Выдма внимательно выслушал Вильскую и, когда она кончила, попросил подписать протокол.
Потом пригласил второго задержанного. В кабинет вошел молодой мужчина. У него было гладко выбритое лицо, ничем не примечательное, модная рубашка, широкий пестрый галстук. Идеально отутюженные брюки и замшевые ботинки особо подчеркивали его пижонистый вид.
Покончив с необходимыми для протокола формальностями, Выдма приступил к допросу:
— Сдается мне, что мы с вами знакомы, пан Кавка? По-моему, я не ошибаюсь?
— Что-то не могу припомнить… — несколько неуверенно протянул мужчина.
— Неужели? Год назад вы предоставили мне возможность поговорить с вами. Кажется, разговор шел о долларовых сертификатах?
— Возможно, пан майор. Привлекался по такому делу, но была доказана моя невиновность.
— Точнее говоря, вам тогда удалось выкрутиться. Не уверен, повезет ли вам так и на сей раз…
— Не понимаю… — с хорошо разыгранным удивлением Кавка поднял брови. — А из чего я должен выкручиваться?
— Из нового дела. Попытка похищения Анки Эльмер.
— Похищения? — Удивление в голосе Кавки звучало довольно убедительно. — Выходит, вроде я хотел ее похитить? Откуда вы взяли, что это так? Она поехала с нами добровольно, ей надо было спасаться! Интересно, что за дело вы мне хотите пришить, черт побери?
— Ну-ну, поспокойнее и без комментариев, — осадил его Выдма. — Расскажите подробнее, как получилось с поездкой в Залесье.
— Очень просто. Пришли мы в «Бристоль». Ренату отозвал в сторону гардеробщик, они там о чем-то долго говорили. О чем, я не слышал, человек я воспитанный и не подслушиваю, а потом она мне говорит, надо ехать в Залесье, потому что какие-то там типы хотят схватить ее знакомую. Сунула мне в лапу ассигнацию и говорит: «Держи, это тебе на бензин». Не очень я поверил в ее сказку, но пятьсот злотых — пятьсот злотых, ну и поехали. Рената пошла за той девицей, а я остался в машине. Потом вернулась и сказала, что знакомая сейчас придет. И правда, та почти сразу же выбежала из дому и села в машину. Ну а как было дальше, вы знаете. Какое тут похищение, когда она добровольно влезла в машину?
— А раньше вы знали Эльмер?
— В жизни не видел!
— Подпишите протокол, — попросил Выдма и, обернувшись к секретарю, сказал: — Пригласите Вильскую.
Отдавая задержанным удостоверения, Выдма предупредил:
— Вам запрещается в течение ближайших десяти дней выезжать из города без моего разрешения. А пока свободны, можете отправляться домой.
После их ухода Герсон поднялся с кресла:
— Поехал за этим Зембой. Через четверть часа, думаю, будем здесь.
— Прямо мысли мои читаешь, Стефан. Значит, получится из тебя человек. Наверное, еще столкнешься с Вильской, уверен, что побежала докладывать…
— Зембу доставил, — доложил, вернувшись, Герсон, — а Вильскую как раз встретил у входа в кафе.
— Этого следовало ожидать, хотя они играют второстепенную роль. Давай Зембу.
Вошедший в кабинет человек был невысокого роста, с квадратным черепом, коротко остриженными волосами и носом картошкой. Его маленькие глазки поблескивали сквозь узкие щелочки век, лицо было изрыто оспой.
— Значит, вы знаете Эльмер? — начал дознание Выдма. — Ее еще называют Белая Анка…
Гардеробщик кивнул:
— Конечно, знаю, она часто заходила. Последнее время не показывается.
— Наверное, вы о ней что-то слышали. Можете сказать, что?
Земба потер голову рукой и зыркнул узенькими глазками на майора. Было видно, что он раздумывает, что говорить, а о чем умолчать, так как вопрос давал свободу выбора. Наконец решился и заявил:
— Ничего не слышал, а что я мог слышать?
— Предупреждаю, мне довольно много известно касательно этого дела, так что от дальнейших ваших ответов зависит, где вы будете размышлять надо всем этим — в наших апартаментах или же вернетесь на работу.
Земба наклонил голову и вновь провел рукой по волосам. Потом, вздохнув, выпрямился:
— Я ничего такого не совершил, чтобы бояться отсидки. Ладно, пусть будет по-вашему. Предпочитаю с вами жить в согласии.
— Итак, вы велели забрать Эльмер из Залесья?
— Да, велел.
— И куда же ее должны были доставить?
— Одна моя знакомая обещала взять к себе…
— Понимаю. И уже от нее она должна была быть переправлена в другое место. Как фамилия вашей знакомой?
— Рената Вильская.
