Девушка ослепительно улыбнулась.
– Разумеется, сэр. Это наше фирменное изделие. Изготавливается по спецзаказу. Смотрите.
Девушка положила перед Уорреном длинный сверкающий нож в черном бархатном чехле. На лице Уоррена выступили капельки пота.
– Прекрасная сталь, сэр. Нож острый, как бритва. Осторожно, не порежьтесь.
Уоррен промокнул пот на висках носовым платком.
– Я возьму его.
Он украдкой осмотрел торговый зал: опасался, что какой-нибудь досужий журналист может увидеть его за покупкой смертоносного оружия.
Через пять минут он вышел, держа под мышкой аккуратно перевязанный сверток. Водитель поджидал Уоррена, сидя в «кадиллаке». Было двадцать минут второго, время обеда. Но даже сама мысль о еде вызвала у Уоррена легкий приступ тошноты. Он велел водителю возвращаться в отель.
Оказавшись в своем номере, налил большую порцию виски и позвонил, чтобы принесли сандвич с цыпленком. Он не хотел есть, но подкрепить силы было необходимо.
Стоя на балконе, Уоррен рассеянно наблюдал за яхтами и катерами, снующими по акватории порта, и маленькими кусочками откусывал сандвич. Раздался телефонный звонок.
Это был Джесс Гамильтон, и странные нотки в его голосе встревожили Уоррена. Гамильтон попросил разрешения подняться к нему в номер.
– Разумеется, поднимайтесь.
Уоррен бросил наполовину съеденный сандвич в корзину, допил виски и, усевшись за стол, стал дожидаться Гамильтона.
Открылась дверь. По бледному искаженному лицу Гамильтона Уоррен понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
– В чем дело, Джесс?
– Миссис Форрестер мертва. Убита.
Уоррен вздрогнул. Почти бессознательно он ощутил огромное облегчение и только потом понял, что, собственно, сказал Гамильтон.
– Как это случилось?
– Она убита детективом Броком, – сказал Гамильтон. – Он охранял ее вчера. Брок говорит, что сегодня миссис Форрестер пригласила его к себе, строила глазки, а когда он возбудился, ударила коленом в пах и оцарапала лицо. Потеряв самообладание, парень слишком сильно ударил ее и сломал шейные позвонки.
Глядя в раскрытое окно, Уоррен лихорадочно размышлял.
– Пресса уже пронюхала?
Гамильтон отрицательно покачал головой.
– Мой агент наблюдал за бунгало. Он уведомил меня, а уж потом Террела. В доме сейчас хозяйничают парни из отдела по расследованию убийств. Но, вне всякого сомнения, журналисты все узнают, и тогда шумихи не миновать.
– Плохи дела! – воскликнул Уоррен. – Что же нам делать? И как поступит Форрестер, узнав эту новость?
– Он ведь желал ее смерти… и вот смерть… Похоже, это и есть выход.
– Это было бы выходом, будь он в своем уме. Но Форрестер ненормален. Я должен с ним повидаться. Где тело?
– Пока в бунгало.
Уоррен поднялся на ноги и начал мерить шагами гостиную.
– Скажите Террелу, пусть перевезет тело в морг. Наверняка Форрестер захочет ее увидеть. Оцепите морг. Журналисты ничего не должны знать. Может быть, он удовлетворится ее смертью и расшифрует формулу… а больше нам от него ничего не нужно.
– Я все устрою. Подождите меня здесь, сэр.
– Буду ждать.
Когда Гамильтон ушел, Уоррен закурил сигару и вышел на террасу. Он накурился до изнеможения, пока, наконец, через полтора часа не позвонил Гамильтон:
– Все улажено, сэр. Тело в морге. Журналистов удалось обвести вокруг пальца. Высылаю за вами машину.
– Спасибо… и пошлите еще одну машину к черному ходу дома Форрестера. Я поеду к нему. Если мне удастся его убедить, то я сам отвезу Форрестера в морг. Прикажите Террелу проследить, чтобы за нами никто не увязался. Как он это сделает – его трудности. Это приказ. Пусть поднимет по тревоге всех своих людей. Никто не должен знать, что я везу Форрестера.
– Понял. Подождите полчаса.
Уоррен подождал десять минут, затем позвонил на квартиру Форрестера. Трубку долго не брали. Наконец Форрестер ответил.
– Да?
– Это Уоррен. Я должен немедленно увидеться с вами. Дело обернулось так, что ждать до вечера не нужно.
И Уоррен повесил трубку.
Он, словно маятник, ходил взад-вперед по гостиной, по террасе, курил, думал. Наконец спустился в вестибюль.
– Машина ждет вас, сэр, – почтительно сообщил ему портье.
Уоррен кивнул. Солнце ослепительно сияло. Один из агентов Гамильтона распахнул перед ним заднюю дверцу. Под мышкой Уоррен держал аккуратно перевязанный пакет с ножом. Усевшись в машину, он положил пакет рядом. Агент сел на место водителя, и машина тронулась.
