– Наверное… Пока вы живы, вы для нас – угроза, пусть даже потенциальная… Но в то же время я и сама не верю в наш успех.
– Тогда зачем все это сделали? Я имею в виду вашего мужа.
– За пять месяцев много воды утекло. Во всяком случае, для меня. Слишком много времени было для раздумий.
Я уставился на нее. Она продолжала свою мысль:
– Мы думали, что выиграем. Прошло пять месяцев – большой срок. За пять месяцев у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько подумать. Обо всем. И взвесить все за и против. – Она взглянула на меня. – Вот неплохая параллель. Представьте себе рулетку, обычную рулетку. Крутится колесо. Чтобы оно остановилось, требуется пять месяцев, год, десять лет… А вы поставили все свои деньги только на один-единственный номер. У вас есть только этот номер и огромное количество времени, чтобы изучить все законы случайностей и теории вероятности. Так много времени, что вы, хотите вы того или нет, должны прийти к определенному выводу. Остается добавить к этому тот факт, что вы не знаете точно, когда колесо остановится. И не уверены, что это вообще произойдет. Может быть, это иллюзия, кажущаяся людям, которые следят за колесом? Как вы думаете, Харлан? Если вы, конечно, слушаете меня.
Она помолчала, потом продолжила:
– Слишком много возникает вероятностей, случайностей и сложных непредсказуемых факторов, слишком много. Они выходят из-под вашего контроля, начинают одолевать вас. Они повсюду. У Пурвиса не было никаких шансов вычислить нас, но он это сделал. Возможность того, что вы сумеете снова продолжить поиски с того момента, на котором мы его прервали, была мала микроскопически, но вы это сделали. Какая немыслимая случайность заставила вас оказаться в квартире Пурвиса именно в момент его убийства? И уж конечно, совершенная нелепица утверждать, что вы там были и ничего не заметили.
Она бросила сигарету.
– И вы пришли к выводу, что полиция рано или поздно вас найдет?
–Да.
– Тогда непонятно, зачем вы продолжаете свою игру?
– Неужели? – Она встала и с насмешкой посмотрела на меня. – А мне кажется, что я вам все ясно объяснила. Кроме того, есть еще одно важное обстоятельство: для меня было бы ужасно, если бы вы одержали победу. Этого не должно быть. Однажды я вас недооценила, а вы подняли меня на смех. Такое женщина не забывает. Выиграть теперь должна я. Понимаете? Реванш.
Я хотел резко ответить ей, но она быстро заткнула мне рот кляпом, обмотала повязкой и вышла из комнаты. Через несколько минут Джулия снова появилась в комнате.
– Забыла спросить… Может быть, вы хотите есть?
Я даже не посмотрел на нее.
Она вышла, а я снова задумался, стараясь найти выход. Милости от нее не дождаться. Это было абсолютно мне ясно. Она продолжала упорно играть свою роль, хотя уже видела приближение возмездия. Мне это было непонятно: она что, закована в броню? На что она надеется?
Талланта тоже мягкотелым не назовешь, но у него больше эмоций. К тому же он чертовски предан ей и дьявольски ревнив. Слабак он, на самом деле. Может быть, это можно использовать? Я решил обдумать это как следует. Но к чему это приведет? Ружье у него все время под рукой. Чтобы завестись, ему немного нужно. В припадке ревности он просто-напросто прихлопнет меня, как комара, и все на этом кончится.
Он появился с наступлением темноты. На этот раз с револьвером. Он не выпускал оружие из руки, пока Джулия развязывала веревки и снимала наручники, чтобы отвести меня в туалет.
Таллант не спускал с меня глаз. Не было ни малейшей возможности что-либо предпринять. Здорово он все-таки меня боится. Но мне от этого не легче.
И снова кровать.
– Вами никто не интересовался, – многозначительно заявил он.
При всем моем желании я не мог ничего ответить, ибо во рту у меня по-прежнему торчал кляп.
Таллант продолжал издевательским тоном:
– Сейчас поеду к вашему домику на озере. Не прибыл ли ваш сообщник? Молите Бога, чтобы он оказался там.
Они вышли. Какое-то время я слышал их голоса. Потом извернулся и посмотрел на часы, но они, разумеется, остановились.
Вскоре снова послышались смех и музыка. Видимо, Джулия принимала гостей. Знали бы они, чем тут потчуют!
А завтра в местной газете появится объявление: «Вчера вечером миссис Кеннон в интимной обстановке принимала близких друзей в своем роскошном особняке». Ее невероятное хладнокровие просто поражало меня. Можно только завидовать такой выдержке.
