— Вы все еще пытаетесь защитить своего клиента, презрительно усмехнулась Андреа., — Фрэнк остановил его и не пустил в квартиру. Сэм ушел, помните? — спросил я Андреа.
— Ну конечно! И затем он обошел вокруг дома и проник внутрь через служебные помещения! — фыркнула она.
— Сэм откровенно рассказал обо всем, но никто не прислушался к его словам, — продолжал я. — Фрэнк остановил его на площадке и сказал, что не пустит в квартиру. Затем — и тут я повторяю то, что говорил Сэм, — они поспорили какое-то время, пока ваш брат не показал ему нож. Сэм испугался, что Фрэнк пустит его в ход, и ушел.
— Вы что же, хотите сказать, что это Фрэнк убил Линду? — Она истерически засмеялась. — Ну, вы даете! Помрешь со смеху!
— Этот невидимка, — холодно промолвил я, — стоял там с ножом в руке, но никто не прислушался к словам Сорела. Ведь все уже были уверены, что он и есть убийца.
— Мистер Холман, — неожиданно вмешался Фрэнк, у него дергалось лицо от волнения. — Зачем бы мне убивать Линду?
— Из отчаяния, я полагаю. — В этот момент я почти пожалел его. — После того как Линда вошла в жизнь Андреа, между тобой и твоей сестрой уже не было прежних отношений. Я думаю, ты надеялся в глубине души, что Линда однажды просто исчезнет, и все станет как прежде. Но тут объявился Сэм Сорел. И Андреа продолжала твердить, что она полагается на тебя, рассчитывает, что ты не допустишь сближения Линды и Сэма. Возможно, для тебя это был переломный момент, когда вчера вечером перед тобой возник Сэм. Тогда ты остановил его, но сумел ли бы ты остановить его снова? Ты знал, что это твоя сестра писала те письма с угрозами убить Сэма, и, возможно, если бы ситуация ухудшилась, она бы осуществила свою угрозу.
Я улыбнулся Фрэнку, не скрывая своего сочувствия к нему.
— По отношению к тебе все складывалось несправедливо, не так ли, Фрэнк? Необходимо было срочно что-то предпринять, чтобы воспрепятствовать пагубному повороту событий: или Линда упорхнет к Сорелу, улучив момент, и ты не сможешь остановить ее, или — того хуже, Андреа вынуждена будет привести в исполнение свои угрозы и убить Сорела. В любом случае ты бы потерял свою сестру навсегда. Так кто же виноват?
— Это она во всем виновата! — Слезы медленно потекли по его пухлым щечкам. — Не могу передать вам, какие муки я перенес из-за этой шлюхи! И все это вдруг предстало передо мной вчера вечером — после того, как я прогнал Сорела. У меня был только один выход, мистер Холман. Я должен был убить Линду, чтобы спасти Андреа! — Все его тело сотрясала мелкая дрожь. — Я так рад, что вы меня понимаете, мистер Холман. Это стало для меня навязчивой идеей.
Он умолк, прижав ко рту ладонь.
— Самое ужасное — это то, — возобновил он свой монолог после довольно продолжительной паузы, — что начав, я не могу остановиться! После того как я ударил ее второй раз, я уже понимал, что она мертва. Но я так ненавидел ее за все, что она сделала с Андреа и со мной, что продолжал наносить удары — еще раз, и еще раз! — Его голос оборвался рыданием. — И еще раз!
Андреа, размахнувшись, ударила его по губам и продолжала бить, пока он не упал на колени, пытаясь обхватить ее ноги. В ответ она остервенело пнула его в живот. Фрэнк растянулся на полу и лежал вверх лицом, заливаясь слезами. Затем он медленно свернулся клубком у ее ног. Она подняла глаза, и я вздрогнул, ощутив, что ненависть, сверкающая в ее глазах, направлена не на брата, а на меня.
— И все-таки во всем виноват Сорел! — вскричала она. — Если бы он не пытался отобрать у меня Линду, этого никогда бы не произошло!
— Полностью согласен, — сказал Хагилл самодовольным тоном.
— Что? — Я вытаращил на него глаза.
— Сорел морально ответственен за то, что произошло, и он — единственный, кто должен понести наказание. — Пока он говорил, взгляд его был прикован к Андреа. — И я считаю: все, что мы здесь услышали, не имеет никакого значения. Я уверен — нам удастся убедить вашего брата в том, что он всего лишь стал жертвой необузданного воображения мисс Марко.
Слабый проблеск надежды, мелькнувший в ее глазах, потух.
— Я не сомневаюсь в том, что нам бы удалось убедить моего брата, мистер Хагилл, но вряд ли мы сумеем убедить Холмана.
— Я думаю, вы спокойно можете предоставить мне решить эту проблему, — живо отозвался он.
