чтобы в этой фляжке осталась хоть капля виски, — сказала она, когда я помогал ей встать.
18. ПЕЙНТЕР-СТРИТ
Консервы, припасенные в хижине, показались нам наутро не слишком соблазнительными. Наш завтрак состоял из кофе, сваренного на сильно застоявшейся воде из оцинкованного ведра.
Пройдя с полтора километра, мы добрались до фермы, где какой-то юноша оказался не прочь заработать несколько долларов и отвезти нас в город на семейном «форде». Он задавал множество вопросов, на которые мы отвечали враньем или не отвечали вовсе. Он высадил нас в начале Кинг-стрит, у маленького ресторана, где мы съели кучу гречневых оладий с беконом. Такси доставило нас к дому Дины около десяти часов. По ее просьбе я обыскал дом от подвала до крыши и не обнаружил никаких незваных гостей.
— Когда вы вернетесь? — спросила она, провожая меня до двери.
— Попытаюсь заскочить к вам до полуночи, хотя бы на несколько минут. Где живет Лу Ярд?
— Пейнтер-стрит, дом 1622. Это в трех кварталах отсюда. Что вам там нужно?
Не успел я ответить, как она схватила меня за плечо и попросила:
— Отыщите Макса, пожалуйста. Я его боюсь.
— Может быть, немного погодя сумею натравить на него Нунана. Все зависит от того, как пойдут дела.
Она назвала меня проклятым обманщиком, которому плевать, что с ней будет, лишь бы шли его грязные делишки.
Я отправился на Пейнтер-стрит. Под номером 1622 стоял красный кирпичный дом с гаражом прямо под парадной дверью.
Пройдя еще квартал, я обнаружил у тротуара наемный «бьюик» без шофера, а в нем Дика Фоли. Я влез в машину и спросил:
— Что происходит?
— Засек в два. В три тридцать — Уилсон. Мики. В пять — домой. Много дел. На месте. Снялся в три — до семи. Пока ничего.
Это должно было означать, что он начал следить за Лу Ярдом накануне в два часа дня; в три тридцать проводил его к Уилсону, где видел Мики, следившего за Питом; в пять уехал за Ярдом обратно к его дому; видел, как туда входили и выходили люди, но сам не трогался с места; уехал с дежурства в три утра и вернулся в семь; с тех пор в дом никто не входил и не выходил.
— Придется тебе это бросить и переключиться на дом Уилсона, — сказал я. — Говорят, что там засел Шепот Талер. Я хочу, чтобы он был под присмотром, пока я не решу, отдавать его Нунану или нет.
Дик кивнул и включил мотор. Я вылез и вернулся в гостиницу.
Там меня ждала телеграмма от Старика:
«Немедленно вышлите полное объяснение данной операции обстоятельства при которых вы начали действия также ежедневные отчеты весь срок».
Я сунул телеграмму в карман, надеясь, что события будут разворачиваться с прежней быстротой. Послать ему сейчас то, что он просит, ничуть не лучше, чем послать заявление об уходе с работы.
Я напялил свежий воротничок и затрусил в муниципалитет.
— Привет, — обратился ко мне Нунан. — А я все жду, когда вы объявитесь. Пытался поймать вас в гостинице, но, говорят, вы там не ночевали.
Вид у него был неважный, но казалось, что шеф, для разнообразия, действительно рад меня видеть.
Когда я сел, один из его телефонов зазвонил. Нунан поднес трубку к уху:
— Да?
Еще немного послушал, сказал:
— Ты лучше сам туда поезжай, Мак.
Трубкой он попал на рычаг только с третьей попытки. Лицо у него стало мучнистым, но ему удалось сообщить мне почти нормальным голосом:
— Лу Ярда кокнули. Застрелили, прямо сейчас, когда он выходил из дому.
— Подробности знаете? — спросил я, проклиная себя за то, что снял Дика Фоли с Пейнтер-стрит на час раньше времени. Жутко не повезло.
Нунан покачал головой, глядя себе в колени.
— Поедем, взглянем на тело? — предложил я, вставая.
Он не поднял глаз.
— Нет, — устало сказал он, обращаясь к своим коленям. — Честно говоря, не хочется. Не знаю, смогу ли это выдержать. Меня уже тошнит от всей этой бойни. Действует на нервы.
Я снова сел, поразмышлял на тему его плохого настроения и спросил:
— Кто, по-вашему, его убил?
— Бог его знает, — промямлил он. — Все убивают друг друга. Чем это кончится?
— Это не может быть Рено?
Нунан вздрогнул, поднял было на меня глаза, передумал и повторил:
— Бог его знает.
Я подступился с другой стороны:
— Пришили кого-нибудь в «Серебряной стреле» вчера вечером?
— Всего троих.
— Кто такие?
— Два уголовника — Черныш Уэйлен и Щелчок Коллинз, их только вчера в пять часов выпустили на поруки. Еще Джейк Уол, по кличке Голландец, наемный убийца.
— А что там произошло?
— По-моему, просто не поладили. Вроде бы Щелчок, Черныш и остальные, которые с ними вышли на волю, отмечали это событие. Друзей их там было много, ну и кончилось дракой.
— Это все ребята Лу Ярда?
— Чего не знаю — того не знаю, — ответил он.
Я встал и двинулся к двери.
— Подождите, — окликнул он меня. — Не убегайте. Да, кажется, это люди Ярда.
Я вернулся на место. Нунан разглядывал стол. Лицо у него было серое, отекшее, сырое, как незастывшая замазка.
— Шепот живет у Уилсона, — сообщил я ему.
Он вскинул голову. Глаза у него потемнели. Потом рот задергался, и голова снова поникла.
— Больше не могу, — пробормотал он. — Тошнит от убийств. Больше не выдержу.
— Сильно тошнит? — спросил я.
— Да.
— Тогда идите на мировую. Но уж за убийство Тима не поквитаетесь. Ведь с этого все началось, — напомнил я. — Если хотите поставить точку, надо это делать сейчас.
Он поднял голову и посмотрел на меня, как пес на кость.
— Остальным, наверное, так же тошно, как вам, — продолжал я. — Скажите им всю правду. Соберитесь все вместе и заключите мир.
— Они решат, что это подвох с моей стороны, — возразил он жалобно.
— Соберитесь у Уилсона. Там живет Шепот. Это вы рискуете нарваться на подвох, а не они. Боитесь?
Он насупился и спросил:
— Пойдете со мной?
— Если хотите.
— Спасибо, — сказал он, — Я… я попробую.
19. МИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
В назначенное время — девять вечера — мы с Нунаном прибыли к Уилсону. Остальные делегаты мирной конференции были уже на месте. Каждый кивнул, на этом приветствия и закончились.
Я не был знаком только с Питом Финном. Бутлегер оказался ширококостным человеком лет пятидесяти с абсолютно лысой головой. У него был низкий лоб, огромные тяжелые челюсти и выпяченный подбородок.
Мы уселись за стол в библиотеке Уилсона.
Старик Илайхью сидел во главе стола. Ежик волос на его круглом розовом черепе серебрился. Из-под кустистых белых бровей выглядывали круглые голубые глаза,