— А от Вильской куда собирались перевезти?
Земба пожал плечами:
— Этого не знаю. Ей какая-то опасность грозила, она должна была переждать у Вильской несколько дней, пока все уляжется.
— Что уляжется?
— Она что-то стянула, но что — это мне неизвестно.
— Значит, придумали сказочку об угрозе, чтобы предстать в роли добрых опекунов?
— Я повторяю то, что мне сказали, — пробурчал Земба.
— Кто же просил вас об этом? — Выдма преднамеренно задал важный для него вопрос только теперь.
Земба повернул голову и какое-то время рассматривал секретаря, пишущего протокол, потом перевел взгляд на Выдму. Пошевелил губами, будто собираясь заговорить, но ничего не сказал.
— Я хочу обратить ваше внимание, пан Земба, — начал спокойно Выдма, — что дело гораздо серьезнее, чем вы думаете, с убийством связано, и не одним. Надеюсь, вы не станете самому себе вредить?
Земба провел языком по губам. На скулах у него заходили желваки.
— Если честно, то я даже не знаю имени, под которым он сейчас живет… — медленно процедил Земба.
— А раньше?
— Алоизий Ковальский. Только это было в тысяча девятьсот сорок девятом году, а потом он, кажется, выправил себе другие бумаги.
— Значит, вы старые знакомые. Где же познакомились?
— Вместе сидели…
— И за что?
— Я за хищение, а он за вооруженное ограбление. Потом наши дороги разошлись. Встретил я его года два тому назад, но не спросил, где он и как, таких лучше не спрашивать. Я свое отсидел, и меня не тянуло искать его общества, он очень опасный человек…
— Вы же совсем недавно опять встретились с ним. Как это произошло?
— Как-то он позвонил мне рано утром и спросил, знаю ли я Эльмер, я сразу понял, кто его интересует. Назначил мне встречу в кафе, а при встрече сказал, что интересуется этой особой, и попросил достать ее адрес. Я знать ничего не знал про его дела и пообещал достать. А вчера опять встретились, и он велел мне спрятать ее.
— А как вы передали ее адрес?
— Он оставил телефон и велел спросить Густава.
— Какой номер?
Земба вытащил замусоленную записную книжку и принялся ее листать. Потом вяло пробурчал:
— В общем, номер вам даже не нужен, звоните в ресторан «Столичный», который на Праге…
После ухода Зембы майор посмотрел на Герсона:
— Новое задание, поручик. Желаю успехов.
— Ничего, выдержу. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь поедем как с горки на санках!
— Подозреваю, поручик, что у вас нет ремня на брюках.
Герсон удивленно посмотрел на майора:
— Снова хотите меня подловить?
— Кажется, так поступают все оптимисты.
— Вы, товарищ майор, всегда гасите мой энтузиазм. Может, чуть вздремнем, поздно уже.
— Хорошо бы, я сегодня на ногах с двух часов ночи, а денек выдался тяжелый. — Выдма посмотрел на часы. — Двенадцатый час… Завтра обязательно проверить Градовую. Повестки с вызовом не дали результатов?
— Послали уже вторую, а от хозяина мастерской ни слуху, ни духу.
— Завтра с утра договорись с прокуратурой, чтобы дали ордер на обыск без Лучака. Возьмешь группу и все осмотришь. Ты выставил там посты?
— Выставил. Барак под постоянным наблюдением.
— У них было время уничтожить все следы, — пробурчал Выдма, — но обыск не помешает.
— Думаю, к одиннадцати буду готов. Успеем?
— Успеем. Потом отправишься в «Столичный». Разузнал про Густава. Интересно, неужели это кто-то из тех двух…
Выдма умолк и посмотрел в окно, за окном огни уличных фонарей рассеивали темноту ночи.
— Из тех двух?.. — повторил Герсон, подавшись всем телом вперед. — Вы имеете в виду показания вахтера? — спросил он с прояснившимся лицом.
— Да, я имею в виду показания вахтера, — медленно повторил Выдма. — Кто из этих двух подсунул снотворное? Белецкий в еду или же Герман с сигаретой? А вахтер ни за что не хотел сознаться, что спал, боялся, что призовут к ответу. И непроизвольно стал соучастником преступления, а преступник, хорошо зная, что вахтер скроет свой проступок, учел это, обдумывая план преступления.
— Значит, кто-то из этих двух — наш главный противник? — поручик непроизвольно понизил голос.
— Если я не допустил ошибки в исходных данных.
В этот момент зазвонил телефон…
Записки Анатоля Сарны
…Вскоре после ухода поручика, который оказался совсем неплохим парнем, я получил телеграмму от Терезы. Она сообщала, что прилетает утренним рейсом в двенадцать часов с минутами.
