Вингейт с изумлением слушал его. Он сделал еще одну попытку.
— Послушай, милая…
Но Клер повернулась к нему спиной.
— Пошли, — сказала она Гарри. — Раз он убежден, что мы работаем вместе, не будем его разочаровывать.
К большому удивлению Гарри, она взяла его под руку и увлекла к двери.
— Эй, вы! Не уходите так! — крикнул Вингейт. — Я хотел бы извиниться.
Но ни Клер, ни Гарри не обернулись. Они вышли на улицу.
Гарри был очень обеспокоен, что через несколько минут они расстанутся. И он больше не увидит ее.
— Простите. Если бы я не подошел к вашему столу, ничего бы не случилось.
— Это не имеет никакого значения. Он был пьян. Пошли быстрее, иначе он может пойти за нами и приставать. Я не хочу его видеть.
Настроение у нее изменилось. Она не улыбалась и, казалось, его присутствие тяготило ее. Она протянула ему руку.
— До свидания.
Гарри взял ее за руку. В этот момент она споткнулась и вцепилась в его пиджак. Он почувствовал что-то в заднем кармане пиджака. Он сделал шаг и что-то упало к его ногам.
Клер быстро подняла предмет и сунула в сумочку. Но Гарри заметил это. Это был толстый бумажник из потертой кожи. Они смотрели друг на друга.
— Это упало из моего кармана? — наконец спросил Гарри.
— Вы думаете? — ответила она.
Она кусала губы и беспокойно смотрела на двери бара.
— Верно, — внезапно сказала она. — Я взяла его бумажник, чтобы проучить его. Надеюсь, вы не приняли меня за воровку?
Гарри был настолько ошарашен, что не знал, что и думать. Он пробормотал:
— Нет… Нет, я не думаю… но… Но, черт возьми, вам не следовало его брать. В нем 50 фунтов.
— Я прекрасно знаю, что не следовало бы… Пошли. Я объясню вам все дорогой.
— Но нужно вернуть ему бумажник, — настаивал Гарри. — Вы не уйдете с этими деньгами?
— Я не могу сейчас их отдать, потому что он пьян, — раздраженно сказала она. — Надеюсь, вы понимаете? Он отведет меня в полицию! — Она взяла Гарри под руку.
— Я знаю его адрес и пошлю бумажник по почте. Пошли ко мне, поговорим.
— К вам?
— А почему бы и нет? Это недалеко. Вы не хотите?
— Нет… почему же… но… он остался без денег.
— Я их пошлю завтра. Пойдемте ко мне, и я расскажу вам всю историю.
Он пошел к ней на Глакхай-стрит по направлению к Пикадилли.
3Идя сквозь плотную толпу, она все болтала, мешая Гарри думать о Вингейте и его бумажнике. Если бы Гарри имел время поразмыслить, он понял бы, что она уводит его от бара со скоростью бега. Но она не давала ему возможности думать. Она не давала ему возможности заговорить о бумажнике.
— А где вы живете, Гарри? — она задала вопрос, откинув голову назад с видом, будто ее очень интересовал ответ.
— У меня маленькая меблированная комната на Ленокс-стрит.
— А у меня квартира около Лонг-акра. Она вам понравится. У вас есть подружка?
— Кто?
— Подружка. Девушка, с которой вы встречаетесь?
— Нет. Разумеется, у меня были девушки…
— А я думала обратное. Вы мне говорили: «Блестящая, как ночь». Вы это, наверное, говорили многим женщинам.
— Вы ошибаетесь. Я это выучил в школе и вспомнил, когда увидел вас. Это как будто написано для вас.
— Действительно? Вы забавны. Вы занимаетесь фотографией, — она дотронулась до футляра, висевшего на плече Гарри.
Он покраснел, представляя, что она подумает, когда узнает о его занятии.
— Да.
— Это совсем маленький аппарат?
— Да.
— У одного из моих друзей есть такой. Он все время пристает ко мне, чтобы я позировала обнаженной. Вы уже делали?
— Нет. У меня нет модели, — сказал он, улыбаясь.
— Во всяком случае, надо быть осторожным. Никогда не знаешь, чем все кончится.
— Не совсем, но лучше быть осторожным.
Она остановилась и открыла сумочку.
— Ну вот, мы и пришли. Я живу над магазином.
Она остановилась перед витриной, за которой были видны улыбающиеся манекены в безукоризненных костюмах. Глядя на них, он вспомнил, как он одет.
— Я в рабочем костюме, — сказал он. — Надеюсь, вы…
— Мне наплевать, как вы одеты.
Она вынула ключ и открыла дверь рядом с дверью магазина.
— Входите. Это по лестнице.
Он шел по лестнице за ней и не мог удержаться, чтобы не смотреть на ее красивые ноги, мелькавшие перед ним.
