— Вы уже говорили об этом. Ларри Сайфель.
— Он был в этом деле подставным. Я вытянул это из него перед их отъездом. К тому же он взял с меня слово, что миссис Джонсон ни о чем не узнает...
— Это она снабдила его информацией?
— Да, но источником служила все-таки не миссис Джонсон. Я у нее все выяснил. Случилось так, что Майнер был ее пациентом в военно-морском госпитале в Сан-Диего. Именно Майнер дал ей адрес Сноу. И попросил выдать властям Сноу, но так, чтобы имя самого Майнера не было упомянуто. А уже миссис Джонсон пришла с этим к Сайфелю. Они были друзьями, и такие дела находились в ведении его департамента.
— Значит, все снова упирается в Майнера.
— Похоже, что вы разочарованы.
— Так и есть, но по крайней мере теперь я спокоен.
— Фигово, когда человек испорчен до мозга костей, — сказал Форест назидательно. — Но, судя по моей картине, все действительно упирается именно в Майнера. Сноу отпыхтел свой срок в тюряге, вышел на свободу и принялся разыскивать старого дружка. Но Майнер увидел его первым. Он раздавил Сноу, убрал с трупа все приметы, по которым его можно было опознать, и таким образом превратился из убийцы в случайного нарушителя. И это прошло, и все поверили, кроме приятеля Сноу — Артура Лемпа. Вполне возможно, что Лемп был свидетелем убийства.
— Да. Мне такое тоже приходило в голову.
— Но Лемп был не из тех, кто обращается в полицию. Только не Лемп. Мы заполнили пробелы в его досье на основании тех сведений, которые вам удалось раскопать. Там длинная история и уходит корнями в такие глубины, до которых даже нам не удалось докопаться. Этот Лемп впервые выплыл в Сан-Франциско в начале двадцатых годов. Ему было лет тридцать, и он нанялся работать в полицию. Нет нужды объяснять, что в те времена городская администрация прогнила насквозь. Лемпу буквально за несколько лет удалось дослужиться до инспектора, но когда городское управление попросили удалиться, — думаю, это было в четвертый или даже пятый раз, — Лемпу тоже пришлось уйти. С тех пор он добывал себе пропитание, промышляя мелким жульничеством. Его арестовывали за надувательство, разбой, шантаж, так что в целом он семь лет провел в Фолсоме и Сан-Квентине[8]. Его специализацией, если находилась достаточно податливая жертва, был шантаж...
— Насчет Лемпа мне все понятно.
— Еще не все.
— Не сомневаюсь. Но продолжайте восстанавливать картину преступления...
— Лемп собирался было зашантажировать Майнера, но тот явно испытывал недостаток средств. Так что у Лемпа возникла проблема: каким образом обратить сведения о преступлении Майнера в звонкую монету? Тогда, правда безрезультатно, он попытался заинтересовать этим делом Сайфеля. А когда это не вышло, попробовал вытянуть из адвоката какую-нибудь информацию. В любом случае мы теперь знаем то, к чему он пришел. Лемп заставил Майнера содействовать похищению — я настаиваю, что это единственно правильный путь, которым могли развиваться события.
— Возможно. Но остается изначальный вопрос: кто проткнул шею Лемпа пешней?
— А вот это уже третье действие. Я порасспрашивал паренька — кстати, весьма смышленый пацан — и выяснил, что после встречи с вами Майнер и Джейми поехали прямо сюда.
— Следовательно, Майнер в убийстве не замешан.
— Да. Это кто-то другой, кому позарез нужны были пятьдесят тысяч. У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Ни единой.
— А то я подумал, что вы покажете на миссис Джонсон: она, мол, собственные денежки стащила. — И Форест продемонстрировал широкие белые зубы. — В конце концов, у нас есть орудие преступления. С ним и будем работать.
Эдди вышел из кухни, на все лады проклиная жару и чертовых телефонисток. Покуда ждали катафалк, сообразили партию в бридж с «болваном», причем Эдди постоянно выигрывал. Потом Форест вырубил кондиционер, запер двери и передал мне ключи.
— Это что, в качестве символа? — спросил я.
— Может быть. Я хочу, чтобы вы знали, что как только разговор заходил о миссис Джонсон, ваши глаза начинали прямо-таки полыхать. Вы все время сражаетесь с идеей, которая стара как мир. Только к чему эта борьба?
Его проницательность меня утомила. Я отвернулся.
«Линкольн» возглавлял кортеж, состоящий из трех автомобилей, который двинулся через пустыню, через покрытый снежными кляксами перевал в зеленую долину. Похоже, что вел его лично я. Уже не помню...
