Ему было примерно шестьдесят два: невысокий, крепкий, с подстриженными ежиком белоснежными волосами, круглым щекастым лицом, хищными глазками, посаженными под густыми седыми бровями, тонким ртом и приплюснутым крючковатым носом. Одевался он неброско. Сейчас на нем были темно-серый летний костюм, кроваво-красный галстук и бежевая шляпа. Он без конца улыбался — но это была скорее застывшая гримаса, чем улыбка; имей он друзей, они наверняка прозвали бы его «улыбчиком», но дружбу он ни с кем не водил. Это был безжалостный, холодный убийца-одиночка, который ни к кому не испытывал никаких чувств, даже к самому себе.
Он встал за ехавшим впереди автобусом, подождал, пока двое полицейских проверят документы пассажиров. Затем, когда автобусу был дан знак проезжать, Перри медленно подогнал свой «катлас» к дежурным.
Взглянув на них с застывшей улыбкой и помахав пухлой рукой, он произнес:
— Привет, ребята. Я что-то нарушил?
Патрульный О’Тул стоял на посту уже четыре часа. Это был высокий смуглый ирландец с суровым настороженным взглядом. Ему до смерти осточертели все эти богачи, которые проползали мимо его поста на своих шикарных машинах, отпускали плоские шуточки, заискивающе улыбались или, наоборот, демонстрировали пренебрежение, а то и презрение. Все они собирались хорошо провести время: поиграть, вкусно поесть, пожить в лучших отелях, попользовать первоклассных шлюх, в то время как он с отекшими ногами стоял под жарким дневным солнцем, пропуская их и зная, что, отъехав чуть дальше, чтобы не было слышно, они отпустят какую-нибудь унизительную шуточку о «славном Майке — сыне моря».
О’Тулу сразу же не понравился этот полный, стареющий, ухмыляющийся человек. Причин для неприязни у него не было, но улыбочка и ничего не выражающие равнодушные голубые глаза разозлили его.
— Паспорт есть? — рявкнул он, держась рукой в перчатке за раму переднего стекла и свирепо глядя на Перри.
— Зачем вам мой паспорт? — спросил Перри. — Права у меня есть… что еще нужно?
О’Тул снял руку.
Перри протянул ему права, за которые пришлось заплатить четыреста долларов, но они того стоили. Правый указательный палец был умело изменен, а эта работа ценится недешево.
— Цель поездки?
— Еда, игры и девочки, — ответил Перри и расхохотался. — У меня каникулы, приятель… и, черт возьми, хочу погулять на славу!
Свирепость в глазах О’Тула не исчезла, но права он отдал. Джексон, второй патрульный, увидев, какую пробку создал О’Тул своими расспросами, недовольно произнес: «Господи, Фред, нам еще хвост на целую милю разгребать».
О’Тул отступил и махнул Перри, чтобы он проезжал. Улыбка Перри расползлась еще шире, он нажал ногой на педаль газа, и «катлас» стал набирать скорость.
«Получилось», — подумал Перри, включая приемник. Он обвел этих двух недотеп вокруг пальца, и теперь… здравствуй, Парадиз-Сити!
Вашингтону Смиту, чтобы оказаться в городе, пришлось быть гораздо более осторожным. На негров, даже респектабельных, везде посматривали косо, а Вашингтон Смит принадлежал отнюдь не к бомонду — всего две недели как вышел из тюрьмы. Около года назад он избил двух офицеров полиции, которые приперли его к стене и собирались затолкать в свой фургон, за то что парень по глупости принял участие в демонстрации за право свободы волеизъявления. Демонстрацию стали силой разгонять, ее участники бросились врассыпную, а поскольку Уош — как звали его друзья — был подростком, двое здоровенных полицейских загнали его в глухой переулок и уже думали, что справились с сопляком. Но Уош когда-то выступал во втором полусреднем весе на турнире «Золотых перчаток». Вместо того чтобы покорно дать себя избить, он повалил офицеров двумя отличными короткими ударами левой в челюсть. А затем убежал, но недалеко. Ему в ногу попала пуля, и он упал, а затем на его голову опустилась дубинка, и он потерял сознание. Восемь месяцев он отсидел за сопротивление представителям закона, вышел из тюрьмы озлобленным и решил, что отныне все белые будут его врагами.
Когда он получил приглашение в Парадиз-Сити, он не знал, что делать. «Вдруг это ловушка?» — мелькнула мысль. Письмо было кратким.
«Есть выгодное дело. Тебя рекомендовал Мич. Будь в ресторане «Черный краб» 20 февраля в 22.00, если хочешь заработать значительную сумму. Деньги на дорогу прилагаются. Полиция проверяет все подъезды к городу. Будь осторожен. Спроси мистера Людовика».
