профессором Янаевым. Никто потом не смог повторить синтез. При профессоре было получено небольшое количество GH 18. Можно предположить, что у этого Барререша было несколько граммов препарата.
— Каковы характеристики GH 18?
— Это жидкое вещество. При небольшом нагревании оно испаряется. Пары его ядовиты. Если его пары попадают в легкие, то через несколько дней наступает летальный исход. Внешне пострадавший имеет вид скончавшегося от сердечного приступа. Но я это могу только предположить, потому что при мне, да и при профессоре Янаеве, это вещество не проверялось ни на людях, ни на животных. Поймите, мы ученые, мы синтезируем, открываем новые соединения, мы совершаем прорывы в науке. И мы не отвечаем за то, как люди используют наши открытия. Зарин был назван в честь авторов, его создавших: Шредера, Амброса, Риттера и, по-моему, Ван дер Линде. Это были настоящие ученые с мировыми именами.
— Вы продолжаете работу над подобными веществами? — снова вмешалась мама.
— Нет. Сейчас я не работаю. Я даю советы. После бразильской тюрьмы у меня отпало желание что-либо синтезировать.
— Вы знали, что они убивают людей?
— Догадывался. Когда они мне сказали, что клад ищут не только они и что несколько человек уже близко подошли к кладу, я спросил, не могут ли эти люди опередить их. Они мне ответили: «Теперь уже не смогут».
— И какова была ваша реакция?
— Я счел себя обязанным предупредить об опасности тех, кто ищет клад.
— И предупредили?
— Да, я послал открытку, которую вы мне показывали.
— Странная открытка. Вы послали такую открытку только Рите Скороходовой или кому-нибудь еще?
— Только Рите Скороходовой?
— Почему только ей?
— Я хорошо знал ее деда, академика Скороходова. Он взял меня в аспирантуру. Взял совершенно неожиданно для меня. А Риту я помню еще девочкой, дед иногда приводил ее в лабораторию. Потом она несколько раз приезжала в Юрмалу вместе с Ирой, подругой моего сына. Счел себя обязанным предупредить ее, хотя бы потому, что у нее в живых не осталось никого из близких. Петр Михайлович Скороходов был великим ученым и прекрасным человеком. Он мне говорил: «Я — Скороходов, я могу все делать быстро, а ты должен все делать медленно, но основательно».
— Почему вы выбрали столь необычный способ предупреждения?
— Петр Михайлович был всесторонне талантливым человеком. В молодости он писал рассказы. Они даже публиковались. В одном из них рассказывалось о том, как кто-то предупредил героя об опасности, послав ему его фотографию с петлей на шее. На фотографии было написано: «Месть». Рита хорошо знала этот рассказ. Кроме того, открыто предупредив ее, я бы признался, что рассказал бразильцам про клад.
— Вы сами сделали фотографию?
— Нет. Я нашел людей в Риге, они сделали фотографию, которую вы мне показали.
— Вы мне скажете, что это за люди?
— Скажу, только я совершенно уверен, что они вам не признаются. «Ателье СИА Фотки» на улице Дзирваву.
Он снова подошел к письменного столу и достал фотографию:
— Это я и профессор Скороходов.
И он начал рассказывать про академика. Потом про свои работы.
Рассказывал он с увлечением. В таких случаях, чтобы сохранить внимание собеседника, люди начинают придумывать, и тогда уже не отличишь правду от вымысла. И поняла, что надо прощаться:
— Благодарю вас за помощь.
Август отвез нас в ресторан на берегу моря. Ресторан назывался странно: «Тридцать шесть», но мы остались довольны. Особенно мама:
— Я соскучилась по русской кухне.
Потом самолет до Вены.
Вечером позвонил отец:
— Мама помогла тебе?
— Помогла. Как только Глебов ее узнал, он сразу понял, что говорить надо правду.
— Я на это рассчитывал. Ученые, как правило, стремятся не доводить дело до физической расправы.
25. Неожиданный ответ и конец расследования
— Как ты думаешь, он рассказал правду про фотографию Скороходовой? — спросил меня Билл.
— Не знаю.
— Ну, не знаешь, так не знаешь. И проверять мы не будем. Мы расследуем убийство двух человек в отеле Marriott Center. И фотография повешенной блондинки нас интересует только в познавательном отношении.
— Тем не менее, по этой фотографии мы вышли на букиниста.
— Случай. Для нас самое главное — пять карточек, которые передал тебе Глебов.
— Верно, — согласилась я. — Вполне возможно, что это пустышка, но проверить надо. Ты уже послал их нашим бразильским коллегам?
— Да. Но что-то мне подсказывает, что ответа мы будем ждать долго.
И я снова с ним согласилась.
Но мы оба ошиблись. Ответ пришел через пять дней.
Пресс-секретарь бразильского бюро по борьбе с наркотиками синьор Мигель Кошта Перейра сообщал, что люди, упомянутые в карточках, хорошо известны агентам по борьбе с нелегальным производством наркотиков. Все они находятся в розыске. Адреса, упомянутые в карточках, оказались устаревшими. Однако по одному адресу сотрудники бюро надеются выйти на подпольную лабораторию по производству наркотиков.
— Пожелаем им успеха, — прокомментировал Билл сообщение.
— Что нам теперь делать? — спросила я.
— Заниматься другими делами.
* * *
Через неделю я, как обычно, в обеденное время отправилась в Whole Market. Когда подошла к кассе, раздалась мелодия моего айфона и на экране высветилось имя «Билл Коллинз».
— Немедленно возвращайся.
— Но я еще…
— Все бросай и возвращайся.
Приказы начальника надо выполнять, я оставила корзину с продуктами возле кассы и поспешила к машине.
Когда я вошла в кабинет Билла, то увидела, что он держит в руках трубку «официального телефона», стало быть, разговаривает с Редом:
— Да. Неожиданно. Конечно, проверим.
Он повесил трубку и показал мне на монитор:
— Читай и удивляйся.
Я села за стол, начала читать.
«Передаем телеграмму синьора Мигеля Кошта Перейры, пресс-секретаря бразильского бюро по борьбе с наркотиками.
«При налете на подпольную лабораторию, о которой мы сообщали ранее, произошла перестрелка, двое преступников были убиты. Одним из убитых оказался разыскиваемый вами Филипе Барререш. Принимаются меры по поиску остальных. Фотография Филипе Барререша прилагается для опознания».
И на экране возник бородатый субъект с закрытыми глазами.
— Похож? — спросил Билл.
— Вроде бы похож.
— Но радоваться рано. Для того чтобы закрыть дело, надо проверить.
Я согласилась:
— Я покажу фотографию в ресторанах около его магазина.
Припарковав машину около Eastern Market, я начала обход ресторанов. В первом же Acqua Al 2 его знали.
— Что случилась с синьором Мануэлом? — заохала толстая официантка.
— Попал в автомобильную катастрофу, — ответила я.
— Надо ездить медленнее, — посетовала официантка.
Я согласилась.
В Henry's Restaurant его не знали. Зато в Sonoma Wine Bar знали хорошо. На вопрос, что с ним случилась, я повторила версию о автомобильной катастрофе.
— Синьор Мануэл много пил, и я догадываюсь, что он управлял машиной в нетрезвом виде, — предположила строгая барменша.
Я
