— Спасибо, не надо! — заволновался ирландец, вскакивая из-за стола. — У меня одно желание — быть как можно дальше от вашего острова, когда они окажутся здесь.
— Нет, — возразил Барон, — так не пойдет. Найди мистеру Хинану, — обратился он к Штойберу, — тихую комнатку в другом здании.
— Вы не можете так поступить! — Ирландец с ужасом переводил глаза с одного на другого.
Окруженный темнотой моря, остров сверкал огнями, как арена Голливуд-Боул. Грофилд смотрел, как их лодка, медленно разворачиваясь, приближалась к пирсу, и у него в ушах звучала резкая, напряженная музыка. Наступил восьмой день — их день «икс», и они наконец шли на дело.
Справа от него молча пристроился Салса, невозмутимо потягивающий маленькую сигару. Они обрядились в темные костюмы, специально сшитые так, чтобы никто не заметил револьверов, спрятанных под ними.
Сегодня, в субботнюю ночь, Кокэйн переполняли клиенты. У пирсов теснились лодки, на якорях вокруг стояли, покачиваясь, яхты и катера, доставившие на остров большие компании гостей. С ярко освещенных яхт далеко в море разносились голоса и звуки музыки. Люди на разных посудинах смеялись, перекликались, плохо слыша друг друга. Маленькие лодочки курсировали от яхт к берегу и обратно; на веслах сидели мужчины в смокингах, напротив них — сияющие женщины в ярких платьях. Многие улыбались, махали руками Грофилду и остальным пассажирам катера, пробивающегося к пирсу сквозь плотный строй уже причаливших лодок.
На берегу группки и пары бродили по саду камней или разгуливали, взявшись под руки, по пирсам. Большой оркестр — который приглашался только по пятницам и субботам — играл на площадке рядом с главным зданием, а танцевали на приятной зеленой поляне. В воздухе разливалась сентиментальная мелодия вальса, объединявшая все шумы в один музыкальный гул. Под музыку люди передвигались в лодках и по пирсам, гуляли по саду камней, медленно кружились на танцплощадке, входили в двери казино и выходили из них, направлялись к арене для петушиных боев и возвращались оттуда. Над их головами на бархатно-черном небе сверкали редкие звезды. Стояла ночь новолуния, и небо без луны казалось каким-то непривычным.
— Последний день Помпеи, — усмехнулся Грофилд.
Салса обернулся и спросил:
—Что?
— Ничего. Я представил на минуту, как земля разверзнется и оттуда вырвутся языки пламени.
Он не ожидал, что Салса поймет его. Но Салса тоже улыбнулся и ответил:
— Здесь все очень напоминает мне места, куда меня водили дамы.
Грофилда всегда удивляло то, что Салса совершенно не стеснялся своего прошлого жиголо. Грофилд не мог представить себе, каково это, и когда-нибудь он непременно должен расспросить Салсу о его приключениях.
Катер дважды ткнулся носом в пирс и остановился. Грофилд и Салса вместе с остальными прибывшими поднялись вверх по лестнице. Они медленно продвигались в толпе по дорожке, ведущей sказино. По пути заметили, как к ним присоединились их обычные «хвосты».
Их водили четверо, и Грофилд наградил всех именами. Робкого вида тип в серо-голубом костюме и очках в стальной оправе стал Уолтером Митти. Коротышку со стрижкой ежиком, военной выправкой и суровым выражением лица назвал Джигглзом. Рыжеволосый, веснушчатый долговязый парень с вечно перекошенным галстуком получил кличку «криминальный фотограф Кейси», а приземистый лысеющий мужичонка в коричневом костюме — Фрайар Так.
Фэбээровцы приезжали на остров каждую ночь и всегда уже находились там, когда появлялись Грофилд и Салса. Алан знал их в лицо, потому что каждый из них в то или иное время «сопровождал» его на материке.
Обычно Уолтер Митти и Джигглз следили за Салсой, а Кейси и Фрайар Так — за Грофилдом, но иногда они менялись местами — наверное, для того, чтобы развеять скуку.
Сегодня они разделились как обычно. Когда Салса обошел казино и направился к арене для петушиных боев — Салса стал ярым любителем петушиных боев, и Грофилд не мог понять почему — Уолтер Митти и Джигглз последовали за ним. Грофилд в сопровождении Кейси и Фрайара Така вошел в главное здание и двинулся в ресторан. Об острове сейчас он точно мог сказать только одно — здесь была отличная кухня.