– Мистер Гамильтон считает, что вам лучше спрятаться, когда мы будем проезжать полицейское оцепление, – сказал агент. – Рядом с вами коврик. Если вам не трудно, сядьте на пол и закройтесь им. Журналисты вас не заметят. Я скажу, когда это надо будет сделать.
– Хорошо.
За четверть мили до оцепления агент снизил скорость.
– Пожалуйста, сэр.
Тяжело дыша, Уоррен согнулся в три погибели, замаскировался шерстяной тряпкой. Агент подъехал к полицейским, стоящим в оцеплении. Заграждение тут же убрали с дороги.
– Все в порядке, сэр, – сказал агент, останавливаясь возле дома 146 по Леннокс-авеню.
Уоррен отбросил коврик и вышел из машины, прихватив с собой пакет. К нему тут же подошел Гамильтон.
– Машина ждет вас у черного хода. Я поднимусь с вами и подожду на лестничной клетке. Потом лично отвезу в морг. Вам с доктором Форрестером придется лечь на пол машины.
– Да, знаю, уже опробовал, – Уоррен нервничал, сердце билось неровно.
Двое мужчин вошли в подъезд и поднялись в лифте на верхний этаж.
– Вы расскажете ему о жене? – спросил Гамильтон, когда от! вышли из лифта.
– У меня нет иной альтернативы.
– На площадке дежурит четверо моих людей на тот случай, если возникнут непредвиденные затруднения. Я буду рядом с дверью. И доктор Хертц здесь.
Уоррен нажал кнопку звонка, в то время как Гамильтон притаился возле стены.
После непродолжительного ожидания он услышал голос Форрестера:
– Кто?
– Это Уоррен… Я один, Пол.
Повернулся ключ в замке. Форрестер подождал и осторожно открыл дверь, вернулся в спальню, оставив дверь открытой. Яркие солнечные лучи, проникавшие сквозь большие окна гостиной, освещали его бледное и мрачное лицо. Уоррен встревожился, видя, как нервный тик дергает щеку ученого.
– У меня новости для вас, Пол, – сказал Уоррен, останавливаясь возле двери гостиной. – Новости не очень хорошие.
– Вы принесли нож? – спросил Форрестер резким враждебным голосом.
– Да, я принес его, – Уоррен протянул пакет. – Но он не понадобится вам. Извините, Пол… То, что я хочу сказать, будет неожиданным, – он сделал паузу, затем медленно и отчетливо произнес. – Ваша жена мертва.
– Положите нож на стол, – сказал Форрестер.
Уоррен не двинулся с места.
– Ваша жена мертва. Пол.
Форрестер вздрогнул и уставился на Уоррена невидящими глазами. Щека задергалась сильнее.
– Я вас предупреждал, чтобы вы не смели хитрить со мной. Дайте мне нож.
Уоррен подошел к столу, положил пакет и отступил назад.
– Я не хитрю, Пол, – сказал он тихо. – Это то, чего я никак не мог предвидеть. Ваша жена была убита час тому назад. Я отвезу вас в морг, чтобы вы смогли увидеть се тело.
Форрестер, казалось, не слышал Уоррена. Развернув пакет, он взял нож в руки и принялся смотреть на сверкающую сталь.
– Пол! Вы слышали, что я сказал? – требовательно спросил Уоррен, повысив голос.
Форрестер с неохотой оторвал взгляд от сверкающей стали и мельком глянул на Уоррена.
– Да… Я слушаю.
– Ваша жена убита полицейским офицером, который вообразил, что она поощряет его ухаживания. Но это было не так. Когда он попытался овладеть ею, Теа начала сопротивляться. В ярости он ударил ее и сломал шею.
Форрестер повертел нож в руке. Сталь заиграла в солнечных лучах.
– Я не верю вам. Вы согласились на мои условия… А сейчас явились сюда и рассказываете заведомую ложь.
– Это не ложь. Я отвезу вас, чтобы вы смогли взглянуть на ее тело. Этого я не мог предвидеть. Вы поедете со мной? Теа в морге.
Неожиданно Форрестер съежился и задрожал. Смысл сказанного проник в его сознание.
– Так вы говорите, Теа мертва? Полицейский офицер убил ее? Это в самом деле так?
– Простите, Пол… да.
Форрестер отбросил нож, и он с лязгом ударился в стену. Щека задергалась сильнее.
– Я понимаю… да, вы говорите правду, – сказал он после долгой паузы. – Ваши люди прикончили ее. Я знаю все о ваших профессиональных мясниках… Государство всегда выступает против личности. Вы тоже не заботитесь о человеке. Вы и ваши люди пойдете на все, только бы завладеть моим открытием. – Голос Форрестера поднялся до крика, ученый стал похож на разъяренное животное, глаза потеряли осмысленное выражение. – Как я сразу не догадался, что вы убили ее, чтобы избежать скандала. Идиоты! Неужели вы не поняли, что я любил ее! Я и пальцем не тронул бы Теа! Я только хотел напугать ее. Я так хотел, чтобы она вернулась ко мне. Я бы убедил Теа сделать это! А вы убили ее!
