— У Оджи не было револьвера.
— Ага… Следовательно, еще кто-то стрелял? Это вы хотели сказать?
— Но это же явный факт, сержант.
— Разберемся. Непременно разберемся, Саливен. А пока следовало бы нам учесть возможность и такого, скажем, случая. Представьте себе, что тот, кто занимался стрельбой в холле, спас вам жизнь. Возможен такой вариант?
— Да, но…
— Разумеется, закон прежде всего, Саливен. Но и ваша жизнь имеет немалую цену для закона. Поэтому я и говорю, что во всем этом надо разобраться, и мы обязательно разберемся, Саливен. Будьте спокойны и не сомневайтесь.
Саливен облегченно вздохнул, видимо, чувствуя, что свой долг он выполнил, а остальное было делом начальства. Он даже отвел взгляд от того места под моим пиджаком, где чуть заметно оттопыривалась рукоятка моего револьвера, заткнутого за пояс.
— Что касается вас, Дип и Кэт, то вы не имеете права покидать город, пока не закончится официальное следствие, — сказал в заключение Херд.
Кэт сказал, что мы будем ночевать в его комнате, и дал свой адрес.
Вежливо кивнув Херду, мы с Кэтом направились к выходу.
Когда вслед за Кэтом я проходил через дверь, Херд окликнул меня:
— Дип…
— Да? — Я остановился в дверях и обернулся.
— Я звонил по номеру, который вы мне оставили в кабинете.
— Ах, вот что! Это говорит в вашу пользу, Херд. Свои обещания вы выполняете точно. Надеюсь на то же и впредь.
Не ожидая ответа от начавшего хмурить брови сержанта, я закрыл за собой дверь и присоединился к поджидавшему меня Кэту.
Нам удалось незаметно проскользнуть мимо фоторепортеров, уже просочившихся в дом, и, выйдя на улицу, мы довольно быстро двинулись пешком в ту сторону, где жил Кэт. Два раза мы останавливались, чтобы дать возможность Кэту перевести дыхание, но вскоре, после второй передышки, мы поймали такси, которое и доставило нас к месту.
Кэт жил в полуподвале, в комнатке, походившей на собачью конуру. Собственно, комнатка представляла собой небольшое, отгороженное фанерной перегородкой от остальной части полуподвала местечко. Пара сломанных стульев, стол без одной ножки, старая кушетка, неизвестно на чем державшаяся, и ящик с хламом — вот и вся обстановка его комнаты, явно не заслуживавшей столь громкого названия.
— Дома, — с облегчением произнес Кэт и почти свалился на кушетку.
Он попытался закурить, сильно закашлялся и отбросил сигарету в сторону.
— Проклятая штука, — проговорил он.
— Кэт…
— Да, Дип. Я узнал этого парня. Это был Мори Ривс.
— Вы разобрались в том, что произошло, не так ли?
— Да. Думаю, что да. Сначала они решили, что ухлопали меня. Они не ожидали встретить там Оджи. А потом стали поджидать вас.
Кэт кашлянул, подумал и добавил:
— Не было ничего легче, как прихлопнуть вас в то самое время, когда вы, войдя в переднюю, зажигали бы свет. Всякий так бы и поступил на вашем месте. Но вы с самого начала спутали им игру. И еще, может быть, ваша удача. Но жаль, что Лео Джеймс бежал.
— В такой темноте трудновато взять точный прицел, Кэт.
Кэт повертелся на кушетке, что-то обдумывая, и затем сказал:
— Я удивляюсь, Дип, кое-чему.
— Чему?
— Сегодня никто не поинтересовался вашим револьвером.
— Они его не заметили.
— Ха… не заметили… И вообще… — Что вообще?
— Вас, как и меня, отпустили чистеньким. И еще. Этот разговор с Хердом о телефонном звонке. Это с Хердом, у которого нос и скула вспухли от ваших кулаков.
— Ну и что же здесь такого?
— А то, что я на своем веку уже видел больших парней, телефонных звонков которым было достаточно, чтобы перетряхнуть весь полицейский округ. Видел, Дип, таких. И разбираюсь, когда парень действительно большой. Правда, многие из тех, которых я знал, срывались и падали, и я очень не хотел бы, чтобы и вас постигла подобная участь.
— Не беспокойтесь, Кэт, об этом.
— Я вам друг, Дип, и мне тоже хотелось бы знать… Где вы были эти годы? Все этим интересуются, и никто ничего не знает. Но я хотел бы…
Я покачал головой и сказал:
— Когда-нибудь в другой раз, мой друг.
— О'кей, Дип.
Он приподнялся на кушетке и похлопал по ней ладонью. Пыль маленькими облачками поднялась вверх.