Уош подумал, что это шутка — но дорогая, однако. В конверте лежали две бумажки по сто долларов. Кроме того, он знал Мича Коллинза: они познакомились в тюрьме, и Уош проникся к нему симпатией. Заработать значительную сумму! Как раз это ему сейчас и было нужно. Без денег черному не прожить. Он решил, что терять ему нечего.
Он пробрался в Парадиз-Сити, спрятавшись под дном контейнера, набитого ящиками с салатом для отеля «Парадиз-Риц». Он боялся шелохнуться, когда трейлер проезжал через полицейский кордон; паренька била дрожь, сердце громко стучало.
Таким образом и он, и остальные трое оставили с носом полицейских, призванных охранять богатства Парадиз-Сити.
Первый этап задуманного Сержем Майски ограбления самого богатого в мире казино завершился.
Ресторан «Черный краб» располагался в трехэтажном деревянном строении на высоких сваях; он на тридцать ярдов выступал в море, и попасть туда можно было по узкому пирсу. Здесь собирались ловцы губок «Морской промышленной компании штата Флорида» и редкие туристы; разумеется, никто из постоянных жителей побережья сюда не наведывался. Это место славилось своими крепкими напитками, потасовками и превосходными морскими блюдами.
На последнем этаже находилось три отдельных кабинета. Туда по внешней винтовой лестнице поднимались те, кто хотел без свидетелей обсудить важные дела. Негр-официант, обслуживавший третий этаж, был глухонемым.
В самом большом кабинете, откуда видны были далекие огни Парадиз-Сити и гавань с пришвартованными яхтами, накрыли ужин на пять персон.
Мич Коллинз пришел первым. Джо, негр-официант, посмотрел на него, приветственно кивнул, а затем протянул ему бокал с тройной порцией рома, долькой лимона и льдом.
Перри и Чендлер появились одновременно, а минуту спустя в кабинет робко заглянул Вашингтон Смит.
Мич взялся исполнять роль хозяина.
— Добро пожаловать, друзья, — сказал он. — Будьте как дома. Наш слуга глух и нем. Не обращайте на него внимания. — Он радостно улыбнулся Уошу и протянул ему руку. — Здравствуй, малыш. Давно не виделись.
Уош пожал ему руку, тряся при этом головой, а Перри тем временем пристально, изучающе его рассматривал.
Чендлер отказался от рома с лимоном и попросил виски с содовой. Джо тупо уставился на него, а затем продолжил свое занятие: он вскрывал устриц, лежавших в чаше со льдом.
— Берите все сами, — сказал Мич. — Вся обслуга внизу. Я же предупредил… он глухонемой.
Не сводя глаз с Уоша, Перри произнес:
— Кто это? Что он здесь делает?
— То же, что и все мы, — со смехом ответил Мич. — Садитесь, друзья. Давайте знакомиться. — Он показал на Чендлера, который сделал себе напиток и теперь любовался видом из окна. — Это Джесс. — Толстый палец перешел на Вашингтона Смита. — Это Уош. — Кивок в сторону Перри. — Это Джек. Полагаю, меня вы все знаете. Что ж, друзья, отдыхайте.
Он выбрал стул и сел.
Уош пить не стал. Он переминался с ноги на ногу у дверей. С белыми он всегда чувствовал себя не в своей тарелке и вел себя настороженно.
Перри занял место подальше от Мича. Он уселся, смакуя напиток и неподвижно зажав между аккуратными жемчужными зубами сигару.
— У нас вечеринка? — спросил Перри и обвел комнату тусклым взглядом своих голубых глаз.
— Точно, — радостно ответил Мич. — Вечеринка.
Чендлер обернулся. На его красивом лице читалось раздражение.
— Кто-нибудь имеет представление о том, что нам хотят предложить?
— Смутное.
— Кто такой Людовик?
— Я о нем слышал. Да… — Мич почтительно закивал. — Пожалуй, я могу вам о нем рассказать. Во-первых, это не настоящее его имя. Его зовут Серж Майски. Я познакомился с ним в тюрьме Роксборо. Он был там… аптекарем.
— Каким к черту… аптекарем? — переспросил Перри.
— Он заведовал кладовой, где хранились пилюли и порошки, — объяснил Мич. — Если врач прописал пилюлю, иди за ней к Майски. Он работал там десять лет… парень что надо, смышленый. Мы с ним подружились. Таблетки — моя страсть. Перед тем как я вышел на свободу, он признался мне, что задумал небывалое ограбление. Он сказал, что позовет меня, когда все будет готово, и что понадобится еще три человека. Я предложил вас. Благодарности потом. — Мясистое лицо Мича расплылось в широкой улыбке. — Я вам вот что скажу, парни. Этот коротышка кажется безобидным, но он опаснее гремучей змеи, а как умен!.. Он страшнее водородной бомбы! Честное слово: если он говорит, что дело прибыльное, я готов продаться. Вот почему я здесь. Не знаю, что за работа нам предстоит, но…
