— Господи, да что же с вами делали-то там?
Злые, голодные до всего, чуть что, сразу пускавшие в ход ноги и руки. Или — что под руки попадалось...
Таким вернулся «на гражданку» осенью 1983-го Игорь Веснин. Добрался до дома в Донбассе, а дома — никого. Соседка пояснила:
— В город мать ушла, на рынок.
Понятно — не ждала. Игорь ехал на родину «подарком» — сюрприз хотел преподнести, поэтому и не предупредил в последнем письме о «дембеле». Посидел у соседки, поболтали о новостях, одну из которых он знал из прошлогоднего письма матери: бабуля умерла прошлым летом. Мать из коммунистки-атеистки стала после похорон бабушки ярой христианкой, выпрашивая у Господа благополучного возвращения Игоря. Переняла бабушкину эстафету...
Мать задерживалась, и он решил сходить на кладбище проведать могилу самого дорогого после нее человека на Земле. Возвращаясь от бабулиной могилы уже к обеду, издали увидел у калитки застывшую в ожидании женщину. Мама! Подойдя ближе, Игорь поразился произошедшей за два года его отсутствия перемене в ней: изможденная, полуседая... Последние метры пробежал и молча стал перед ней, вглядываясь в дорогие, прокатанные безжалостным временем и судьбой черты. Она также без слов уткнулась в его мощную грудь.
— Мама! Ну все, успокойся и скажи хоть что-нибудь! — А у самого по лицу прокладывали дорожки первые в его сознательной жизни слезы. «Если в какой-то стране плачут мужчины — надо переделывать мужчин. Или переделывать страну!» — так сказал еще в древнее время один грузинский мудрец. И он был прав, черт побери, но, наверное, у его матери не было причин так переживать за сына, а у сына — за мать. Да и детей в грузинской семье раз в десять больше, чем в нашей!
— Сынок! И все-таки ты — живой! — захлебываясь слезами, смогла наконец выговорить мама.
Вот так они встретились. «Гражданка» приняла Игоря так же, как и тысячи пришедших «оттуда» до него: на медкомиссии перед приемом на работу в органы МВД больше всех он заинтересовал психолога, знакомого еще по допризывной комиссии. Если тоща их группу из тридцати человек смотрели за тридцать минут (по минуте на «рыло»), то сейчас так достал Игоря, что тот сгоряча ляпнул ему, что он сам чокнутый, если старается сделать психопатами других. И еще нарколог, этот тип, долго и нудно читал лекцию о вреде «долбежки». В конце концов Игорь предложил ему прошвырнуться в Афган хотя бы до первого боя, когда человека перерезают в упор пулеметной очередью. Или играют в футбол чьей-то оторванной башкой. Или по горлу — ножом... Долбанул бы он после всего этого на сон грядущий наркоты или обошелся стаканом чая... А вообще-то чего с ними спорить? Нельзя «долбить» — так нельзя. Тем более, что «там» Игорь этим делом не очень-то увлекался. Так, пяток раз при очень уж кошмарных снах. Ну вот, наконец-то! Сбылась мечта «молодых времен» — поступил-таки он в милицию. В патрульно-постовую службу. И пошло-поехало...
— Младший сержант патрульно-постовой службы Игорь Веснин после прохождения учебно-курсового комбината прибыл в ваше распоряжение!
Комбат ППС, полковник Николай Степанович Хроминов, «батя», досадливо бросил ручку, которой черкал что-то на листе:
— Ну чего орешь, словно двойню родил! Прибыл так прибыл — не генерал же с проверкой! Из-за тебя вон ошибку в донесении сделал. Кстати, не в курсе, как слово «легавый» пишется — с «е» или «я» второй буквы?
— По-моему, с «е»! — брякнул растерянный таким приемом Игорь.
— Ну и я так думаю! — обрадовался Николай Степанович и наморщил лоб. — Куда же тебя поставить на объект полегче для ознакомления, так сказать? Во, пойдешь на рынок городской, в помощники к Паршину. Он тебе и растолкует, что к чему. Идет?
— Идет, — машинально ответил Игорь. — А когда... это — на работу?
— А ты уже на работе. Со вчерашнего дня. Приказ о твоем зачислении в наши ряды я вчера еще подмахнул. Так что иди на склад, дополучи, что положено, и дуй на рынок — ищи Паршина.
На складе Игорь дополучил рацию, и милицейский УАЗ подбросил его к городскому рынку, который функционировал ежедневно. Кроме всяческого барахла, овощей и фруктов, торговали здесь и спиртовыми дрожжами — дефицитнейшим в Донбассе продуктом. Потому что обыкновенная магазинная водка считалась у шахтеров деликатесом, а для ежедневного потребления в каждом почти дворе производился самогон, который выпивался ежевечерне и еженощно в неимоверных количествах «для профилактики желудка от угольной и породной пыли». Этот метод лечения — «две капли воды на стакан самогона» — установили для себя сами шахтеры — от всех видов болезней.