— Они нравятся вам? — спросила она, не оборачиваясь, как бы угадав его мысли. — Мужчинам мои ноги очень нравятся.
Гарри покраснел.
— Они замечательны. Вы проницательны. Вы читаете мысли?
— Нет. Но я знаю мужчин. Каждый раз, как я поднимаюсь по лестнице с мужчиной за спиной, я знаю, что он старается заглянуть немного повыше. Это не больное воображение — уверяю вас.
Она остановилась перед дверью и открыла ее тем же ключом. Они вошли в прекрасную комнату. Глубокие кресла, диваны, рядом со стеклянной витриной стоял стол, радиоприемник, бар на колесах. На стене висели репродукции Ван Гога. В камине горел огонь.
— У вас замечательно! Вы давно живете здесь?
Она бросила сумочку на стол и посмотрела в зеркало, висевшее на стене.
— Около двух лет. Здесь неплохо. Устраивайтесь. Я приготовлю выпить. Что вы будете пить? Я выпью виски. Хотите то же?
— Охотно. Но я мог бы приготовить и сам.
— Как хотите. Все необходимое вы найдете там. Вы не голодны? Я страшно проголодалась. Я не ела с утра.
— Почему?
— Я не люблю готовить. Таким, как я, приготовление еды в тягость. Налейте выпить, а я сейчас вернусь.
Гарри был удивлен количеством бутылок, которые нашел в шкафу. Там было двадцать бутылок виски и двенадцать — джина. И это во времена строгого ограничения алкоголя.
— Где вы взяли все это? — крикнул он.
— Нужно знать, что взять. Вы можете взять пару бутылок, если хотите.
— Нет, спасибо. Я мало пью. Сколько вам налить?
— На два пальца. Не скупитесь. Содовая в шкафчике. Я принесу лед.
Он налил немного виски и подождал.
Она вернулась, неся поднос с тарелочками, на которых были вкусные вещи: курица, масло, салат и пирожные.
— У меня в холодильнике есть язык. Если хотите…
Гарри открыл рот.
— Мне кажется, я вас разорю.
На этот раз удивилась Клер. Она подняла брови, что придало ее лицу удивленное выражение.
— Вы совершеннейший идиот. Вы смеетесь? Вы же не станете утверждать, что живете только на свои продовольственные карточки. В Англии можно найти, что угодно, только надо знать, куда обратиться. Налейте себе виски и чтобы это было виски, а не птичкино пипи.
— Но мне вполне достаточно. Я не привык пить, — он взял курицу и поставил тарелку на колени.
— Мне кажется, что это сон. Вы всегда так поступаете с людьми, которых встречаете?
— Нет, не со всеми. Этот случай особый, не так ли? — она бросила на него проницательный взгляд, и он сразу же вспомнил о бумажнике.
— Вы действительно взяли у него бумажник?
— Конечно. Он заслужил урок, и он его получил. Я знаю его адрес и пошлю ему завтра.
— Но это… меня не касается… В нем 50 фунтов и неосторожно брать. Могут подумать… что вы…
— Что я захочу оставить его себе? — сказала она смеясь. — Разумеется. Почему я засунула его в ваш карман, как вы думаете? Я страшно испугалась, когда этот старый дурак заметил исчезновение денег. Я не думала, что он обнаружил это до моего ухода.
— Но зачем вы это сделали?
— Этот старый дурак принял меня за девку, и я решила сыграть с ним злую шутку. Когда он положил бумажник на стол, я взяла его и положила в сумочку. Он был настолько пьян, что ничего не заметил. Потом я забыла о нем. А когда он поднял шум, я решила, что лучше пока не говорить о бумажнике и подождать до следующего дня, чтобы отдать его ему. Это будет ему уроком.
Гарри не нравились такого рода шутки, но он промолчал. В глубине души ему было жаль Вингейта.
— Я мог бы отнести ему бумажник сегодня вечером и объяснить все, — предложил он.
— Нет! — со злостью воскликнула она. — Не бойтесь, он получит свои деньги, но пусть немного помучается. Налейте мне немного. Себе тоже. Курица нравится?
Гарри уверил ее, что курица великолепная, хотя едва попробовал ее. Он решил выяснить все до конца.
— Расскажите мне о себе, — прервала его Клер. — Чем вы занимаетесь?
Гарри колебался, но потом решил, что стыдиться профессии абсурдно. Если он хочет видеть ее, то должен сказать ей все о себе. Он чувствовал себя легко с Клер и решил, что его профессия не смутит ее.
— Я служу в фотостудии Муни на Ленокс-стрит, — сказал он, наливая себе в стакан. — Обычно я стою на углу улицы в Вест Энде и снимаю прохожих. — Он представил свою работу в самых неблаговидных красках и ждал ее реакции.
— Это интересно? — спросила она.
