Глядя на физиономию Педла, я коротко, но громко рассмеялся.
Он не сомневался в том, что это не блеф, что сказанное мною вполне могло бы случиться. Некоторое время он напряженно обдумывал не совсем для него ожиданное мое частичное признание, мое частичное раскрытие карт.
— Нет… Нет, Дип. Вы не можете снова начать войну гангстеров.
— Думаете?
— Позвольте мне кое-что сказать вам, Дип… Вы знаете, что случилось с Пульцем? Конечно, знаете. Его ухлопала его же собственная организация, так как он благодаря своей неловкости начал превращаться в угрозу для всей той организации. Нечто подобное происходит и здесь. Понимаете? Возможно, там, откуда вы прибыли, были иные порядки, не спорю. Но здесь, Дип, порядки другие. Допустим, но только допустим, что у вас там есть своя организация, а здесь есть другая. Вы представляете, какую гигантскую организационную работу следует проделать, чтобы связать оба конца? А кто может, помимо прочего, поручиться, что копы не висят на хвосте вашей неизвестно где находящейся организации? Какие есть гарантии того, что, напав на ваш след, копы не нащупают другую организацию? Если, конечно, такая здесь существует. Я ведь говорю абстрактно, Дип. Думаю, это понятно. Дальше. Если бы вы где-то там были большим, поверьте, я бы это знал. Любой из наших деятелей слышал бы о вас. А в данном случае мы не можем пока выяснить…
— Это вы уже говорили. Учтите только одно, Педл. Я — исключение.
Мой тон остановил его. Он не смог более смотреть мне в лицо и вновь уткнулся в свою чашку.
— И вы, Педл, глубоко заблуждаетесь в своих прямо не высказанных мыслях.
— Именно?
— Удар по мне равносилен и вашему падению. В любом случае.
Он долил кофе и сделал знак принести еще чашку.
— Вы можете быть хуже Беннета, — проговорил Педл.
— Так что же он возлагал на вас, Педл?
— Ничего. Абсолютно ничего.
Я вновь засмеялся, как бы забавляясь увертками Советника, и сказал:
— Скоро я это узнаю, друг… Существует одно предположение, которое, кстати, согласуется с вашими абстрактными рассуждениями. А именно: Беннет не был убит просто так, ни за что. Для кого-то он представлял реальную угрозу. Многих людей он держал за глотку, и потому немало было таких, кто хотел бы добраться до его бумаг, в которых содержались некоторые компрометирующие их сведения. Убить его смогли, но добраться до его бумаг — нет. Вот в чем загвоздка.
— Вы так думаете? — Глаза Педла блеснули, но тотчас же погасли.
— Не думаю, я знаю.
— Однако… если вы завладеете этими бумагами, то сможете провернуть дело весьма крупного масштаба. Да… это…
— Я знаю это, Советник. И собираюсь разыскать эту папку Беннета.
— Полагаете, это возможно? После полицейских розысков?
— Никто не знал Беннета лучше меня, и наоборот. И я не сомневаюсь, что где-то или как-то Беннет оставил мне ключ, ниточку или знак, пользуясь которыми я смогу найти его папку. В этом, дорогой Педл, я уверен, хотя мне и нужно для этого некоторое время. Скажем, день-два, вряд ли больше. Ну а когда у меня будут все эти документы, то все вы затанцуете несколько иначе. И вы, любезный Советник, будете по-другому отвечать на мои вопросы. А пока рекомендую продумать свое поведение. То, что произошло у Бими, — только небольшое вам предупреждение. И если вы сомневаетесь в том, что я всажу кому-нибудь пулю в лоб, когда будет нужно, то вы — безнадежные идиоты, безмозглые бараньи головы.
Бени испуганно переводил свои бегающие глаза с меня на Педла и обратно, в то время как физиономия Педла беспрестанно меняла свое выражение. Наконец Хью Педл, овладев собой, прошипел:
— Что вы хотите от меня?
Я поднялся и потянул за собой Эллен.
— Убийцу Беннета, — ответил я. — Может быть, вы сможете помочь мне его найти. Вы большое политическое колесо в нашем районе. Благодарю вас за кофе.
Направляясь к выходу, я ощущал на себе их далеко не дружелюбные взгляды.
Около дверей я заметил обоих телохранителей Педла. Они также увидели меня, и я вежливо кивнул им головой, учитывая, что так или иначе, но между нами какая-то связь уже установилась и мы находились в таком месте, которое явно не благоприятствовало выполнению их особых задач. Они также раскланялись со мной, понимая специфику обстановки.