Старшину Сашку Паршина Игорь обнаружил в неожиданном месте — возле общественного туалета за огромным дощатым складом, где тот охаживал дубинкой здоровенного мужика в телогрейке. Мужик даже не пытался защищаться, только согнулся и закрыл голову руками.
Они немного знали друг друга, поэтому Игорь не счел нужным представляться.
— За что ты его?
— Да понимаешь, какая скотина! Подошел сзади прилавка и, пока тетка отвешивала яблоки очередной покупательнице, спокойно выгреб деньги из сумки и пошел себе.
— А люди?
— А что люди? Люди думали, что он ее муж.
Мужик между тем, оценив ситуацию (два мента — двойная порция палок), отчаянно ломанулся к дыре в шлакоблочной стене, огораживающей территорию рынка.
— Куда?! — Ловкая подножка заставила его пропахать носом изрядный кусок каменистой донбасской землицы. Сашка подскочил к нему, рывком за шиворот поставил на ноги и, ловко охлопав карманы телогрейки, выгреб из одной деньги. Затем ногой наподдал мужику под зад.
— А вот теперь — беги!
Тот исчез в проломе.
— Ну что, пошли? — Сашка подмигнул Игорю.
— К тетке отдавать деньги? — догадался тот.
— К дядьке отдавать! — передразнил его Сашка. — Та тетка давно распрощалась с ними. Ну, накинет на килограмм по полтинничку-другому. Да она их уже давно от-торговала. А мы с тобой рванем сейчас в забегаловку к Гургену — есть туг один грузин... Надо же в конце концов обмыть твое поступление на службу в наши доблестные ряды защиты и обороны.
— Да я хотел с получки первой «поставить», — стушевался Игорь.
— Ха, глядите на него! Это со ста рублей оклада, что ли? А что матери домой понесешь?
Довод был веский и перевалил чашу колебания.
— Я тебя научу, как деньги делать, — разглагольствовал Сашка, зажевывая сочным шашлыком стакан водки. — Тебе повезло, что ты попал под мое начало сюда, на рынок. Мадам Фортуна побоялась в этом случае повернуться к тебе задом. Хоть ты на грузина и не похож, — хихикнул он.
— Я что-то тебя не пойму, — Игорь с подозрением уставился на него, — ты что, тоже чем-то подторговываешь?
Сашка со смеху чуть не подавился куском мяса.
— Ну даешь! Да ты разуй глаза, во что одет! На тебе же ФОРМА! А это — самый надежный гарант безопасности и всевластия на сегодняшний день. Я защищаю торгашей от хулиганья всякого, разбираю скандалы, распределяю места на рынке, у кого «бабок» побольше — тому поближе к главным воротам. Не за бесплатно же я должен все это делать!
— Да это же натуральная обдираловка, только узаконенная, — ужаснулся Игорь, — вместо того, чтобы защищать продавцов от грабителей, ты сам грабишь их! И это называется защитой и обороной? Чем же ты отличаешься от нашего офицерья, некоторые из них гнали эшелонами награбленное добро оттуда, из Афгана.
— А ты что, в Афгане служил? — поскучнел Сашка.
— Ну! — буркнул Игорь. — Только это к делу не относится. Я с детства мечтал поступить в милицию, чтобы защищать людей от подлецов и хапуг. А ты... эх! — Он отчаянно махнул рукой.
— Да пошутил я, дурень! — расхохотался Сашка. — На понт решил тебя взять — годишься в напарники или нет. Теперь вижу — годишься. Ну, пошли в обход, — посерьезнел он, взглянув на часы, — перед обедом наведем порядок на вверенной территории. Гурген, за мной должок! — крикнул он уже от выхода стоящему за стойкой забегаловки здоровенному грузину. Тот молча прижал обе руки к груди. Игорь, сделав вид, что поверил Сашкиным объяснениям насчет проверки, поплелся за ним.
— Так, ты давай направо по круговой, а я налево. В середине где-нибудь встретимся, — скомандовал Сашка. — И не вешай нос, «афганец»! — шутливо хлопнул он Игоря по плечу. Игорь взглянул в честные-честные и чуточку наивные Сашкины глаза и почти поверил в его искренность. Почти!..
Пройдя полкруга по периметру рынка, ничего подозрительного не обнаружив, потолкался в середине. Все было мирно-спокойно, только одно не ускользнуло от его взгляда: некоторые мужики и бабы, в большинстве с колясками прохаживающиеся между рядами, издали заметив его, торопливо закрывали полог коляски и спешили раствориться в толпе. Так и не встретив Сашку, он решил пройти по его маршруту. И здесь его не было. Собравшись пройти обратно, спросил на всякий случай крайнюю в ряду бабку, продававшую соленые огурцы:
