– Да, да! – Томас, закрыв лицо руками, раскачивался на стуле. – Так все и было. Я убил их обоих. Но, клянусь, я не прикасался к Марше.
– Конечно, нет. Если я не ошибаюсь, Марша скоро объявится, чтобы опровергнуть слухи о своем убийстве, которые взбудоражили весь город. Думаю, уже можно запускать второй экстренный выпуск, – кивнул он Рурку.
– Еще бы! – тот выглянул из окна и оглушительно свистнул.
В ответ как по команде раздались крики газетчиков. «Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Миллионер признается в двух убийствах! Томас – убийца двух человек! Экстренный выпуск! Только у нас! Пэйнтер добился признаний!»
– Еще одна сенсация, – обратился детектив к Пэйнтеру. – Надеюсь, вы не возражаете, если я заберу свой кольт? После того, как Томас покажет вам труп Кинкэйда и будет извлечена пуля, вы будете проводить следственный эксперимент с пистолетом Марко.
– Но я… считал, что Кинкэйд был убит из вашего пистолета.
Пэйнтер нерешительно выдвинул ящик стола и вытащил пистолет. Шейни взял его и сказал:
– Кампания по изготовлению кольтов не должна производить пистолеты с заменяемыми стволами. Это сбивает с толку начальников сыскной полиции. Но вы, шеф, можете порадоваться, что доставили мне массу беспокойства с этими проверками пистолетов. Ведь сначала я был уверен, что стреляла Марша Марко, и сам придуман улику против себя. Заходите как-нибудь. Я покажу вам, как это делается.
Пока Пэйнтер переваривал сказанное, Шейни обратился к репортеру:
– Пойдем, купим газету, Тим. Мне не терпится увидеть свои литературные пробы.
Майкл взял приятеля под руку, и они вышли из кабинета.
Глава 20
Гонорар детектива
Лунная дорожка тянулась от берега к горизонту, туда, где в темно-голубом вечернем небе мелькали огни сторожевых кораблей. Волны прибоя ласково набегали на песчаный берег и откатывались, тихонько вздыхая. Над головой покачивались кружевные листья королевских пальм, словно перья диковинной птицы.
Лампы в затененных абажурах освещали ряды столиков. Свет одной из них отражался в глазах Филлис Брайтон, мягко подчеркивая округлость щек. Майкл Шейни сидел напротив, черты его лица обозначились еще резче. Перед ним выстроились четыре бокала с коктейлем. Филлис, смеясь, подняла свой бокал.
– Я знаю, зачем вы привезли меня сюда, Майкл Шейни, – сказала она. В ее низком голосе звучал легкий вызов.
– Ты великолепна, Ангелок! – он поднял один из бокалов и с удовольствием осушил его.
– Не надо тратить на меня свое красноречие. Я и раньше была великолепна, но тебя это не касалось. Я уже изучила ваши методы, мистер Шейни. Там, где вы замешаны, все оборачивается не так, как казалось вначале.
– Неужели я не могу просто так пригласить девушку пообедать?
– Почему, можешь. Но сомневаюсь, что ты когда-нибудь это делал.
– Ты совершенно неправильно меня воспринимаешь, и потом… я же почти вдвое старше тебя.
Она рассмеялась:
– Я не это имею в виду. Если бы я могла поверить, что ты действительно хочешь меня соблазнить!
Шейни сокрушенно покачал головой и потянулся за вторым бокалом.
– Такие речи – от ребенка! Ты меня просто пугаешь, Ангелок!
– Одним обедом от меня не откупишься. Мое молчание стоит гораздо дороже. Ты попался, любимый, и тебе придется признать это.
– Не понимаю, – пробормотал Шейни.
Он медленно пил коктейль, глядя на ее милое лицо и думая, как со всем этим справиться.
– Ты у меня в кулаке, – счастливо рассмеялась она. – Не забывай, я знаю все о той загадочной женщине, которая поднялась на яхту Эллиота прошлой ночью. Одно слово – и все назовут тебя лжецом.
– Вот как! – Шейни расхохотался и допил бокал. – Меня и раньше не раз так называли.
– Но на сей раз тебе не отвертеться. Ведь не можешь же ты безнаказанно лгать с первых страниц уважаемой газеты.
Шейни взял сигарету и закурил.
– Итак, ты собираешься шантажировать меня?
– А ты догадливый. Немудрено. Ведь ты прекрасно освоил все виды шантажа и надувательства.
– Я очень рад это слышать, – заверил ее Майкл. – Если честно, я действительно пригласил тебя на обед не без умысла. Я собирался вскружить тебе голову вином и лестью и наконец сломить сопротивление, и…
– И… – с надеждой подалась вперед Филлис.
– И заставить тебя засвидетельствовать, что я выдумал всю эту историю с утопленницей. Ты облегчила мою задачу, угрожая мне именно тем, чего я так хотел от тебя добиться.
