Вазген нажал на спуск, и отдача крепко саданула его в плечо. С непривычки он чуть не выронил карабин. Выстрелом старика отбросило от двери, словно тряпичную куклу, и Вазген сразу же вернулся к Салеху.
Салех сидел, прислонившись к стене, зажимая рукой рану в боку, и глухо стонал.
— Бля, Вазген, ты чё не стрелял?! — прошипел Салех сквозь плотно стиснутые зубы.
— Боялся попасть в Рустама, — соврал Вазген.
— Я тебя спрашиваю, почему ты не стрелял в Сербина?! — глаза Салеха злобно сверкнули.
— Потому что тебя нужно было немедленно вытаскивать! — сказал Вазген. — Или нужно было подождать, пока он добьёт тебя?
!
— Ладно, спаситель, — с издёвкой произнёс Салех. Он думал, что Вазген просто струсил, побоялся стрелять в человека. — Может, и хорошо, что не стрелял… Сербин мой, понял?! Я его, суку, буду зубами рвать!
— Рви! — спокойно ответил Вазген. — Ты идти сможешь?
— Сейчас попробую. Только встать помоги!
Вазген с трудом помог подняться здоровяку-Салеху, удивляясь тому, что пару минут назад тот казался ему невесомым.
— Куда? — спросил Салех.
— На второй этаж! — ответил Вазген. — Будем ждать ментов, которые сейчас сбегутся на выстрелы.
— И что, будем отбиваться?! — Салех скривил губы в ухмылке.
— А что, есть варианты? Ты сможешь в таком состоянии уйти?
— Перевяжешь, смогу. Смотри, как из меня кровища хлещет! — Салех вдруг остановился. — Бля, ещё с ногой что-то…
Вазген наклонился и увидел дырочку на джинсах Салеха, вокруг которой медленно расплывалось пятно крови. А ниже — ещё одну.
— Он тебе ещё и в ногу попал! — сказал Вазген. — Дважды! Пошли! На втором этаже я тебя перевяжу. Нам быстрей нужно попасть туда, чтобы следить за подходами к «хибаре».
Они доковыляли до окон, и Вазген усадил Салеха на стул, который он принёс наверх ещё после первой стычки с Сербиным.
— Смотри здесь! — сказал Вазген. — Я сбегаю в комнату Сербина.
— Зачем?
— Когда потрошили его сумку, я видел там аптечку. Запасливый, сука, на все случаи жизни!
Салех отвернулся к окну. Он положил автомат на подоконник и оглядел лес. Никаких признаков жизни он не увидел…
Вазген вернулся быстро и хотел заняться ранами Салеха, предупредив того, чтоб не сводил глаз с леса.
Но Салех сразу увидел в руке Вазгена бутылку коньяка и уже не сводил глаз с неё, а не с леса.
— Это откуда? — он кивнул головой на бутылку.
— У него в сумке была, — ответил Вазген. — Раны тебе промою.
— Дай сюда! — Салех протянул руку к бутылке.
— Салех, давай по-серьёзному! — сказал Вазген. — Ты и так ослаблен ранами. Сейчас тебе пару глотков коньяку, и ты будешь в ауте.
— Давай! — голос Салеха не предвещал ничего хорошего, и Вазген вынужден был уступить.
Сорвав пробку, Салех жадно присосался к горлышку, выпив почти половину бутылки. И только после этого вернул бутылку Вазгену.
— Обезболивающее! — сказал он, добродушно ухмыльнувшись. — Теперь я буду в порядке!
Вазген стащил с широких плеч Салеха окровавленную майку и увидел маленькую дырочку в боку, из которой всё ещё вытекала кровь. Он заглянул за спину и такую же дырку, только размером побольше увидел на спине.
— Сквозняком прошла! — сказал Вазген и, намочив в коньяке кусок бинта, стал промакивать раны. Резко запахло спиртным… Салех зашипел от боли.
Вазген обработал кожу вокруг ран йодом и, наложив салфетки, закрепил их лейкопластырем.
— Теперь снимай штаны! — сказал Вазген.
— Чего-о? — глаза-буравчики уставились на Вазгена.
— Ну, а как я тебе перевяжу раны на ноге? — Вазген пытался оставаться невозмутимым. Салех был всё ещё нужен ему. До той поры, хотя бы, пока на землю не спустится ночь…
Салех легко встал — видимо, коньяк действительно взбодрил его, и приспустил джинсы. Противно пахнуло запахом давно нестираного белья. Вазген невольно сморщился от отвращения, но глядевший в окно Салех, этого не увидел.
Две раны на бедре тоже оказались сквозными, и Вазген присвистнул от удивления.
— Ты чё? — спросил Селех.
— Удивляюсь! — ответил Вазген. — Три ранения и все — навылет!
— А я вообще фартовый! — Салех засмеялся. — Меня пять раз били ножом в драках, и ни одного серьёзного ранения. Всё заживало, как на собаке. Один раз менты стреляли, — он показал круглый глубокий шрам на груди. — Алёна выходила. Чё ты её прогнал?