После обеда — Кейси и Фрайар Так сидели за столиком между ним и входной дверью — он, как обычно, провел некоторое время в казино, оставив в основном все свои деньги у стола с рулеткой, но уделил, также внимание и другим играм. Около девяти тридцати Барон появился из своей секретной двери, подошел к кассиру, переговорил с ним о чем-то, а затем снова удалился тем же путем, оставив за собой гладкую стену. Его возникновение в зале и уход, как обычно, вызвали некоторый ажиотаж среди посетителей-новичков, впервые видевших этот фокус, Грофилд поначалу никак не мог понять смысла всей чертовщины с дверью — что, мол, за секрет? — но в конце концов решил, что это просто трюк, рассчитанный на публику. Плохо, что Барон больше походил на Джорджа Рафта и меньше — на Слая Сэма.
В десять Грофилд вошел в мужской туалет, тут же резко развернулся и рванул к выходу как раз в тот момент, когда Кейси входил туда. Они случайно столкнулись, и Грофилд, не успевший опустить локоть, дважды ткнул прямыми пальцами прямо в живот своему «хвосту». В толчее у дверей, через которые мужчины постоянно входили и выходили, никто ничего не заметил. Грофилд выбрался в холл, а Кейси, согнувшись, принялся блевать позади него.
У Алана были в запасе, как минимум, две минуты, прежде чем Кейси придет в себя и сможет перевести дыхание. Он быстро шел теперь мимо Фрайара Така, который, как обычно, поджидал их обоих в холле. Грофилд искоса бросил виноватый взгляд на Фрайара Така, а затем еще один, потому что первого тот не заметил. Но второй попал по назначению. Фрайар Так огляделся, не увидел нигде Кейси и заторопился за Грофилдом, который уже выходил из здания. Тот почти бегом, сталкиваясь на ходу с идущими по тропинке людьми, направился к арене для петушиных боев. Добравшись до павильона, он, не останавливаясь, побежал вокруг, туда, где темнели заросли кустов и куда не забредали гуляющие. Наконец он остановился и принялся ждать, прислонившись к стене.
Запыхавшийся Фрайар Так выскочил из-за угла и сразу получил в лоб рукояткой револьвера. Он сдавленно вскрикнул и рухнул на траву.
Грофилд спрятал оружие, оттащил «хвоста» подальше в тень и заторопился назад, разобраться как следует с Кейси. Его он увидел у входа в главное здание. Зеленый Кейси суетливо оглядывался по сторонам. Алан быстро подошел к нему, держа руку в кармане пиджака, и сказал:
— Ты будешь в претензии, если я убью тебя. Лучше прогуляемся, как друзья.
— Какой смысл? — спросил Кейси. — Зачем тебе меня убивать? Мы не станем мешать, так какого черта?
— Ненавижу людей, которые читают у меня через плечо. Давай пройдемся к гостинице, приятель.
Кейси неохотно подчинился и всю дорогу объяснял, что ему нет нужды отправлять Грофилда на тот свет. Грофилд завел его в темноту, стукнул рукояткой револьвера по голове, и тот улегся на траву, прекратив свои объяснения.
Алан посмотрел на часы: пять минут одиннадцатого. Паркер и Росс уже давно в пути и должны прибыть через пять минут. Времени еще оставалось много.
Грофилд обошел гостиницу и направился к лодочной станции. Сейчас он должен обезвредить охрану, чтобы никто на острове не заметил, как пристанут Паркер и Росс.
Но когда он завернул за угол здания, то увидел перед собой двух парней в майках и с автоматами в руках. Один из них сказал:
— Хватит, Грофилд! Теперь пойдем с нами. — Грофилд узнал в них людей Барона. И они знали, как его зовут! Они действовали и говорили так, будто им все было заранее известно. Стало ясно — операция перестала быть тайной для ее предполагаемых объектов. — Держи руки на затылке, пока мы обыщем тебя, а потом вместе отправимся к мистеру Барону.
Грофилд выхватил револьвер и открыл огонь. Они сделали то же самое. Он расстрелял в них все свои патроны, почувствовал обжигающую боль в нескольких местах, швырнул пустой револьвер в их сторону, но, заметив, что они рухнули на землю, бегом скрылся в зарослях кустарника.
Барон мерил шагами комнату и курил сигарету, вставив ее в длинный черный мундштук, который обеспечивал устранение из дыма всех вредных элементов. Сигарета казалась пресной и безвкусной, и Барон, обычно с успехом забывающий воспользоваться мундштуком, сегодня чувствовал нависшую над головой опасность, а ощущение опасности над головой заставило его позаботиться о здоровье и вспомнить о мундштуке.
Спокойный, уверенный в себе Штойбер сидел рядом с ним в своем обычном кресле. Хинан тоже был тут и, как обычно, жаловался и возмущался.
— Я не хочу, чтобы они увидели меня, — повторял он. — И без того натерпелся неприятностей от этих ребят.
— После сегодняшней ночи у тебя не будет с ними никаких проблем, — рассеянно заверил Барон, — их не будет ни у кого.
