Острый женский крик, как ножом, распорол воздух, и я застыл на месте. Все случилось так быстро. Колючие ветки хлестали меня по лицу и рвали одежду, когда я бежал через кустарник. В доме зажглись огни, и голос Харви звал на помощь. Билли в пижаме уже ждал меня в дверях.
— Наверх, Майк, это мисс Мэлком. В нее кто-то стрелял!
Харви неистово махал рукой, показывая на ее комнату. Я ворвался туда. Рокси лежала на полу, а по плечу ее ночной рубашки расплывалось ярко-алое кровавое пятно. Харви встал надо мной, дрожа от страха. Разорвав материю, я облегченно вздохнул. Пуля прошла лишь сквозь мякоть у нее под рукой.
Я отнес ее на кровать, бросив через плечо дворец кому:
— Принесите горячую воду и бинты. Вызовите сюда врача.
— Да, сэр, — сказал Харви и умчался.
Вошел Билли.
— Может, мне что-нибудь сделать, Майк? Я... я не хочу оставаться один.
— Ладно, побудь с ней. Нужно глянуть на парнишку.
Я открыл дверь в комнату Растона и повернул выключатель. Он сидел прямо, упираясь в кровать руками, глаза его были устремлены в одну точку на стене, рот приоткрыт. Он даже не увидел меня. Я встряхнул его, он был весь остекленевший, каждый мускул напряжен, как сталь. Раз или два он конвульсивно дернулся, не сводя глаз со стены. Стоило немалых усилий оторвать его руки от кровати и уложить.
— Харви, вы вызвали врача?
— Он как раз звонит, Майк, — крикнул Билли из другой комнаты.
— Черт побери, скажи ему, пусть поторапливается! У мальчика какой-то припадок или не знаю что.
Он свесился через перила и громко окликнул Харви. Я слышал, как тот, запинаясь, говорил по телефону. Впрочем, врач, так или иначе, не скоро доберется. Растона начала трясти дрожь, у него закатились глаза. Наклоняясь над ним, я хлестнул его по щеке.
— Растон! Прекрати! — я дал ему еще одну пощечину. — Растон!
Его веки дрогнули, и он со всхлипом пришел в себя. У него сводило губы судорогой, и он закрыл лицо руками. Внезапно он сел в постели и крикнул:
— Майк!
— Я здесь, малыш, спокойно.
Он подошел ко мне и потянулся к моей руке. Дрожа всем телом, он обливался потом.
— Мисс Мэлком?
— В полном порядке, — сказал я. — Она просто сильно напугалась, только и всего, — я не хотел еще больше тревожить его. — Сюда кто-нибудь входил?
Он стиснул мне руку.
— Нет... был какой-то шум, и мисс Мэлком закричала. Майк, я вовсе не смельчак. Мне страшно!
Еще бы ему не бояться.
— Пустяки. Укройся и лежи тихо. Я буду в соседней комнате. Хочешь, оставлю дверь открытой?
— Да, Майк, пожалуйста.
Я не стал гасить свет и подпер дверь, чтобы она не закрывалась. Билли стоял у двери, ожидая меня. Харви стоял у кровати, прижимая к плечу Рокси платок. Я убрал платок и наклонился. Ранка небольшая, пуля была малого калибра и прошла навылет. Билли ткнул меня в бок и показал на окно. По стеклу разбегались тысячи трещин, паутиной окружавших аккуратную дырочку внизу над самым подоконником. На полу блестели крошечные осколки стекла. Стреляли снизу. Позади меня в стене виднелось отверстие от пули, маленькая дырочка на уровне головы. Я выковырял пулю из штукатурки и покатал на ладони. Аккуратный кусочек свинца, почти не деформированный при ударе в стену, калибр 32. Пистолет Йорка нашел дорогу домой. Я засунул пулю в карманчик для часов.
— Оставайся здесь. Билли, я сейчас вернусь.
— Куда ты идешь? — ему не хотелось меня отпускать.
— Вниз, повидать дружка.
* * *
Когда я нашел его, Гент-младший копошился на земле, пытаясь подняться на ноги. Я сгреб его за шиворот и помог ему. Стервецу предстояло дать множество объяснений. Вид у него был неважный. Куски гравия впились ему в лицо, а волосы слиплись от крови. Одно стекло очков было разбито. Я смотрел, как он отлепляет нижнюю губу от зубов, бессвязно ругаясь. Полученная взбучка ошеломила его, и он не упирался, когда я вел его к дому.
Посаженный в кресло, он встряхнул головой и стал ощупывать рассеченный висок. Он как заведенный повторял одно и то же похабное слово, пока не осознал вдруг все, что с ним случилось. Тут он вскинул голову, и я подумал: сейчас он в меня плюнет.
— Вы его взяли! — сказал он обвиняюще, готовый вот-вот заплакать.
— Что взял? — я подался вперед, не желая упустить ни слова.
Его глаза сузились.
— Ничего, — угрюмо сказал он.
Нарочито неторопливо я ухватил его за галстук и потянул. Он пытался откинуться назад, но я подтащил его к себе вплотную.
