Следующая комната тоже была не заперта и пуста. На стенке висел портрет девицы в одном ожерелье. Я догадался, что это комната Блэнда. Быстрый обыск, и у меня в руках резиновая дубинка. Отличное оружие!
В шкафу я нашел бутылку виски. Приложился к горлышку и ощутил себя намного увереннее. Сунув бутылку в карман, направился дальше.
Едва открыв дверь, я услышал шаги. Это была сестра, которую я видел утром. Она прошла так близко, что могла бы меня заметить, но она не смотрела по сторонам. Войдя в комнату на другой стороне коридора, она захлопнула за собой дверь. Я ждал. За окном барабанил дождь, и мне совсем не хотелось бить женщину по голове…
Снова появилась медсестра. Она подошла к двери и, прежде чем я успел опомниться, открыла ее и захлопнула за собой. Я решил осмотреть комнату, в которой держали Юнону. Может, она еще там? Я выпил глоток для храбрости, приготовил дубинку и пошел по коридору. У двери остановился и прислушался, но кроме шума ветра ничего не услышал.
Мягко нажал на дверь, и она легко подалась. Комната была точно такая же, как та, в которой недавно находился я сам.
Здесь тоже стояли две кровати. Одна была пуста, на другой лежала девушка. При свете голубой ночной лампы я видел рассыпанные по подушке волосы, глаза, устремленные в потолок. Она была накрыта простыней.
Я пошире открыл дверь, прислонился к косяку, и выжидал: мне не хотелось понапрасну пугать ее. Взгляд ее медленно перешел с потолка на стену и, наконец, остановился на мне. Мы молча разглядывали друг друга.
– Привет! – как можно непринужденнее сказал я.
Она широко открыла глаза.
– Кто вы? – голос был тихий, безразличный.
– Я – нечто вроде детектива и нахожусь здесь для того, чтобы помочь вам вернуться домой.
В глазах у нее мелькнул испуг.
– У меня нет никакой одежды! Всю забрали…
– Я найду что-нибудь… Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – девушка немного успокоилась. – Но я не могу вспомнить, кто я. Мне сказали, что я потеряла память. Мило, не так ли?
– Да, – осторожно сказал я. – А вы хотите домой?
– У меня нет дома. – Она вытащила руку из-под простыни и поправила волосы. – Сестра говорит, что мне здесь лучше, чем там. А вы знаете, где мой дом?
– Да. Поэтому я здесь.
Она на мгновение задумалась.
– Значит, вы знаете, кто я?
– Вас зовут Юнона Фридлендер и вы жили в Сан-Франциско.
– Да? Не помню… Вы уверены?
Я смотрел на ее исколотую руку. Значит, они постоянно впрыскивают ей наркотики, она и сейчас находится под их действием…
– Уверен. Вы можете встать?
– Не думаю, что хочу этого… Больше всего мне хочется спать.
– Хорошо, поспите немного. Потом вам станет лучше, и мы уйдем.
– Я же сказала, что у меня нет одежды. Даже халат остался в ванной. Кто вы?
– Мэллой… Вик Мэллой. Нечто вроде детектива.
Она кивнула.
– Мэллой… Попробую запомнить. У меня стало плохо с памятью, я ничего не могу вспомнить. – Ее губы дрогнули, и она надолго замолчала, потом заговорила как во сне: – Вы знаете, она застрелила его… Я была там. Она взяла ружье и застрелила его. Это было ужасно…
Наступила тишина. Она уснула. Я боялся, что сейчас войдет медсестра и мне придется избавиться от нее. Может, связать ее простыней или еще чем-нибудь?
Я открыл по очереди все ящики. Большинство из них были пусты, в других лежало постельное белье. Одежды не было.
Я подошел к шкафу, открыл его и заглянул внутрь. Там был халат, шлепанцы и два чемодана с инициалами «Ю.Ф.». Открыл один чемодан. Он был набит всякой одеждой. В самом низу лежала форма медицинской сестры. Чисто рефлекторно пошарил по карманам и в одном из них нашел небольшой карманный дневник за 1948 год. Торопливо полистал. Несколько раз на страницах упоминался какой-то Джек. Очевидно, речь шла о ее женихе, который дезертировал с флота. Записи были такого содержания:
«24.1. – Ходили с Джеком в кино.
28.1. – Обед в «Этуаль». Встреча с Джеком у меня в 6.30.
5.02. – Джек вернулся на корабль.»
Далее до марта ничего не было записано.
«10.03. – Все еще нет писем от Джека.
12.03. – Доктор Зальцер спросил, не хочу ли я поработать в другом месте. Я согласилась.
16.03. – Начало работы в Крестуэйсе.
18.03. – Умер мистер Кросби».