— Вам что, так нужна Соня? — спросил я. — Вы сможете допустить, чтобы Сорела отправили в газовую камеру за убийство, которого он не совершал? Просто чтобы убрать его с дороги?
— Я никогда — ничему и никому — не позволяю стоять у меня на пути! — отрубил он. — Это относится и к Сорелу, и к вам, Холман!
Фрэнк медленно распрямился и встал на колени. Длинные светлые волосы упали ему на лоб, а в глазах светилось мальчишеское обожание, когда он поднял лицо, залитое слезами, и взглянул на Андреа.
Его сестра, холодно рассматривая его сверху вниз, нанесла ему сильный удар ногой справа по пояснице.
— Ладно, вставай, дорогой братец, — усмехнулась она.
— Ты еще пока не умер.
— Есть еще нечто, о чем я хотел бы поговорить, прежде чем мы пойдем дальше, — заметил Хагилл, и я увидел, как краска заливает его шею, а глаза продолжают неотрывно смотреть на Андреа. — Если я иду на немалый риск, пытаясь избавить вашего брата от газовой камеры, мисс Марко, то, естественно, и от вас ожидаю чего-нибудь взамен.
— Чего, например? — спросила она.
— Как вам сказать… Ну… — Он выразительно пожал плечами. — Чтобы вы оценили меня, по-доброму отнеслись ко мне.
Она пренебрежительно скривила рот.
— В том случае, если с моим братом все будет в порядке.
Плотно зажмурив глаза, Фрэнк издал глубокий горловой звук, похожий на скулеж, затем быстро кивнул.
— Братец одобряет! — Андреа скорчила гримасу. — Остается одна проблема — Холман.
Повернув ко мне голову, Хагилл весело улыбнулся.
— Я не думаю, что в лице Холмана мы сталкиваемся с непреодолимым препятствием, мисс Марко. Когда Холман пришел сюда, Эдди освободил его от оружия. Эдди очень расторопен. Я уверен, он с удовольствием что-нибудь устроит для Холмана, например, автокатастрофу.
— Знаете что? — с усмешкой произнес я. — Вы, полагаю, не просто параноик, но параноик с манией величия!
— После того как вы умрете, — небрежно продолжал он, — я передам полиции отчет оперативника из Детективного агентства Трашмена. Из этого отчета вытекает, что вы оба — вы и Сорел — находились на месте преступления. И как раз в то время, когда произошло убийство. Я, конечно, не могу предугадать, что предпримет полиция. Возможно, и договорятся как-нибудь между собой? Ведь и ваша автокатастрофа вполне может смахивать на самоубийство. — Он выразительно пожал плечами. — Во всяком случае, не думаю, что это хоть сколько-нибудь поможет Сорелу, когда он предстанет перед судом!
Пока Хагилл упивался звуками своего собственного голоса, я припомнил, что его телохранитель находится за дверью. По тому, как он смотрел на меня, я догадался, что у него прямо-таки руки чешутся от желания пристрелить меня. Мысленно я скрестил пальцы — дай-то Бог, чтобы он не был закоренелым убийцей.
— Вы не учитываете одного обстоятельства, Хагилл, возбужденно произнес я, — ваш план не сработает. Вам никогда не удастся безнаказанно провернуть его. И знаете — почему?
— Просветите меня. — Он любезно улыбнулся. — Я вам не верю, но всегда готов выслушать любое мнение.
— Из-за него! — Я ткнул пальцем в направлении Фрэнка Марко.
— А что в нем такого? — насмешливо поинтересовался Хагилл, автоматически следуя взглядом за моим пальцем.
Я резко развернулся и ударил Хагилла кулаком в солнечное сплетение, вложив в этот удар всю свою силу. У Хагилла закатились глаза, и он начал медленно валиться вперед. Обхватив его сзади рукой за шею, я не дал ему упасть. Продолжая стискивать ему шею, я лишил безумца возможности позвать на помощь. Свободной рукой я схватил его за левое запястье и завернул ему руку за спину. И тут же потащил Хагилла к двери, стремительно набирая скорость и моля Бога, чтобы руки у его охранника чесались не так сильно.
Когда мы были футах в десяти от двери, я, набрав воздуху в легкие, завопил во все горло:
— Что ж, Хагилл! Вы сами напрашивались, чтобы вас пырнули ножом! Я ухожу, и если кто-то попробует меня остановить, нарвется на нож!
Увидев, что дверь открывается, я отпустил шею Хагилла и обеими руками подтолкнул его по направлению к двери. Немедленно — один за другим прозвучали два выстрела. Хагилл на секунду замер, а затем рухнул на пол. Эдди, на лице которого отражалось полнейшее изумление, стоял в дверном проеме, держа пистолет в правой руке.
— Стреляй! — быстро сказал я, не давая ему опомниться. — И ты лишишься единственного свидетеля, готового присягнуть, что это был несчастный случай.
