Погрузившись в свои заботы, оба забыли о времени. Когда у Лепски кончились сигареты, он взглянул на часы и вскочил. Было уже 22.30.
– Что случилось? – завопил Том. – Джош обещал, что эта женщина будет здесь ровно в десять. Сейчас уже половина одиннадцатого.
– Может быть, его задержали или что-нибудь еще, – предположил Джейкоби. – Если тебе нужны сигареты, возьми у меня.
– Я поищу его, – сказал Лепски. – Ты останешься здесь на случай, если он появится.
Лепски направился к стойке ночного портье. В холле было много мужчин и женщин в вечерних туалетах, направляющихся в ресторан. Лепски, смущенно пробираясь между ними, добрался до стойки.
– Не видели Прескотта? – спросил он, предъявляя свой жетон.
Ночной портье, худой пожилой мужчина, посмотрел на Лепски, словно на большого волосатого паука.
– Несомненно, мистер Прескотт делает обход, – холодно ответил он.
– Я знаю, но где? Мне необходимо увидеть его: служебная надобность, – сказал Том.
– Контрольный обход. Он может быть везде.
Лепски ослабил галстук.
– Если он попадется вам на глаза, передайте, что детектив Лепски ждет в его кабинете.
– Если я увижу его, – ответил портье, не переносивший копов и детективов отеля. – Он может быть везде.
Сдерживая ярость, Лепски вернулся в кабинет Прескотта. Джейкоби зажигал очередную сигарету.
– Этот тип на обходе, – проворчал он. – Я возьму у тебя сигарету?
Часы показывали уже четверть двенадцатого, когда Прескотт, все еще занятый мыслями о Мегги и постоянно поглядывающий на стрелки часов, решил зайти в свой кабинет, чтобы выпить глоток виски и взять новую пачку сигарет.
Он замер на пороге кабинета, увидев Лепски и Джейкоби, зло смотревших на него. Только теперь Прескотт в ужасе вспомнил об Аните Сертис. Но недаром он был бывшим полицейским. Джош широко улыбнулся и прошел в кабинет:
– Привет, мальчики. Сожалею, но был занят. Кое-что изменилось. Получил спецзадание. Сопровождал Уорентонов в казино. Вот такие дела.
– Где кубинка? – мрачно спросил Лепски.
– Я думаю, уже дома.
Лепски поднялся. Он рявкнул так, что ему позавидовал бы громовержец:
– Дома? Что ты этим хочешь сказать? Ты же обещал, что в десять она будет здесь! Мы часами протираем здесь штаны в ожидании!
– Я же сказал вам, что получил спецзадание, которое обязан был выполнить. За это время она уже ушла домой.
– Откуда ты знаешь? – рычал Лепски.
– Она приходит сюда в восемь и уходит в десять. Сейчас половина двенадцатого, – сказал Прескотт. – И слушай, Лепски, не кричи на меня. Может, там у себя ты очень большая шишка, но здесь, в отеле, распоряжаюсь я. Если вам нужно допросить ее, отправляйтесь к ней домой.
– Откуда я могу знать, дома ли она? – спросил Лепски.
– Так узнайте! – отрезал Прескотт. – Где же ей еще быть?
– А может, она лежит мертвая в апартаментах.
– Мало ли что может быть. Говорю вам, она уже дома!
Джейкоби поднялся со стула:
– Ладно, Том, пойдем проверим.
Лепски фыркнул:
– Если ее нет дома, Прескотт, я вернусь и устрою тебе такое, что ты сразу поседеешь.
– Если ты устроишь склоку в этом отеле, – ответил Прескотт, сверкая глазами, – я доложу мистеру Дюлаку, и тогда мой и ваш шеф разжалуют тебя до простого полицейского. А теперь убирайтесь!
Пока разыгрывалась эта сцена, Анита Сертис, без конца поглядывая на часы, беспокойно ерзала на крышке унитаза. Когда же наконец наступит это время? Она молилась, ждала и молилась опять. Анита слышала, как постепенно стихал шум на кухне и из отеля начала уходить ночная смена. За минуту до назначенного часа она вышла из туалета. Внимательно осмотрев коридор и прислушиваясь, она подбежала к служебному входу и ровно в половине первого открыла дверь. Мануэль и Фуентес уже были на месте. Анита поманила их пальцем и провела к лифту. Они втроем вошли в кабину. Анита нажала на кнопку верхнего этажа. Когда кабина начала подниматься, посмотрела на Мануэля и спросила:
– Что с Педро?
– Ничего нового. Я пытался связаться со своим другом в больнице, но его смена уже закончилась. Не беспокойся, все будет хорошо, – проникновенно лгал Мануэль.
– Я молилась, – сказала Анита, доверчиво глядя на него. – Я чувствую сердцем, что все будет хорошо.
– Да, – подтвердил Мануэль. В этот момент он ненавидел самого себя. – Твои молитвы будут услышаны.