Значит, ее приставили к кому-то в Крестуэйсе, и она видела смерть Кросби. Итак, она сидит здесь уже два года и ей все время колют наркотики. Неудивительно, что она потеряла память. Очевидно, Юнона неожиданно вошла в комнату, когда сестры боролись за оружие. Тут появился Кросби, и она видела, как пуля попала в него.
Я посмотрел на бледное лицо девушки. Судя по всему, у нее когда-то был твердый характер. Возможно, она настаивала на вызове полиции, и тогда ее заперли сюда. Я задумчиво подбросил дневник на руке и вздрогнул: в коридоре раздался какой-то резкий звук, послышались шаги. Я осторожно выглянул. По полутемному коридору двое мужчин с пистолетами в руках крались к комнате, в которой недавно находился я. Это были Джек Керман и Майк Финнеган. Я громко окликнул их, они вздрогнули и направили на меня оружие.
– «Универсал-сервис» к вашим услугам! – воскликнул Керман, узнав меня. – Хочешь выпить?
– Мне нужен транспорт для голой блондинки, – сказал я и хлопнул Майка по спине. – Как вы сюда попали?
– Проделали пару дырок и вошли, – усмехнулся Керман. – Где твоя блондинка?
В том месте, где недавно была решетка и окно, зияла огромная дыра с рваными краями. Я повел Кермана в комнату Юноны, а Финнеган остался в коридоре на страже. Мы завернули девушку в простыню и направились к окну.
– В случае чего, стреляй, Майк, – предупредил я Финнегана.
– Давай я понесу ее, там лестница, – Керман взвалил девушку на плечо.
Я помог ему влезть в пролом. Внизу стоял большой грузовик. Около него прохаживалась Паула. Когда Майк начал спускаться, в дальнем конце коридора открылась дверь и появилась сестра. Она изумленно уставилась на нас, заметила дыру вместо окна и истошно завопила.
Мы торопливо спустились вниз и побежали к грузовику. Паула уже сидела за рулем. Едва мы забрались в кузов, как машина бешено рванула с места. Керман положил Юнону к себе на колени и заглянул ей в лицо.
– М-да, – пробормотал он, – если бы я знал, что она так красива, мы бы пришли гораздо раньше.
Прозвенел звонок, секретарша-блондинка поднялась из-за стола и сказала, что мистер Уиллет сейчас примет меня. Я смотрел на ее бедра, пока она шла от двери кабинета. Она постучала в дверь пальчиком, открыла ее и проворковала:
– Мистер Мэллой здесь, сэр.
Затем она посторонилась, пропуская меня, и я вошел в кабинет. Уиллет сидел за столом и мрачно смотрел на меня. Я сел и задумчиво посмотрел на свою шляпу, пытаясь вспомнить, когда же я купил ее. Обязательно надо будет купить себе новую шляпу, если мне удастся уговорить Уиллета заплатить часть гонорара. Пока я так думал, Уиллет что-то писал.
– Курите, – сказал он неожиданно и придвинул ко мне коробку с сигарами.
Я взял сигару с золотым обрезом и закурил. Уиллет резко отодвинул от себя бумаги.
– Начнем, мистер Мэллой. Через десять минут у меня следующая встреча.
– Тогда мне лучше заглянуть в следующий раз. За десять минут мы никак не успеем поговорить. Я не знаю, во сколько вы оцениваете счет Кросби, но, должно быть, он составляет кругленькую сумму, и я могу сказать вам, не раскрывая особого секрета, что вы больше не будете им распоряжаться.
Он открыл рот, выпучил глаза и наклонился вперед.
– Что вы хотите сказать?
– Вам нужны детали или достаточно беглого обзора? С деталями, конечно, интереснее…
– Сколько вам потребуется времени?
– Полчаса, а может и больше. Ведь вы наверняка будете задавать вопросы.
Он задумчиво пожевал нижнюю губу, нахмурился, снял трубку и отменил ближайшие три встречи. Я видел, что ему не очень хотелось этого. Десятиминутный разговор с таким человеком, как Уиллет, стоит сотню, если не больше.
– Говорите, – наконец сказал он и откинулся на спинку кресла. – Почему вы не связались со мной раньше?
– Это как раз эпизод моего дела: пять дней я провел в сумасшедшем доме.
На этот раз он не открыл рот и не выпучил глаза. Выражение его лица не изменилось, как-будто я не открыл ничего нового.
– Прежде чем я начну рассказ, не скажете ли вы мне, в каком состоянии находится счет Мэрилин Кросби?
Он покачал головой.
– Управляющий банком наотрез отказался сообщить мне об этом. Если об этом узнают, счет будет аннулирован. Но все же он сказал, что страховка превращена в деньги и снята со счета.
– Он сказал, когда это было?
– Недавно.
– Вы договорились с Мэрилин Кросби о встрече?
– Да. Завтра в полдень она будет здесь.
– Когда вы написали ей?
– Во вторник, пять дней назад.
