— Отличное заявление. Я высоко ценю его.
Схватив коренастого за ноги, я потащил его на крыльцо. Джо шла следом, глаза ее загорелись.
— Что ты с ними сделаешь? Перережешь глотки от уха до уха?
— Со стороны блюстителя порядка это все-таки излишне. Ладно, помолчи, я подумаю.
«Кадиллак» стоял на открытой стоянке, рядом с «тандербердом», ключи были тут. Надо сказать, конструкторы «кадиллаков»— люди с размахом. Свидетельством тому багажник. Я сложил туда обоих парней, высокого и коренастого, запер на ключ, а ключ положил в карман.
— Они там не задохнутся? — с беспокойством спросила Джо.
— Не сразу, — сказал я. — Перед уходом я открою багажник.
Мы вернулись в дом.
— Гостиная — не слишком подходящее место, чтобы спрятать труп. Скорее всего, надо искать в кладовой или погребе.
— Насчет кладовой сомневаюсь, — сказала Джо. — Но погреб действительно есть. Я часто слышала, как Эли хвалился своими винами.
— Где же он?
Она закусила губу и твердо сказала:
— Рядом с кухонной дверью лестница, ведущая в погреб.
Мы один за другим спустились по лестнице. Тяжелая дверь, закрытая на висячий замок, перехваченный толстой цепью, преградила нам путь. Я мысленно пересчитал все обвинения, которые Кауфман может выставить против меня… Обвинение во взломе — пустяк по сравнению с остальными.
Я достал свой тридцать восьмой и выстрелил в замок.
Раздался адский грохот.
— Нет ли у тебя, случайно, затычек для ушей, чтобы заткнуть дыры, которые появились у меня в голове вместо барабанных перепонок? — прошептала Джо.
— Дорогая, ты что, забыла, что у тебя в голове пусто?
Дверь теперь висела на петлях. Ударом ноги я открыл ее, и мы вошли в погреб. Я нашел выключатель. Флюоресцирующий свет залил погреб. Джо вцепилась в мой рукав, и мы отправились в глубь подземелья.
Это был действительно винный погреб. Ряды ящиков с бутылками стояли вдоль стен.
Джо с облегчением вздохнула.
— По крайней мере, трупа здесь нет!
— Мы еще не начали искать, — заметил я. — Ты можешь подождать меня наверху.
— Нет! — категорически заявила она. — Я боюсь своего воображения больше, чем реальности, какой бы она ни была. Поэтому останусь с тобой.
Я осмотрел ящики. Они стоили Кауфману целого состояния. Неудивительно, что он запирал погреб от стражей, бродивших по дому. Если бы они и добрались сюда, то вряд ли смогли бы опустошить все запасы за три года непрерывной пьянки.
В дальнем углу погреба мы наткнулись на черный металлический ящик, закрытый на ключ. Попросив Джо заткнуть уши, я выстрелом перебил замок. Это начинало казаться забавным. Не хотел бы, чтобы даже эхо коснулось когда-нибудь ушей шерифа. Я убрал свой пистолет и осмотрел ящик.
— Ты думаешь, это должно быть здесь? — спросила Джо дрожащим голосом. «
— Сейчас проверим, — сказал я и поднял обеими руками крышку.
В ящике лежала женщина.
Руки скрещены на груди. На ней было парчовое, цвета голубой стали платье, стоившее неимоверно дорого.
Молочной белизны кожа казалась еще белее под короной черных волос, красивым» локонами обрамлявших ее лицо. Она была очень хороша собой даже сейчас. Я провел пальцами по ее щеке: твердая и заледеневшая.
— Вот он, мой труп, — сказал я. — Но я искал пепельную блондинку!
Джо не ответила.
Я повернулся, чтобы узнать причину ее молчания, и увидел, что она лежит на полу без сознания. Я посмотрел на девушку в ящике и поднял до плеча ее правый рукав. Татуировки не было.
Я услышал позади себя какое-то бормотание и обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить Джо, еще не пришедшую в себя, но пытавшуюся встать. Она прижалась ко мне, бросила взгляд в ящик и зажмурилась.
— Как она красива, — сказала она, задыхаясь. — Ангел!
— Запрета на ангелов в уголовном кодексе нет, — проворчал я, — но закон запрещает прятать в погребах трупы!
— Бедняжка! — бормотала Джо. — Подумать только, я считала, что она в Лос-Анджелесе!
— Ты ее знала?
— Конечно! Это Марлен!
— Жена Кауфмана?!
— Моя лучшая подруга!
Я наклонился над телом, осторожно развел скрещенные руки, но следа пули не нашел. Затем внимательно осмотрел лицо и шею. На горле были кровоподтеки, заставляющие думать, что девушку задушили, но ясное выражение лица опровергало эту гипотезу. Судебный врач найдет причину. Сложив руки мертвой, я опустил крышку.
Зажег две сигареты и одну из них сунул в рот Джо.