— Будем спать на ней, Дип.
— Я лягу на полу, друг.
— Не будьте таким снобом, Дип. Раньше вы были парнем попроще.
Я покосился на него.
— Но я и теперь такой же, Кэт.
Кэт что-то вспомнил и рассмеялся.
— Это же одна из первых квартир Беннета. И вся мебель здесь та, что мы сумели тогда стащить где попало и у кого попало.
— Кэт, — сказал я, улыбнувшись его воспоминаниям, — давайте без сентиментальностей. Как только все устроится, сразу же перебирайтесь ко мне в дом и занимайте любые комнаты. Это решено твердо. А сейчас давайте спать. На завтра нам нужны и свежие силы, и ясные головы.
Я проснулся на рассвете, незадолго до того, как солнечные лучи коснулись крыш высоких домов, но продолжал лежать с закрытыми глазами и даже пытался вновь заснуть, что мне явно не удавалось.
Сон полностью покинул меня, и передо мной отчетливо предстали все недавно происшедшие события. Но не они меня интересовали.
Я знал и чувствовал, что как раз перед тем, как я пробудился ото сна, в моей голове возникло зеркально-точное отображение картины убийства Беннета.
Вся цепь последних событий, встреч, бесед, столкновений, размышлений вдруг резюмировалась четко и ясно в образе подлинного убийцы Беннета.
Это было так неожиданно и настолько ошеломляюще, что я мгновенно проснулся. Но тщетно пытался я восстановить эту картину, вспомнить лицо убийцы или хотя бы вновь заснуть в надежде, что эта картина опять появится в моей голове.
Все мои усилия оказались напрасными. Никаких деталей, никаких указаний — ничего не осталось от сновидения, только одно ощущение досады.
Но я продолжал лежать, размышляя над всем виденным и слышанным в последние дни, пытаясь найти путеводную ниточку, продолжавшую ускользать от меня.
В конце концов, несмотря на бесплодность своих рассуждений в смысле конкретных результатов, я почувствовал все более крепнувшую во мне уверенность в том, что я не так уже далек от разрешения этой частной задачи, которая действительно занимала меня, хотя и не являлась главной, определявшей всю мою деятельность в эти дни.
Успокоившись на этой мысли, я как-то незаметно задремал.
Кэт энергично тряс меня за плечи, и, когда я с трудом приподнял голову, яркий дневной свет ударил мне в глаза.
— О'кей, о'кей, Кэт. Встаю…
Кэт совал мне в руки свежий номер газеты, обращая мое внимание на два столбца на первой странице.
— Поглядите, Дип. Роск опять отыгрывается на вас. Придется вам поговорить с ним по-иному.
Я протер глаза и пробежал заметку в «Аптаун Спикинг».
Статья представляла собой неплохо составленный репортаж о событиях вчерашнего дня в моем доме, остро изложенных и ядовито нацеленных.
Первый абзац содержал краткое вступление:
«Насилие и смерть вновь посетили прежнюю империю Беннета, направив на этот раз свой удар по его наследнику, но несчастная случайность подвела под этот удар второстепенного участника организации. Два человека были убиты. Создается впечатление, что полицейское расследование преднамеренно затрудняется и запутывается и город ожидают новые убийства. Следующим в списке убитых, по-видимому, станет бывший партнер Беннета, который наследует его преступную империю и который намеревается управлять ею прежними уголовно наказуемыми методами».
Затем следовали подробности вчерашних событий и намеки на бездеятельность полиции.
Я вырвал статейку из газеты, сунул в карман и принялся одеваться.
Кэт настаивал на том, чтобы предпринять кое-какие крутые меры против Роска Тейта, но я не соглашался с ним. Тейт не делал ничего такого, чем бы не занимался все эти двадцать лет. Правда, благодаря своему положению он имел возможность собирать неизвестные публике факты и интерпретировать их в выгодном для газеты духе. Открыв кампанию против меня лично, он мог бы в значительной мере запятнать мое имя. Но, во-первых, спрашивается, перед кем? Перед кем он мог очернить меня? А во-вторых, следовало поразмыслить и над тем, нельзя ли использовать его газетную кампанию в интересах дела?
— Поступайте как знаете, — сказал Кэт. — Не трогайте его и спокойно ждите, пока вам не всадят пару унций свинца в голову.
— Как так?
— Синдикатские парни. Они ведь только начали действовать. Вы для них фигура нежелательная. Это уже ясно. И по-моему, синдикатские боссы наступают с двух сторон. Как я слышал, они имеют своих людей и в этой газете.
— В «Аптаун Спикинг»?
