— Да это Арлингтон! Он же псих! — взвизгнул Клиффорд. — И все мы, черт возьми, это прекрасно знаем! Да он раз сто побывал в психушке!..
— Только раз! — воскликнул Арлингтон. — Всего один раз и много лет назад!
Клиффорд ткнул в него пальцем.
— Да ему уже лоботомию собирались делать!
Суп в тарелке Флинна еще не остыл.
— Когда это было… — протянул Робертс.
— Ладно, хорошо! — взвизгнул Клиффорд. — Вы что же думаете, когда он был в Вашингтоне, на него не давили? Еще как! Причем давление исходило от нас! А как насчет тех сделок с недвижимостью, что он проворачивал в Канаде и сам снимал все сливки? И вы еще говорите, что он не сумасшедший!
— Хватит, надоело! — Арлингтон стукнул кулаком по столу. — Вы все меня знаете. И меня тошнит от этого вашего фиглярства! Сильные крутые ребята, вы и дня не можете обойтись без того, чтоб не убить какое-нибудь несчастное животное! Не прикончить беспомощного оленя, не расставить силки, не вытянуть из воды рыбу, разодрав ей крючком рот! Вы, ребята, и дня не можете прожить, чтоб не обмануть или не запугать кого-нибудь!
— Запугать? — сухо переспросил Бакингем.
— Да, запугать! Меня! Эшли!
Робертс задумчиво протянул:
— Лодердейл был лучшим среди нас охотником. Никогда не выходил без удочки или ружья, ни разу не…
— А Хаттенбах — самым невнимательным, — пробормотал Бакингем.
— А дядя Бак — самым главным хвастуном и задирой!
Все эти взаимные обвинения казались Флинну некой новой игрой, что затевалась за обедом.
К бочонку с пивом никто не подошел.
— Почему бы нам всем наконец не успокоиться? — произнес Робертс рассудительным и умиротворяющим тоном. И улыбнулся через стол сидевшему напротив Д'Эзопо. — Все мы прекрасно знаем друг друга. Действительно, очень хорошо знаем. Но последние несколько дней здесь творится нечто невообразимое. За сто лет существования клуба «Удочка и ружье» такого еще не случалось. Каждые несколько часов кого-то убивают. Попробуем отвлечься от происходящего в данный момент и посмотреть на ситуацию со стороны. И задать себе вопрос: не вторгся ли за последние несколько дней в жизнь клуба некий чужеродный элемент?..
— Да, да, как в химической формуле, — закивал Оленд. — Стоит добавить какой-нибудь новый элемент, и получается совершенно другое вещество.
— Д'Эзопо, — сказал Клиффорд.
— А кто он, собственно, такой, этот Д'Эзопо? — спросил Робертс.
Сидевший на другом конце стола между двумя пустующими стульями Д'Эзопо выглядел каким-то особенно большим, неуклюжим и одиноким.
— Я комиссар полиции города Бостона, — простодушно сказал он. — Полицейский.
— А кто-нибудь вообще знает здесь Д'Эзопо? — спросил Робертс. — Лично я его никогда прежде не видел.
— Он не член, — сказал Арлингтон. — Он гость клуба.
— Чей именно гость? — не унимался Робертс. — И как здесь оказался?
— Я… это… я гость мистера Томаса Эшли. И уже в третий раз приглашен в клуб «Удочка и ружье».
— Просто вернулся в третий раз, чтоб перебить всех нас, — сказал Арлингтон.
— Нет, кто-нибудь из нас все-таки знает, кто он такой, этот Д'Эзопо? — спросил Робертс.
Арлингтон смотрел немигающим взором.
— Все, кто его более или менее знал, убиты…
— Уже одно это о многом говорит, — пробормотал Клиффорд. — И как прикажете жить дальше?
— Именно для этого и создан клуб «Удочка и ружье», — сказал Бакингем. — Чтоб оградить порядочных людей от разных подозрительных типов и…
— Легавых, — закончил за него Клиффорд. — Типов, которые вообразили, что могут совать нос в чужие дела и судить о людях, жизнь которых просто недоступна их пониманию.
— С другой стороны, кто лучше легавых разбирается в убийствах? — спросил Арлингтон. — И кому, как не им, выносить скоропалительные суждения и приговоры?
— Я знаю об убийствах, — встрял Оленд. Только он и Флинн съели суп. — Просто прекрасно разбираюсь в этих делах. Видите ли, стоит только задуматься о собственной смерти… — Тут голос его снова стих.
Клиффорд хихикнул.
— Точно, это Оленд! Оленд перебил всех своих старых друзей, чтоб встретиться с ними в парилке, уже на небесах! В эдаком пантеоне…
Через дверцу, ведущую на кухню, в гостиную заглянул Тейлор. Тарелки с супом еще не опустели, и он исчез.
Бакингем важно кивнул:
— Да, Д'Эзопо действительно новый элемент здесь, у нас. Я бы даже сказал, чужеродный.
— К тому же, — подхватил Робертс, — это он пригласил сюда Флинна. Якобы с целью расследования. А не далее как несколько минут назад сам Флинн признался мне, что никаким расследованием вовсе не занимается.
Клиффорд на полном серьезе спросил:
— Вас что, специально пригласили сюда, чтоб провалить расследование? Это подразумевалось с самого начала?
— Вместо этого он, похоже, собирает материалы, чтоб шантажировать нас, — сказал Робертс. — За то время, что я был у него в комнате, выложил такие подробности… К примеру, он каким-то образом узнал, что Арлингтон находился в лечебнице…
— Боже! — воскликнул Бакингем. — К тому же он знает, что мы здесь измывались над телами погибших и…
— Сколько вы хотите? — без обиняков осведомился Арлингтон у Флинна.
— И еще этот Конкэннон тут крутится, — вставил Клиффорд.
— Нас подставили! — заключил Арлингтон. — Вот что тут происходит. Подставили, загнали в ловушку! Сперва внедрили в клуб Д'Эзопо якобы в качестве гостя, причем без какой-либо проверки, и вот вам результат! Сразу три фараона за столом, самый настоящий заговор…
— И три разных способа убийства, — тихо добавил Клиффорд.
Флинн сказал:
— Гениально. Так, значит, именно для этого меня так настойчиво приглашали спуститься к обеду? Чтоб я сидел и слушал все это?
Д'Эзопо оттолкнул стоявшую перед ним тарелку с супом.
— Если хотите знать, что думает по этому поводу настоящий полицейский, думает один полицейский… — Присутствующие тут же умолкли. — Так вот, все это очень напоминает мне заказное убийство. Убийство, организованное некой третьей стороной. Когда некто решает, кого именно надо убрать, а другой человек приводит приговор в исполнение.
— Вы хотите сказать, как у мафии, что ли? — спросил Клиффорд.
— Ну да, примерно в том же роде… — не слишком уверенно произнес Д'Эзопо. — Лично я вижу двух участников.
Коки с неподдельным интересом уставился на комиссара.
— Думаю, что один из них затаился где-то вдалеке и ведет себя так, что и комар носа не подточит, — продолжил Д'Эзопо. — А второй послушно выполняет его приказания, делает все, что ему говорят, — словом, полностью лоялен.
При слове «лоялен» сперва Клиффорд, затем Арлингтон и все остальные взглянули на Уэлера.
— Ну и какие же могут быть мотивы у мистера Рутледжа? — спросил оскорбленный до глубины души адвокат.
— У тебя-то мотив один, — заметил Робертс. — Деньги и власть. Это совершенно очевидно.
— Боюсь, что вы несколько заблуждаетесь, джентльмены, — сказал Уэлер. — Может, вас и удовлетворяет такой подход к проблеме, но ничего общего с реальностью он не имеет.
— А кстати, Уэлер, где все-таки Рутледж? — тихо и вкрадчиво осведомился Робертс.
— Его даже в сауне не было, — заметил Бакингем. — А он редко пропускает сауну.
Робертс бросил:
— Знаете что, Уэлер, ступайте и приведите сюда Рутледжа.
Молчание за столом служило знаком согласия.
Уэлер вышел.
— Так вы считаете, что я не способен совершить убийство? — Оленд рассеянно потер голую грудь правой рукой и оглядел присутствующих. — Порой человек просто устает от каких-то вещей… От семьи, некоторых людей, хочет жить своей отдельной жизнью…
— Этот Уэлер просто мерзавец, — заметил Клиффорд. — Все время сам по себе. Самоуверен, точно он сам Господь Бог. И уж выгоды своей ни за что не упустит.
— Это уж точно, — согласился Бакингем.
— А в члены клуба его когда-нибудь выдвигали? — спросил Робертс.
— И да и нет, — ответил Бакингем. — Рутледж говорил, что мерзавец имел наглость просить об этом несколько раз.
— И что же? — спросил Робертс.
— Рутледж ему отказал.
— Стало быть, — подхватил Оленд, — мотив у убийцы был социальный, как и в большинстве других случаев.
Клиффорд взглянул через стол на Флинна, глаза его смеялись.
— Слава богу, хоть на время позабыл о своем испорченном дождевике.
Все обернулись — в дверях стоял Уэлер.
— Дверь в комнату Рутледжа заперта. Я стучал, но он не открывает.
Коки покосился на Флинна, ожидая, что тот распорядится достать ключ.
Но Флинн еле заметно покачал головой.
Робертс сказал:
— Тогда выломайте дверь!
Уэлер в нерешительности замер на пороге.
Бакингем, явно взявший на себя роль распорядителя и судьи за столом, решительно отодвинул стул и поднялся. Д'Эзопо тоже встал.