— Спасибо, — заикалась она. — Это… Это меня так потрясло.. Ах, Марлен! Какое же чудовище этот человек!
— Вполне возможно, — сказал я. — И это проклятое чудовище еще перевернет жизнь бедного, но честного дурака полицейского.
— Ей-богу, у тебя нет сердца! — взорвалась Джо. — Ты плачешься из-за своих личных неприятностей, в то время как…
— Извини, — сказал я машинально. — Меня выбило из колеи только одно: ведь ничего не клеится!
— Хватит разглагольствовать! — оборвала меня Джо. — Что ты собираешься сделать с Кауфманом?
— Подожду, пока он придет, и арестую.
Позади нас раздался слабый шум.
— Надеюсь, вам не придется долго ждать, лейтенант, — сказал Эли Кауфман. — Прекрасная блондинка разыграла меня, но я вернулся. Можно сказать, кстати!
Они стояли там оба: Кауфман — руки в карманах и Порки — с пистолетом в руке.
— Зачем вы ее убили, Кауфман? — спросил я.
Он улыбнулся.
— Скажем, у меня не было выбора…
— Я мог бы понять необходимость убийства Лейлы Кросс, даже Анжелы Маркон, если она вела ту же игру, что и Лейла. Но зачем вы убили свою собственную жену?
— Вы преступный безумец! — бросила Джо вне себя. — Марлен была так красива, так добра, так мила… Вы ее убили! Вы демон!
Кауфман достал сигарету и стал зажигать ее с преувеличенным вниманием.
— Демон? Я? — сказал он наконец. — А Марлен так красива, так добра, так мила? Ведь я женился на ней по любви! А она стала моей женой только в надежде на быстрый развод и приличные алименты! Я слишком поздно понял это!
— Вы лжете! — закричала Джо. — Вы лжете, пытаясь оправдать…
— Заткнись! — бросил я.
— Что? — Она, разинув рот, повернулась ко мне.
— Я сказал тебе — заткнись! Мне интересно, что скажет он.
Кауфман кивнул.
— Сейчас услышите, лейтенант. Когда я узнал, чего она от меня добивается, то решил, что никогда не дам ей повода для развода и сам никогда развода не попрошу.
— Вы находите, что нужно оправдываться перед шпиком? — спросил Порки.
— Я хочу, чтобы он узнал правду. Он это заслужил.
И еще я отвечу Джо: возможно, ее подруга Марлен покажется ей не таким ангелом, когда я закончу! — Он взглянул на нее сардонически. — Когда Марлен поняла, что я ее раскусил, это не доставило ей удовольствия, — продолжал он. — Да это и понятно. Я позволил себе напомнить, что ее судьба связана с моей до тех пор, «пока смерть не разлучит нас», как сказал пастор во время трогательной церемонии. С досады она бросилась в любовные авантюры с целой вереницей мужчин. Она этим хвасталась, чтобы вынудить меня просить развода, но я не поддался на провокацию. Тогда она перестала об этом говорить, а я и не интересовался. Это была моя ошибка.
Ее последним любовником был местный парень, очень сообразительный тип. Он познакомился с некоторыми девушками Леннигана и сумел подкупить двоих: они согласились подписаться, будто бы я и есть Снэк Ленниган.
Эти бумаги он передал Марлен, и она показала их мне, заявив, что я у нее в руках! Или я дам ей развод и полмиллиона долларов, или она передаст документы в полицию и прессу.
К счастью, подлинного ума и даже сообразительности у Марлен не было. Она доказала это еще раз, вертя бумагами перед моим носом и приговаривая, что, если я их разорву, ей нетрудно достать другие. Я их, конечно, разорвал, что не помешало ей продолжать насмешки. Она даже не сообразила, что если ее не будет, то сами по себе эти девушки опасности не представляют. В крайнем случае я ведь могу сделать так, что они вообще никогда и ничего не подпишут… — Он задумчиво посмотрел на свои руки. — Хотите верьте, хотите нет, но она продолжала насмехаться надо мной, даже когда я схватил ее за горло…
И издевалась до тех пор, пока не перестала дышать!
— Вы с ума сошли! — хрипло сказала Джо. — Вы бредите!
— Я вас арестую за убийство, Кауфман! — сказал я бескомпромиссно. — И…
— Ты теперь больше никого не арестуешь, легавый! — проворчал Порки. — Ты сунул свой нос куда не следует, и теперь мы его отрежем вместе с черепом.
Кауфман протянул мне полный стакан, который я с признательностью принял. Я в этом нуждался и, по правде говоря, заслужил это.
— Что вы сделали с моими двумя парнями, лейтенант? — небрежно спросил Кауфман. — Я что-то их не вижу.
— Муниципальная полиция увезла их в комиссариат Вэйл-Хейтс, — ответил я тоже очень развязно. — В настоящее время они, надо полагать, рассказывают историю своей жизни!
