— Вы понимаете, что если бы вы помогли этому расследованию, то оно получило бы широкую огласку. Вы помогли бы положить конец чему-то огромному и преступному. Тот факт, что вы больны, тоже получил бы огласку. У некоторых людей, попавших в ловушку культа, богатые семьи, влиятельные люди. Давайте будем честными — у вас нет шансов на новую печень, если только что-то не изменится.
Он взглянул на нее, и его усмешка стала еще более явной.
— Ты не получишь этот культ, — сказал он, — что бы я тебе ни говорил.
— Вы ошибаетесь, — сказала Робин. — То, что Черри не утопила Дайю, не означает, что она не сделала чего-то почти такого же плохого. Ничего из этого не могло произойти без ее участия.
По тому, как дрогнул уголок рта Миллса, она поняла, что он внимательно слушает.
— Чего вы не понимаете, — сказала Робин, заставляя себя наклониться вперед, хотя это означало приблизиться к источнику отвратительного дыхания Миллса, — так это того, что культ сосредоточен вокруг смерти Дайю. Они превратили ее в пророка, который исчез в море, чтобы потом снова вернуться к жизни. Они делают вид, что она материализуется в их храме. Доказательство того, что она действительно не утонула, означает, что их религия основана на лжи. И если вы будете тем, кто предоставит это доказательство, многие люди, некоторые из них очень богатые, будут очень заинтересованы в том, чтобы вы были достаточно здоровы для дачи показаний. Возможно, вы станете их последней надеждой на то, что они снова увидят своих близких.
Теперь она полностью занимала его внимание. Миллс еще несколько секунд сидел молча, прежде чем произнести,
— Она никогда этого не делала.
— Чего не делала?
— Не убивала Дайо, или как там ее звали.
— Так что же произошло на самом деле? — спросила Робин, снимая крышку со своей ручки.
На этот раз Айзек Миллс ответил.
Глава 125
Путь открыт; препятствие устранено.
И-Цзин или Книга Перемен
Через сорок минут Робин вышла из тюрьмы Уондсворт в приподнятом настроении. Вытащив из сумки мобильный телефон, она с досадой заметила, что он почти разрядился: либо он не зарядился как следует у Мерфи накануне вечером, либо, что было более вероятно, учитывая его возраст, ей нужен новый телефон. Дождавшись, когда она окажется вне пределов потока семей, выходящих из здания, она позвонила Страйку.
— Ты был прав, — сказала Робин. — Кэрри почти во всем призналась Миллсу, в основном, когда напивалась. Он говорит, что она всегда все отрицала, когда протрезвеет, но, в общем, он все подтвердил, кроме того…
— Кто это спланировал.
— Как ты узнал?
— Потому что она все еще боялась настолько, что покончила с собой двадцать один год спустя.
— Но Миллсу ясно, что все это было подстроено. Кэрри инсценировала утопление, Дайю не было на пляже. Я знаю, что этого недостаточно, слухи от мертвой женщины…
— Все равно не повредит, — сказал Страйк. — Он будет свидетельствовать?
— Да, но только потому, что он болен и думает, что может получить от этого новую печень.
— Что новую?
— Печень, — громко сказала Робин, направляясь к автобусной остановке.
— Я куплю ему в Алди. Слушай, ты не видела…?
Телефон Робин разрядился.
Черт.
Она поспешила к автобусной остановке. Она должна была встретиться с Мерфи в баре в центре города в семь часов, но сейчас ей очень хотелось найти способ снова поговорить со Страйком, который, как ни странно, был на взводе, прежде чем их прервали. К сожалению, она понятия не имела, где он находится. Ускорив шаг, она попыталась вспомнить расписание: если он в офисе или в своей квартире, то, возможно, у нее есть время встретиться с ним, прежде чем отправиться в Вест-Энд.
Час пути обратно на Денмарк-стрит показался бесконечным. Робин прокручивала в голове различные сценарии, пытаясь представить возможные пути выхода на убийцу в свете показаний Миллса, которые подтверждали теорию Страйка и дополняли любые другие показания, которые они могли получить. Однако она все еще видела впереди подводные камни, особенно если упакованные в пластик предметы в офисном сейфе не принесут ничего полезного.
