— Подожди минутку, Пит, у меня есть кое-что для тебя. Он выдвинул ящик письменного стола и достал фотографию.
— Виктор Ларкин… чтобы ты не говорил, что я для тебя ничего не сделал.
На карточке было написано описание Ларкина рост метр девяносто, 28 лет, сидел в Иллинойсе и в Пенсильвании за кражи автомобилей.
Я вышел из здания полиции, размышляя о том, что происходит вокруг меня. Факты не сходились друг с другом. Двое парней пытались разделаться со мной, оба работали на Занга. Оба мертвы. Брехема убил кто-то неизвестный, Шермана — Гетц. Я узнал и немного больше о Вивиан и ее матери, но с Ларкиным не сдвинулся с места.
Занг приводил меня в недоумение. Я готов был держать пари, что он не станет посылать ко мне убийцу, но оказалось, что это пари я проиграл. Судя по всему, он в самом деле распорядился меня убить. Иначе зачем двум его головорезам тратить на меня патроны? Я дерзко прорвался в его офис и узнал, что Ларкин должен ему 30000 долларов. Было ли это достаточной причиной, чтобы приказать убить меня? Едва ли. Все это вообще не сходилось. Где-то не доставало звена. Когда имеешь дело с гангстерами, следует забыть о логике. Я ворвался в его заведение, что означает, что я позволил себе недозволенное. Частный сыщик загоняет в угол Занга и вытаскивает пистолет. Я пригрозил ему, что он дорого заплатит, если со мной что-нибудь случится. Я предполагал что он поверит и оказался в критическом положении.
Занга не тот человек, чью реакцию можно предвидеть. Я знал, что стоит за ним: убийства, наркотики, проституция. Он признает свою иерархию ценностей. Наглая самонадеянность, с которой я проник к нему, могла вывести его из равновесия. Быть может, он решил, что нуждается в моей смерти для восстановления утраченного душевного спокойствия.
Следовало рассмотреть и другие обстоятельства. Утверждения Мики, что 48 улицу снабжал наркотиками Рейс Шепс, вело в тупик. Мики мог услышать, что тот умер и воспользоваться этим, потому, что не хочет впутываться в это дело. Да и нельзя было поручиться, что Шепс сказал бы мне, где найти Ларкина. Торговцы наркотиками бывают молчаливыми.
Я начал снова с другого конца. Я снова вспомнил Сэма Роулса. Он боялся выдать имя торговца. Если тот, кого я ищу, был Шепс и если он умер, то у Сэма не будет причин молчать.
Нужно встретиться с Сэмом.
Сначала я зашел домой. Мне казалось, что я весь налит свинцом. Происшествие на 110 улице доконало меня психологически. Я был грязный с головы до ног. Улечься бы в ванную и закончить этот день. Сильных ощущений мне хватало про запас.
Но только было не самое подходящее время для отдыха. Партия разыграна. Я поссорился с Занга. Ему нужна моя шкура. Никто не прикроет с фланга. Нужно выдержать до финиша.
Я принял душ, побрился и переоделся. Потом я пошел к Сэму Раулсу.
Я заказал себе выпивку. Когда я спросил про Шепса, Сэм сказал:
— Не вынуждай меня повторяться, Пит. И уже говорил тебе, что не хочу впутываться в это дело.
— А я не хочу, чтобы ты впутывался. Послушай, двое ребят Занга стреляли в меня. Я не знаю, связано ли это с моим поиском Вивиан Дженнингс. Не знаю, какую тут связь можно найти. Беда в том, что я пошел против Занга. Никто не узнает, что мы с тобой говорили, Сэм.
— Я знаю, Пит, — он кивнул. — Ты мой друг и в тебя стреляли.
Он наклонился и прошептал:
— Джимми Клинтон. Прозвище Баззи.
— Где его найти?
— В «Болеро». Ночлежка на 43 улице.
— Когда он там появляется?
— Определенного времени нет. Иногда он не появляется несколько дней.
Я положил на стойку десятку.
— Оставь их себе, Сэм. — Он испугался.
— Только за выпивку, Пит, — сказал он, как будто мои деньги могли грозить ему еще большей опасностью.
Я отправился в гараж, взял машину и поехал на Лонг-Айленд в яхт-клуб Дрейка, туда я прибыл в половине одиннадцатого. Территория клуба была ярко освещена. Привратник красовался в белой униформе. Я сказал:
— Меня зовут Мак Грэг.
Он помнил инструкцию миссис Дженнингс и отдал мне честь.
— Добрый вечер, сэр. Паркинг направо, сэр.
Паркинг для посетителей был переполнен, так что я заехал туда где стоят машины членов клуба. Я остановился между «ролл-ройсом» и «мерседес». Вечер требовал смокинга о галстуком-бабочкой. Мой темно-синий костюм не укрылся от внимания управляющего. Он испуганно поспешил ко мне, слащавый тип с принужденной улыбкой.