Вечеринка продолжалась очень долго, и, когда шум затих, было уже за полночь. Интересно, был ли среди гостей Таллант? Мучиться над ответом не пришлось слишком долго.
Был, понял я, когда увидел его перед собой – лицо красное, наверняка на хорошем взводе. Они оба явились приблизительно через час после отъезда остальных гостей. Все правильно; он и должен был уехать вместе со всеми, чтобы потом вернуться через черный ход. Все рассчитано до мелочей.
Джулия действовала осмотрительно и старалась не допускать ошибок.
На ней было вечернее платье. Она осталась стоять на пороге.
– Ваш друг, вероятно, забыл про вас, – ухмыльнулся Таллант. – В домике никого!
Я внимательно посмотрел на него. Алкоголь подогрел эмоции, и его прямо-таки распирало от желания поскандалить.
Таллант рывком выдернул кляп и обернулся к Джулии:
– Как ты думаешь, может, настало время узнать, где он прячет ленту?
– Соседи могут услышать, если он начнет орать:
Джулия, как всегда, хладнокровно осаживала этого кретина.
Таллант достал из кармана револьвер:
– Если он только попробует, я всажу ему в рожу всю обойму. – Он тряс револьвером перед моим носом.
У меня до того пересохло во рту, что было трудно говорить. Я облизал губы, но легче не стало.
– Ну, что молчишь? – резко спросил он. Я попробовал пошевелить челюстью, но после кляпа казалось, будто она сломана.
– Я тебе уже говорил, идиот, что отправил ее по почте! – с трудом произнес я.
– А ты не находишь странным, что твой напарник исчез?
Мною овладело полное безразличие. Если пролежу на этой кровати еще сутки, я вообще сойду с ума. Лучше рискнуть. Какая разница! Терять мне все равно нечего… Будь что будет…
– А тебе-то что беспокоиться. Когда он появится, прелестная Джулия тут же залезет к нему в постель, а тебя пошлет подальше, ты разве не знаешь? Для нее это дело привычное…
Ход был верным.
Отреагировал он мгновенно, даже забыв о револьвере. Он так двинул меня кулаком в подбородок, что пальцы хрустнули. А в моей голове сразу зазвенели колокола.
– Не будь болваном, Дэн! – закричала Джулия. – Ты не понимаешь, что он провоцирует тебя?
– Значит, торопится на тот свет! Вот не станем медлить… – Таллант просто хрипел от ярости.
– Но ведь только один день…
– Ну, положим, прошло уже целых семь дней…
– А первые шесть были исключительно приятными, – прошамкал я. – Скажи, Джулия, ведь правда нам с тобой было неплохо? – Я решил отыграться на полную катушку. Это я, по крайней мере, еще мог.
Я искоса взглянул на Талланта и заметил, как на его шее по-бычьи вздулись вены. Он был и пьян, и здорово разъярен. Отличное состояние, чтобы подраться.
– Не будь ребенком, Дэн! Иначе этот подонок заставит тебя плясать под свою дудку!
Джулия пыталась образумить его, но тщетно.
Я нагло усмехнулся.
А он уже не слушал ее. Глаза его метали молнии и заметно наливались кровью. Он закричал и ринулся на меня. Джулия схватила его за руку.
– Не здесь, идиот! – выкрикнула она. – Ты что, поволочешь его на себе в машину?
Она не сказала, что своей кровью я могу запачкать дорогой ковер, но, несомненно, беспокоило ее только это.
– Может быть, ты хочешь, чтобы я освободил его? – продолжал рычать Таллант.
– Не говори чепухи! Если хочешь покончить с ним сегодня – твое дело. Но делать это надо по-тихому. И не теряй рассудок. Немедленно прекрати! Мы же договорились: в моем доме должно быть чисто.
– Боишься, останутся следы?
– Не в этом дело, – успокаивая его, проговорила она. – Повторяю еще раз, Дэн, не теряй головы. Сейчас это особенно опасно для нас обоих…
Казалось, она его убедила. Он даже отступил от меня на шаг. Но я не дал ему успокоиться.
– А ты, оказывается, так и не научился с ней обращаться, – сказал я. – Чтоб убедить ее, нужны не слова, а… – Я выразился предельно грубо. – Она обожает, когда ее насилуют, грязно, как последнюю суку…
Он снова бросился на меня, пытаясь схватить меня за горло. Кровать заскрипела под нашей тяжестью. Джулия кинулась на него, схватила, стала тянуть в сторону:
– Опомнись, Дэн! Ты не соображаешь, что делаешь!
Он отпустил меня и сел на кровать. Лицо его было бледное и мокрое от пота.