— Дружок, — сказал я, — ты влип, здорово влип. Тебя застукали на краже со взломом. Ты что-то стащил из кабинета Йорка, а мисс Мэлком подстрелили. Так что смотри, не скажешь — тебе же хуже будет.
— В нее стреляли? Она... умерла?
Говорить ему правду не имело смысла.
— Пока жива. Если она умрет, тебе светит обвинение в убийстве.
— Нет, нет! Я этого не делал! Был в лаборатории, признаюсь, но я в нее не стрелял. Да и когда бы я успел? На меня набросились, чуть не убили...
— Серьезно? А ты в самом деле потерял сознание? Допустим. Я гнался за ними, пока не услышал крик мисс Мэлком. Может, она потому и вскрикнула, что ты подстрелил ее? А после сделал вид, будто все это время валялся без сознания.
Он побледнел. На лбу забилась маленькая вена, ногти судорожно сжатых рук до крови впились в ладони.
— Вы мне ничего не пришьете, — сказал он. — Я ничего не делал, клянусь.
— Да? Ты что взял из кабинета?
Пауза, потом он выдавил:
— Ничего.
Я принялся за его карманы — пусть только попробует брыкаться. Один за другим я выворачивал их, рассыпая содержимое вокруг кресла. Бумажник, корешки театральных билетов, два старых письма, ключи и пятьдесят центов мелочью. Все.
— Значит, твоя находка понадобилась кому-то еще, правильно? — он не ответил. — Ну, так она им и досталась.
— Я ничего не брал, — повторил он.
Он нагло врал.
— Тогда почему же они подстерегли тебя и чуть не вышибли мозги? Ответь-ка на это, — он не отозвался ни словом. Я достал завещание и помахал им у него под носом. — Бумажки лежали вместе, хотя те были важнее. Но что для тебя важнее завещания? Ты дурак, Гент-младший. Не за свое дело взялся, согласен? Если бы у тебя хватило соображения сжечь его, ты мог огрести немалые деньги при разделе наследства, тем более, что мальчонка несовершеннолетний. Так ведь нет, тебе все равно, если его найдут и утвердят, потому что то, другое, для тебя важнее. Там пахнет деньгами покрупнее. На что ты рассчитывал, Гент-младший, а?
В ответ на мою маленькую речь он только насмешливо ухмыльнулся.
— Ладно, — сказал я, — слушай, что я сейчас сделаю. Видок у тебя сейчас аховый, но ты просто красавец по сравнению с тем, как будешь выглядеть через десять минут. Буду лупить, пока из тебя дерьмо не поползет, и уж тогда у тебя развяжется язык. Ори сколько угодно, все равно тебе никто не поможет.
Я замахнулся. Он не стал ждать. Из него так и посыпалось.
— Не надо! Там не было ничего особенного. Однажды я... я украл у дяди деньги. Он поймал меня и заставил подписать признание. Я не хотел, чтобы его нашли, а то мне не досталось бы ни цента. Вот я его и взял.
— Да? Зачем же оно так понадобилось другим?
— Не знаю. В него было вложено еще что-то, я не посмотрел. Может быть, за этим они и охотились.
Я не мог сказать с уверенностью, врет он или нет. То, что он говорил, звучало правдоподобно.
— Ты стрелял в мисс Мэлком?
— Глупости, — я туже затянул галстук. — Пожалуйста, не надо, вы меня душите. Я ни в кого не стрелял. Я ее даже не видел. Ведь можно проверить, у полиции есть такой тест, правда?
— Да, парафиновый тест. Ты на него согласен?
С видом облегчения он кивнул. Я отпустил его. Если бы он действительно стрелял, то не совался бы со своей идеей. А перчаток он не надевал, это я знаю точно.
Перед домом затормозила машина, и Харви ввел невысокого плотного человечка с черным саквояжем, выдававшим его профессию. Они поспешили наверх. Я повернулся к Генту-младшему.
— Проваливай, да смотри не исчезай совсем. Если попробуешь дать тягу, сверну твою тощую шею. И запомни: если мисс Мэлком умрет — тебе крышка, так что лучше молись.
Он вскочил с кресла и почти бегом кинулся к двери. С дороги донесся удаляющийся топот ног. Я направился к лестнице.
* * *
— Как она?
Врач закрепил повязку пластырем и обернулся.
— Ничего серьезного. Обморок от шока, — он убрал инструменты в саквояж и достал записную книжку. Рокси пошевелилась и открыла глаза. — Вы, конечно, понимаете, что мне придется сообщить об этом. Полагается извещать полицию о всех случаях огнестрельных ранений. Попрошу имя.
Рокси посмотрела на меня с кровати. Я знаком переадресовал вопрос ей. Она пробормотала:
— Элен Мэлком.
— Адрес?
— Я живу здесь.
Она сообщила свой возраст. Врач записал ее приметы, потом спросил, нашел ли я пулю.
— Да, она застряла в стене. Тридцать второй калибр, кончик свинцовый. Я передам ее полиции, — он захлопнул книжку и сунул ее в чемоданчик. — Я хотел бы, чтобы вы взглянули и на мальчика, доктор, — добавил я. — Ему было очень плохо.