Достигнув верхнего этажа, Анита проверила, нет ли кого-нибудь в коридоре, и повела их по лестнице к двери, в апартаменты. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы открыть дверь дубликатом ключа. Они вошли в просторную гостиную, в которую проникал слабый свет с террасы.
Анита закрыла дверь на ключ.
Когда кипящий от злобы Лепски и Джейкоби ехали в сторону Сикомба, они услышали по радио сообщение о смерти Педро Сертиса.
– Итак, это ничтожество отправилось к праотцам, – констатировал Джейкоби. – Том, нужно ли нам допрашивать его жену? К чему это теперь?
– У тебя в голове только твоя блондинка, да? – спросил Лепски, сбрасывая скорость.
– Ну, я могу еще ее застать. Она обычно допоздна задерживается, а завтра у меня свободный день. Я могу поспать попозже. Чего можно добиться от этой кубинки? На что ты рассчитываешь?
– Она могла бы навести нас на след Фуентеса.
– Ну и что? Он давно в Гаване. Нам его не достать. Ради Бога, давай поедем по домам. Время уже близится к полуночи. Кому какое дело до этой проклятой кубинки? – кипятился Джейкоби. – Убийца умер, дело его закроют. У нас и так куча другой работы, не хватает еще забот о жалком убийце, который к тому же сдох.
Лепски подъехал к бортику тротуара.
– Да, пожалуй, ты прав. Согласен, поехали по домам. Я отвезу тебя. Надеюсь, ты еще успеешь на свое свидание.
– Будем надеяться, – сказал Джейкоби.
Высадив Джейкоби возле его дома, Лепски направился к себе домой. И только поставив машину в гараж, он вспомнил, что забыл купить Кэрол розу.
С чувством человека, идущего на казнь, он вошел в дом и запер дверь. Стараясь не шуметь, снял туфли и на цыпочках прокрался в спальню. Он надеялся, что Кэрол уже спит.
Но, конечно, она не спала. Она сидела на кровати и ждала его.
– Не включай свет, – предупредила Анита, слегка задыхаясь.
– Хорошо. Света с террасы вполне достаточно, – ответил Мануэль, оглядываясь вокруг.
Как живут богачи!
И тут его поразила мысль, что и он сможет жить в такой же роскоши, если у него будет пять миллионов.
– Нам нужно сесть и подождать.
Мануэль сел в одно из больших кресел, Фуентес же, нервничая, вышел на террасу. Он был поражен ее размерами, огромными цветочными горшками, креслами, столиками и баром.
– Сколько времени? – спросил Мануэль и посмотрел в полутьме на свои часы. – Ага! Скоро начнут передавать новости. Я поставил на одну лошадку, Анита, чувствую, что сегодня мне повезет. – Он вытащил из кармана портативный приемник. – Ты не играла никогда на скачках?
– У меня нет на это денег, – ответила женщина. – Уж не собираешься ли ты включать приемник? Ведь кто-нибудь может услышать.
– Никто не услышит. Я должен знать, выиграл я или нет.
Мануэль включил приемник, настроил так, чтобы звук был очень тихим, но отчетливым.
Фуентес стоял в дверях террасы, залитой лунным светом. По его лицу катился пот. Не начнет ли орать эта глупая баба, когда узнает, что ее жалкий муж сыграл в ящик? Сможет ли Мануэль справиться с ней? Он снова ощупал револьвер.
Диктор начал передачу с местных новостей. Анита сидела неподвижно. Мануэль пытался рассмотреть ее лицо, но освещение было слишком слабым, и был виден только ее силуэт с руками, зажатыми между колен.
Потом передали сообщение, которого ждал Мануэль. Он весь напрягся и наклонился вперед, чтобы броситься на Аниту, если она начнет кричать. Фуентес тоже подался вперед.
Сообщение было кратким:
«Педро Сертис, убийца управляющего жилым домом в районе Сикомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски при попытке скрыться с четырьмя тысячами долларов, скончался, придя ненадолго перед смертью в со-знание».
Потом диктор перешел на сообщения о скачках, но Мануэль выключил приемник. Он уронил его на пол и пристально посмотрел на Аниту, пытаясь уловить первые признаки истерики.
Но ничего не произошло.
Анита сидела как каменная статуя.
В апартаментах повисла гнетущая тишина. Слышны были только отдаленные крики поздних купальщиков. Мануэль выдавил из себя:
– Исусе! Анита! Что я могу сказать!
Она сидела все так же неподвижно.
В любой момент, подумал Мануэль, она может закричать.
Он встал и подошел к ней:
– Анита, какой ужас!
– Не подходи ко мне, – предупредила она свистящим шепотом.
Мануэль остановился. Голос был настолько жутким, что Фуентес на всякий случай отодвинулся подальше.
Она нажала на выключатель, и зажглась маленькая настольная лампа.
У Мануэля перехватило дыхание, когда он посмотрел на Аниту, освещенную лампой, и не узнал ее. Перед ним была старуха со сморщенной кожей и глубоко запавшими глазами.