— Я боюсь, что вы одеты не соответственно случаю, мистер…
— Мак Грэг. Меня пригласила миссис Дженнингс.
— Разумеется, разумеется.
Он потер подбородок.
— Я мог бы достать вам смокинг и галстук, если вам угодно.
Мне было не угодно.
— Спасибо, боюсь не подойдет по размеру. Постараюсь быть незаметным.
— Надеюсь, что я не обидел вас, мистер Мак Грэг. Поверьте сэр, я не имел такого намерения. Мне было сказано, что вечер будет носить торжественный характер, но поскольку вас пригласила миссис Дженнингс, я уверен, что мы сможем сделать исключение, — весело сказал он. — Извольте войти, мистер Мак Грэг.
Я вошел. Вход в огромный зал украшали масляные портреты морских офицеров — Френсиса Дрейка и Джека Хоскинса. Нарядная афиша укрепленная на треноге, приглашала на «Юбилейный бал в пользу больницы в Саут Шор».
Под музыку оркестра из 25 человек кружилось и танцевало сотни две гостей. Бар, расположенный справа, обслуживали шесть человек в белой униформе. Возле него в три ряда толпились гости. На противоположной стороне зала у стены стоял стол, уставленный закусками и отважно охраняемый шеренгой вспотевших официантов в поварских колпаках.
Вазы со свежими цветами отделяли блюда крабов от ростбифа, а блюда ростбифа от ветчины.
Я огляделся, но не нашел никого знакомого. Я пробрался сквозь толчею бара и дал понять, что хотел бы шампанского со льдом.
— Да, сэр. Пять долларов, сэр.
Ну что же, вечеринка с благотворительной целью, а благотворительность стоит недешево. Я выпил, вернул бокал в чью-то руку и отступил к загорелой блондинке в серебряном платье с декольте, кончающимся где-то у талии.
Она очаровательно улыбнулась, показала в уголке рта кончик розового языка и сказала голосом, в котором слышался выпитый ею алкоголь:
— Я вас здесь еще не видела. Кто вы?
— Я живу сам по себе.
— Она оглядела мой костюм. Я не укладывался в ее рамки.
— Вы могли бы быть копом. Приглядываете за драгоценностями?
— Мог бы, но я не коп. Я здешний сыщик. Приглядываю за поведением гостей.
— Ну да? Значит я подцепила шпика. Что, если вы пробьетесь к бару и принесете мне джин со льдом? Сама я не решаюсь.
— Пожалуйста, — сказал я и безуспешно попытался пробиться к бару.
— Господа, — закричал я. — Мне нужен джин для жаждущей дамы.
— Джин для жаждущей дамы!
Через головы стакан и 5 долларов бармену.
— Спасибо, Шерлок, — сказала блондинка. В этот момент появилась Лоррен Садлер.
— Пит, дорогой, я не знала, что вы с Клер знакомы.
— Мы еще не знакомы. Как раз собираемся познакомиться. Лоррен одарила ее щучьей улыбкой.
— Клер, дорогая, позволь представить тебе Пита Мак Грэга, — Клер Ландсмор.
— А мы уже знакомы. Он угостил меня джином.
— Он прелесть, — сказала Лоррен. — Клер, я думаю, что ты опять перебрала. Пит, ты не мог бы принести мне виски?
— Разумеется.
Я снова влез в толчею у бара.
— Джентльмены, чистый виски для дамы! Присоединились голосов 15.
— Чистый виски для дамы!
Шуты. Еще стакан. Еще 5 долларов. Когда я вернулся с виски, Лоррен была одна. Я спросил:
— Куда исчезла Клер?
— Я сказала ей, чтобы она ушла.
— Ты шутишь?
— Я сказала ей, чтобы она исчезла, пока ее не увидел с тобой Рассек.
— Ты бы могла не делать этого.
— Да ну ее к черту, шлюху! Посмотри, танцует со своим стариком, а Рассек сидит где-нибудь за углом и ждет.
— И куда только подевалась твоя склонность к честной игре, — сухо сказал я.
— Я не бросаюсь ею, как только дело касается Клер. Я не святая, как большинство женщин, Пит. Но когда я вышла замуж, я не забывала, что я замужем, — быстро сказала она. — Я взрослая женщина и живу, как мне нравится. А от тебя я всегда была без ума. Я беснуюсь, если не могу любить. Она засмеялась.
— Это у меня в крови. Страстная натура, но если бы я была замужем, ты никогда не увидел бы меня в спальне. Задумайся над этим, прежде чем начнешь раздувать свое мужское я.
— Ты выпустила из меня весь воздух, я совсем сморщился. В постели ты была бы просто восхитительна.
Она покраснела.
— Благодарю тебя.
— В самом деле восхитительной, волнующей, потрясающей, умопомрачительной.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Ты ведь отвезешь меня домой?
— Я не знаю, зависит от ситуации.