У выхода я позвонил Оджи. Он сообщил, что звонил Кэт, сказавший, что Дикси находится в своей комнате в Мерседе и что он, Кэт, будет поджидать меня возле Мерседа. Оджи пока ничего в доме не обнаружил, но поиски продолжает. Я сказал «о'кей» и попросил его никуда не уходить до моего возвращения.
Было очень трудно определить, что думала Эллен. Неодобрение всего того, что я делал, она скрывала под личиной кажущегося безразличия. Более того, казалось, она полностью сосредоточилась над решением какой-то трудной проблемы, не считая, однако, нужным посвятить меня в нее.
Эллен взяла меня под руку, прижалась ко мне и, когда я взглянул на нее, улыбнулась. Я сжал ее руку своей, подозвал такси и попросил шофера отвезти нас в Мерсед.
Дикси представлял собой некую бледную глыбу, громоздившуюся на кровати. Его все еще распухший рот напоминал некоторую сферическую массу, и только глаза казались живыми на его лице — с красным ободком, дико глядевшие, с коварным и хитрым блеском в них. На Дикси были рубаха и халат.
При нашем появлении его пальцы зашевелились и стали двигаться так, как если бы он поглаживал рукоятку ножа и никак не мог решить, кого из нас зарезать первым.
— Не хотите поговорить, Дикси? — спросил я вежливо.
— Вам что, не с кем больше болтать?
— Вы не хотели бы, чтобы я заткнул вам рот кляпом, связал веревочкой и положил бы вас под прохладный душ до утра? А утром вы мне сказали бы то, что мне требуется. За этим я и пришел. Надеюсь, у вас здесь найдется кусок веревки?
Испарина начала понемногу покрывать его лоб и нос.
— Как часто вы теперь пользуетесь этим успокоительным шприцем, а? Каждые три часа?
Я приподнял его руку и осмотрел. Она вся была исколота. В таком же состоянии была и другая рука.
— Нехорошо злоупотреблять такими снадобьями. Но это ваше дело. А мне нужно кое-что знать.
Он повернул голову и прищурился.
— Ничего я не знаю. Ничего.
Его голос звучал несколько приглушенно из-за распухшего рта.
— Посмотрим, — сказал я.
Дикси передернул своими костлявыми плечами.
— Что вам нужно знать?
— Беннет! — сказал я.
— А что о нем? Если вы думаете, что его ухлопал я, то вы тупица, каких мало. Копы уже достаточно меня обрабатывали по этому делу и пробовали прижать к ногтю. Бэттен доказал мою полную непричастность к этому делу. И копы убедились…
— Только не я, парень…
Что-то в моем тоне заставило Дикси вздрогнуть. Он приподнялся, спустил ноги на пол и уставился на меня недоуменным взглядом.
— Дип, я…
— Замолчите, Дикси. Отвечайте только на мои вопросы.
Он вытер рот тыльной стороной ладони и кивнул головой.
— В ночь, когда убили Беннета, вы были в винном магазине и взяли там ящик водки. Так?
— Виски.
— Зачем? Беннет никогда не был пьяницей.
— Он ожидал гостей.
— Когда?
— Как я могу это знать? Он ничего не говорил мне. Мне только известно, что он к чему-то готовился.
— О'кей. Итак, вы отправились туда и взяли виски. Дальше?
Дикси нервно перевел взгляд с Кэта на меня, пожал плечами и вновь вытер рукой рот.
— Что же еще? Он позвонил в магазин и сказал, чтобы я захватил еще ром.
— Что вы и сделали, затратив столько времени, чтобы затем найти его убитым.
Секунду он беззвучно раскрывал рот, а затем проквакал:
— Я не убивал его! Я все время был на складе в магазине! Парень из магазина, он…
— Я знаю, что он сказал. Он покрыл все это. Отличное алиби. Он хороший гражданин, регулярно голосует за мэров, аккуратный налогоплательщик. Значит, алиби ваше неплохое.
— Но что вы хотите от меня? Я не…
— Дружок, если бы вы действительно убили Беннета, то я бы уже давно до этого докопался. Но мне думается, что это проделал кто-то другой. Поэтому я и беседую с вами.
Искорки тревоги вновь вспыхнули в его лукавых глазах. Он чувствовал приближение какого-то опасного момента, но не мог понять, в какую сторону я направляю свои вопросы и откуда следует ожидать удара.
— Как долго вы пробыли на складе винного магазина, Дикси?
Он ответил не задумываясь:
— Два часа. Точно. Все эти два часа я был там. Тот парень может…
— Хорошо. Что вы там делали?
— Как что? Смотрели телевизор, беседовали. Я чист, Дип. Вы не можете…
— Слишком много времени, мальчик, чтобы сходить за парой ящиков. Десять минут до магазина, десять обратно и там два часа. Всего два с половиною, почти три часа в отсутствии. Так?