Одетый в штатское полицейский окликнул меня перед въездом во владения Джонсонов и, разобравшись, что к чему, дал проехать. Моя машина стояла за поворотом, там, где я ее оставил этим утром. «Линкольн» занял свое место в гараже. Когда я вылезал, внутренняя дверь гаража распахнулась и на пороге показалась Хелен. Из патио раздавались вопли и плюханье воды: мальчишка плескался в бассейне.
Мне показалось, что она рада меня видеть. Улыбка на ее лице утратила обычную хрупкость.
— Входите, мистер Кросс. Очень рада видеть вас целым и невредимым. — Я почувствовал через рукав тепло ее руки. — Простите мое столь поспешное бегство из пустыни. Я не чувствовала себя в достаточной безопасности, пока не очутилась дома вместе с Джейми.
— Вы поступили мудро. Вижу, теперь ваш дом охраняет полиция...
— Я не вызывала охрану, но ФБР решило, что, пока в доме отсутствует мужчина, полицейский у ворот не помешает. — Она нахмурилась. — Но мне кажется, что нам ничто более не грозит.
Патио своим развеселым видом, казалось, опровергал произошедшее здесь сутки назад. Можно было подумать, что цветы за оградой смотрят в бездонные глубины неба, словно глазки невинной девушки. Джейми резвился в бассейне, гоняясь за красным пластиковым мячом. Под зонтиком на столе остывали объедки завтрака.
— Джейми прекрасен, не правда ли? — спросила Хелен. — По его виду нельзя сказать, что он был похищен и что с ним дурно обращались. Так... пикничок — пустячок...
— Счастливчик.
Зеленые глаза стали пристально рассматривать мое лицо.
— Вы оказались его удачей, мистер Кросс. Я всегда буду благодарна вам за это.
Из меня неожиданно вырвалось:
— Хотел бы я иметь такого сына.
Я выбрал для своего признания неподходящие слова и неудачное время. Она не ответила. Я отвернулся. Джейми бесился в воде, взбивая ладонями пену.
— Привет! — крикнул он. — Я морской лев! Это мои ласты. А где Фред?
— Уехал путешествовать.
— С папочкой вместе?
— Именно. Уехали вместе. Фред попросил меня передать тебе прощальный привет.
— Добрый старый Фред, — сказал малыш искренне. — Я буду скучать по нему.
Женский голос с благоговейным трепетом тихо спросил:
— Фред мертв?
— Разбился в горах. Я был с ним в последнюю минуту.
— Сколько людей погибло...
— Четверо, — сказал я. — По двоим из них никто не заплачет. И поделом.
Ей потребовалась вся энергия, чтобы собрать волю в кулак и переменить тему разговора:
— Вы, наверное, устали и голодны, мистер Кросс. Садитесь, пожалуйста. Позвольте, я положу вам чего-нибудь поесть.
— Я действительно устал, но бьюсь об заклад, что и вы тоже.
— Ну-уу... Если честно, то сегодня утром я действительно ковыляла из последних сил. Но теперь, когда Джейми снова со мной, я полна сил и энергии. В любом случае сандвичи уже приготовлены. Позвольте их вам предложить. Это все, на что я сейчас способна.
— Вы очень добры.
Я сел с ней рядом у ее бассейна, и стал есть ее сандвичи, и смотреть на ее сына, и думать о том, что для меня потеряно. И о чем я всегда буду тосковать.
— Миссис Джонсон.
Она приподняла голову от полотняной спинки шезлонга. Прядь волос упала ей на глаза. Женщина, безуспешно попыталась сдуть ее и рассмеялась.
— Боже, как лениво. — Она подняла свои обнаженные загорелые руки и, прогнувшись всем телом, вытянула их вперед. — Я задремала...
— Думаю, за сегодня вы устали от вопросов...
— Да уж. Я вам рассказывала, что, когда мы вернулись домой, здесь уже поджидала целая армия репортеров? А также фотографов. Мне постоянно хотелось нырнуть куда-нибудь в нору и забыться, заснуть. — Она сложила руки на коленях, прикрыла глаза и улыбнулась.
— Миссис Джонсон.
— Я слушаю. Прошлой ночью вы называли меня Хелен. Мне понравилось...
— Тогда, Хелен.
— Ваше имя Ховард, не так ли?
— Да.
Она открыла глаза. Печальные.
— Привет, Ховард.
Джейми разлегся у ее ног возле кромки бассейна, поднял голову и эхом повторил:
— Привет, Ховард.
— Привет, Джейми.
— Привет, Ховард.
Я слегка понизил интонацию, надеясь, что мальчик не услышит:
— Миссис Джонсон... Хелен.
— Что-нибудь случилось? — Она подняла руку и нервно взмахнула. — О чем это я?
— Я уже рассказывал вам о профиле своей работы: не совсем полицейский, но временами, когда обстоятельства хватают за горло, увы, приходится вести себя подобным манером. Есть несколько вопросов, на которые мне необходимо получить несколько ответов...