За бессонную ночь, проведенную в офисе, они со Страйком пришли к выводу, что, кроме Айзека Миллса, есть еще четыре человека, чьи совместные показания могут раскрыть то, что произошло с Дайю, даже если автор плана будет это отрицать. Однако у всех были веские причины молчать, а двое из них, вероятно, не понимали, что то, что они знают, имеет большое значение. Отнюдь не было уверенности в том, что им удастся срубить под корень опасную и соблазнительную религию Джонатана Уэйса.
Чуть больше часа спустя Робин, потная и растрепанная от спешки, появилась на Денмарк-стрит, но когда она поднялась на вторую площадку, сердце ее упало: дверь офиса была заперта, а свет погашен. Затем она услышала движение над собой.
— Что за хрень случилась? — спросил Страйк, спускаясь по лестнице.
— Что ты имеешь в виду? — опешила Робин.
— Я чертовски сильно волновался, я думал, кто-то схватил тебя на гребаной улице!
— У меня телефон разрядился! — сказала Робин, которая не очень-то обрадовалась такому приветствию, поскольку только что бежала по улице к своему партнеру. — И я была в Уондсворте средь бела дня — не начинай про оружие, — сказала она, правильно предвидя следующее предложение Страйка. — Ты бы услышал выстрел, не так ли?
Поскольку последние шестьдесят минут он говорил себе именно об этом, Страйк с трудом сдержался, чтобы не ответить. Тем не менее, с трудом переключившись сразу с острого волнения на нормальный разговорный тон, он раздраженно сказал:
— Тебе нужен новый телефон, мать твою.
— Спасибо, — сказала Робин, теперь уже почти столь же раздраженно, — я об этом не подумала.
Хмурое выражение лица Страйка сменилось неохотной улыбкой, хотя Робин было не так-то легко успокоить.
— Ты спрашивал, не видела ли я чего-нибудь, когда нас прервали, — холодно сказала она. — У меня не так много времени, я должна встретиться с Райаном.
Страйк полагал, что он это заслужил.
— Поднимайся сюда, — сказал он, указывая на свою квартиру. — Сегодня в шесть утра на ферму Чепмена был совершен рейд.
— Что? — вздохнула Робин, поднимаясь за ним по лестнице на чердак.
— Дюжина копов, полиция и местные силы. Уордл с ними. Он позвонил мне в два часа. Долго говорить не мог, потому что они все еще опрашивают людей. Они уже освободили сильно обезвоженную и травмированную Эмили Пирбрайт из запертого деревянного ящика в подвале фермы.
— О нет.
— С ней все будет в порядке. Они отвезли ее в больницу. Дальше лучше, — сказал Страйк, когда они вошли в мансарду. — Шах только что видел примерно такое же количество полицейских в центре Бирмингема. Про Глазго пока ничего не слышно, но я предполагаю, что там тоже такое происходит.
Он провел ее в свою спальню, такую же спартанскую, как и остальные комнаты в маленькой квартире. Телевизор у изножья кровати был поставлен на паузу на Sky News: Женщина-репортер застыла с открытым ртом в месте, которое Робин узнала как Львиную Пасть. За ее спиной виднелся вход на ферму Чепмена, у которого теперь стояли два офицера в форме.
— Кто-то из Метрополитен-службы слил информацию, — сказал Страйк, беря в руки пульт. — Я же сказал, что за этим последует слава, не так ли?
Он нажал кнопку воспроизведения.
— … Уже видели, как уезжала машина скорой помощи, — сказала репортер, показывая на переулок. — Полиция пока не подтвердила причины расследования, но мы знаем, что полицейские находятся здесь в большом количестве, а группа судебно-медицинских экспертов прибыла чуть более часа назад.
— Дженни, некоторые называют деятельность ВГЦ спорной, не так ли? — сказал мужской голос.
— Осторожно, — сказал ухмыляющийся Страйк, когда женщина-репортер кивнула, прижав палец к наушнику.
— Да, Джастин, в основном в отношении своей финансовой деятельности, хотя надо сказать, что церковь никогда не была осуждена за какие-либо правонарушения.