— Она привлекала к нам внимание, — ответил Вазген. — Четверо молодых парней и взрослая баба, которая нам в матери годилась. На нас обращали внимание. Она же цепляла любого молодого парня, так ей хотелось секса. Нас ей уже не хватало…
— Ну да… — вдруг легко согласился Салех. — А ты знаешь, что у неё в любовниках ходил какой-то прокурор? Потом ещё этот,… как его? А, народный депутат! У неё несколько предприятий, знаешь? А она с нами болталась, сучка порочная… На своей машине нас катала по кабакам!
— Всё! — сказал Вазген, закончив перевязки. — Одевайся!
Пока Салех одевался, Вазген думал, как обезопасить себя от непрошеных гостей… Его взгляд упал на шкаф…
— Салех, мы сможем вдвоём передвинуть этот гроб и закрыть проход снизу?
— Зачем? — спросил Салех. — Менты его сшибут в момент!
— Менты, да! Но наш друг Сербин со своей одной ногой — нет! Меня, не поверишь, оторопь берёт, когда я думаю, что бы он с нами сделал, будь у него две ноги! Если он с одной ногой столько дел натворил!
— Да-а,… - протянул Салех. — Мужик серьёзный… Подготовочка у него, будь здоров. На двух ногах… Я думаю, мы все уже давно были бы трупами, если бы у него были целы обе ноги! Но я всё равно доберусь до него! Он мне ответит за всё!
«Вряд ли!» — подумал Вазген, собираясь подставить Салеха. Но вслух ничего не сказал… Поскольку всё ещё жива была надежда на то, что Салеху может просто снова подфартить, и он убьёт Сербина… Но лучше бы Сербин и Салех убили друг друга…А с бабами он сам как-нибудь разберётся.
Они с трудом подтащили шкаф к лестнице и установили его в проходе, оставив небольшую щель.
— Сейчас мы разделимся! — сказал Вазген. — Я уйду на первый этаж, чтобы контролировать вход и выход в гараж. Ты останешься здесь и будешь ждать Сербина.
— А лес?! — удивился Салех. — Если менты попрут?!
— А в лесу никто не слышал выстрелов! Ты же видишь — менты не появились, хотя прошло уже достаточно времени, чтобы отреагировать на стрельбу! До меня только сейчас дошло, что старики нас просто водили за нос. Кухня врыта в землю, которая глушит все звуки. Хозяин этого заведения — продуманный тип! Любитель природы! Даже если здесь будут происходить крутые пирушки, они не нарушат тишину леса… Вот так-то!
Вазген подхватил карабин и вскинул его на плечо.
— Я уйду, и сразу же закрой щель! — сказал он. — Сербин не должен сюда прорваться! Потому что, если он сделает пару выстрелов в сторону леса, то тогда менты уж точно нагрянут!
Вазген шагнул на лестницу.
Сзади противно завизжал передвигаемый по бетону шкаф…
Женщины сидели тихо, тесно прижавшись друг к другу. Настю била крупная дрожь. Дарья понимала, что нужно её как-то отвлечь, успокоить, но не знала как… Да, и сама она с ужасом ожидала выстрелов Сербина, не зная, хватит ли у неё решимости бежать через поляну к лесу, постоянно ожидая выстрела в спину.
— Настенька, — наконец, сказала Дарья. — Соберитесь с силами. Уже недолго осталось. Сербин победит, вот увидите!
— Знаете, Дарья, мне кажется, если Егор погибнет, я не смогу жить дальше с чувством вины за его гибель. И за гибель Виталия Ивановича.
— Виталий сделал свой выбор, который так долго не мог сделать. И я горжусь его поступком. Страх за мою жизнь просто убивал его! Наверно, так было предопределено свыше, что он должен был погибнуть…
— А я завидовала вам!
Дарья повернула к Насте удивлённое лицо.
— Вы завидовали?! Чему?!
— Вы так любили друг друга… Обменивались взглядами, полными нежности и сострадания. И не скрывали этого… Такое сейчас редко бывает.
— У тебя есть любимый, Настя? Ты встречаешься с молодым человеком?
— Нет, — ответила девушка, опустив голову. — Мой муж погиб в Чечне. А я была на пятом месяце беременности. На похоронах, говорят, я была как каменная статуя. Я ничего не чувствовала… Мне казалось, что я умерла вместе с ним… Потом у меня случился выкидыш. И это ещё больше подкосило меня. Я не хотела жить! Но меня поддержали друзья мужа. Каждую неделю кто-то приезжал из его отряда проведать меня. Они буквально заставили меня заняться делом. Узнав, что я по образованию фармацевт, ребята собрали деньги и на первом этаже нашего с мамой дома оборудовали аптеку. Мне все шли навстречу — и милиция, и администрация, и лицензирующие органы. Я получила все необходимые лицензии и начала работать. И тут слегла мама. У неё рак лёгкого… Словом, за всё хорошее, что я получала от жизни, тут же следовал новый, ещё более жестокий удар судьбы…