– Не верю, – вспыхнула Филлис. – Это опять твои штучки. Но я уже привыкла к вашим трюкам, сыщик Шейни, меня не проведешь.
– На сей раз ты ошибаешься, Ангелок.
Шейни наполовину опорожнил третий бокал и продолжал:
– Как раз сейчас Питер Пэйнтер вовсю использует мою «утопленницу», чтобы выудить признания у Томаса и Марко. Недавно он звонил мне и предложил взять на себя всю ответственность за фальшивое самоубийство, давшее такие блестящие результаты. Иначе Марко ни за что бы не раскололся.
– Я все-таки не верю, – уже тише произнесла Филлис. – Это же… незаконно делать такие вещи.
– Зато очень эффективно, – возразил Шейни. – Марко собирался заставить Маршу молчать и надеялся, что я сяду за убийство Грэйнджа. Он молчал, пока сам не увидел, что Томас взял дело в свои руки и избавился от Марши. Человек, придумавший эту уловку, станет героем.
– Я все равно не убеждена в том, что ты хочешь огласки. Как насчет общественного мнения?
– Дело вовсе не в общественном мнении. Тут пахнет долларами, милая моя. А если дело касается денег, тут уж я своего не упущу.
– Деньги? Не понимаю.
– Поймешь! – Шейни допил третий бокал и спросил:
– Что ты возишься с этим коктейлем? Он абсолютно безвреден для младенцев. Допивай.
Она послушно подняла бокал и отпила.
– Мне больше нравится то, что пьешь ты.
Шейни восхищенно поглядел на нее:
– Вот это девчонка! Я всегда говорил, что если мне встретится женщина, предпочитающая крепкие напитки всяким сиропчикам, я тут же готов оплатить пошлину для вступления в брак.
– Это стоит всего пару долларов, – заметила Филлис.
– Пара долларов это все равно что пара тысяч. Огромная сумма для бедного частного сыщика, который может лишиться гонорара только потому, что эта упрямица не хочет дать показания.
Шейни задумчиво поглядел на четвертый бокал и придвинул его поближе.
– Насколько я поняла, вы используете эти два доллара наилучшим образом, мистер Шейни, – сказала Филлис деловым тоном. – Вы почти убедили меня сделать то, о чем вы просите.
– Послушай, я дам эти доллары тебе, и ты потратишь их по своему усмотрению.
Девушка глубоко вздохнула:
– Я не шучу.
– Это напоминает мне анекдот, – весело сказал Майкл. – Как одна козочка говорит своему приятелю – можешь заходить как угодно далеко – по крайней мере буду знать, что не шутишь!
Филлис даже не улыбнулась.
В воздухе повисло неловкое молчание.
Шейни не спеша допил последний бокал. Слова не шли на язык. В голове все смешалось. Когда-то давным-давно он утратил нечто, и теперь Филлис Брайтон готова была вернуть ему утраченное. Это было в ее силах. Шейни хорошо знал это с первой встречи, но противился, как мог.
Он поставил пустой бокал и оглянулся, ища глазами официанта, чтобы повторить. Филлис наклонилась к Майклу и положила ему на руку прохладные пальцы. Ее глаза сияли в полумраке. Лицо выражало одновременно и знание и наивность, что бывает только в юности.
– Пожалуйста, Майкл, не пей больше.
– Хорошо, не буду.
Она погладила его и убрала руку. Шейни наконец увидел официанта, подозвал его и заказал обед. В висках перестало стучать, и лихорадочное, нестерпимое желание утихло. Уже стемнело, и звезды стали ярче. Шейни набросился на бифштекс с жадностью человека, не ведающего более сомнений. Филлис ела салат из крабов, находя его удивительно вкусным.
Помолчав, она сказала:
– Я постепенно узнаю массу интересных вещей о сыске. Но я не понимаю, как тебе удается на это прожить. Ты даже не взял от меня денег, когда помог мне. И я не понимаю, кто заплатит тебе на этот раз:
Шейни рассмеялся:
– Я и тут своего не упустил. Хотя меня буквально силком втянули в это дело. Был даже момент, когда я думал, что иду ко дну. И тем не менее…
Он извлек из бумажника две тысячедолларовые купюры и вручил их Филлис.
Она удивленно посмотрела на него.
– Откуда они? За что?
– Это деньги, которые я реквизировал у Джона Марко в твою пользу. Доллары, проигранные тобой в казино.
– Но я не знала…
– Спрячь, пока какой-нибудь жулик не углядел их.
Она последовала его совету, бормоча слова благодарности, затем снова заговорила о его доходах.
– Когда ты отказывался от моих денег, ты убеждал меня, что не нуждаешься. Я знала, что ты обманываешь. И сейчас думаю так же.
