Марти схватил со стола до половины налитый стакан, осушил его и с прежним враждебным выражением взглянул на меня:
— Итак, я Марти Круз. И я слышал имя Холман. Но кто вы такой, черт вас побери?
— Человек, разыскивающий Билла Дарена. — Я улыбнулся отнюдь не дружелюбно. — Полагаю, что если разыщу его, то найду и Монику Байер. Как вы сами сказали, вы — Марти Круз. Вы живете в доме Дарена. И вы тот самый тип, который частенько вел продолжительные секретные телефонные разговоры с Моникой. Хотите продолжить с этого места?
Марти налил себе еще и, пока стоял, повернувшись ко мне спиной, возле небольшого бара в углу веранды, видимо, обдумывал мои слова.
Он не предложил мне выпить, а если бы сделал это, то я бы встревожился, поскольку подобное было не в его духе.
Наконец он повернулся ко мне и ухмыльнулся.
— Холман!
— воскликнул он.
— Теперь я знаю, кто вы такой. Человек, который не позволяет выносить сор из семейного дома и не допускает туда газетчиков. Вы улаживаете все скандальные дела в Беверли-Хиллз. А если вас интересуют Билл и девчонка Байер, значит, вы работаете на эту суку Бэрроуз.
— А вы на кого работаете? — вежливо осведомился я.
— Сейчас у меня небольшой отпуск. — Он вытянул в сторону правую руку, чтобы продемонстрировать мне мощные бицепсы. — Мы с Карлом в настоящий момент отдыхаем, он загорает во Флориде, а я гощу у своего старого дружка Билла Дарена.
— С Карлом? — переспросил я.
— Да, с моим братом Карлом, — ответил он и недоверчиво спросил меня:
— Уж не хотите ли вы сказать, что никогда не слышали о братьях Круз? Неужели вы не видели нас в увеселительном парке к югу от Санта-Моники? Дом иллюзий! Самый большой и самый лучший во всей стране. Мы работаем там с электронными манекенами и вытворяем такое, что напугали бы до смерти даже вурдалака. Но зимой наш аттракцион закрывается на пару месяцев, и поэтому мы сейчас свободны.
— Я рад, что у вас очередной отпуск. Так что же насчет Дарена и мисс Байер?
— Да-а...
Он допил стакан, согнул руку, как это делает подающий мяч, и швырнул стакан с веранды по дуге.
— Ну что ж, полагаю, эта сука Бэрроуз все равно раньше или позже все узнает. Вы слышали про нее и Билла? Как они совсем было спелись, собирались пожениться и все такое? А тут появляется эта девчонка Байер, и Билл втюрился. Думаю, все началось не всерьез. Билл о большем и не помышлял, поэтому действовал осторожно, старался, чтобы эта дамочка Бэрроуз ничего не пронюхала. Он даже несколько раз заставлял меня звонить Монике и договариваться о свидании. Но неожиданно все стало серьезным, и Билл решил, что ему больше нет никакого дела до суки Бэрроуз. Моника Байер была тем, что ему требовалось.
— Поэтому?
— Поэтому... — Он слегка пожал плечами. — Они уехали. Билл не удосужился сказать мисс Бэрроуз, что между ними все кончено, однако она запустила когти в Монику, заключив с ней контракт, и все такое. Он не сомневался, что из-за девчонки она устроит скандал.
Единственное, что они могли сделать, — это удрать в такое место, где дамочке Бэрроуз не удастся ничего предпринять. Они так и сделали — улизнули.
— Куда?
— Стоящий вопрос! — Марти громко захохотал. — Билл позвонил мне из аэропорта, попросил пожить здесь, продать дом, навести порядок в его делах. Сказал, что через некоторое время он со мной свяжется. Пока же они отправляются куда-нибудь в Европу.
— Когда все это случилось?
— Во вторник рано вечером. Он не стал говорить, куда они едут, а я не спрашивал. Но в среду они, так или иначе, должны были прибыть в Европу, верно?
А сегодня четверг, так что теперь они могут быть где угодно в Европе или возьмут да и отправятся другим самолетом в Гонконг или Токио. Это ваша проблема — выяснить, где они сейчас.
— Или проблема Анджелы Бэрроуз? — заметил я.
Он снова рассмеялся.
— Братец! Эта сука получила по заслугам! Вам бы следовало посмотреть на них вместе, на нее и Билла.
Она обращалась с ним так, словно он был ее наемным слугой.
— Полагаю, он не мирился бы с этим, если бы не хотел жениться на ее «Агентстве талантов», — заявил я.
— Судя по вашим словам, Дарен — самая отвратительная мразь, которая когда-либо выползала из-под камня!
— Послушай! — Его лицо сразу потемнело. — Холман, ты не должен говорить так про моего лучшего друга!
— Почему?
— Потому что я не просто выбью тебе зубы, панк, а сброшу тебя вниз с балкона!
— Если тебе охота подраться, я не возражаю, — ответил я. — Только учти, в драке я не миндальничаю, в особенности с парнями, у которых такие мускулы, как у тебя.
Он задумался над моими словами — парень был явно тугодум и любитель выпить, а я неожиданно почувствовал страшную усталость.
— Забудь, — сказал я ему. — Ты уже напугал меня так, что зубы мои сами собой зашатались. Ты не хочешь, чтобы я называл твоего старого приятеля мразью? Хорошо, я перестану и немедленно уйду к чертовой матери из дома этой мрази.
Я повернулся к нему спиной и двинулся к выходу: это было ошибкой. Через пару секунд сокрушительный удар по правой почке отправил меня на пол лицом вниз, и, только налетев на ножки тяжелого стула, я остановился. На то, чтобы подняться на колени, опершись об этот самый стул, потребовалось какое-то время. Я увидел, что Марти Круз наблюдает за мной. Его тонкогубый рот искривился в безобразной ухмылке.
— Это на память обо мне, панк! — заявил он радостно. — Чтобы в следующий раз ты хорошенько подумал, прежде чем начнешь оскорблять моих друзей!
Опираясь о спинку стула, я с трудом ухитрился встать на ноги. Затем снова наклонился вперед, прижимая руку к боку, как будто боль все еще не давала мне возможности выпрямиться (впрочем, почти так оно и было), и ухватился за ножку стула. Это был современный садовый урод из сварочной стали, так что он оказался вовсе не таким уж тяжелым. Я даже слегка удивился, насколько он легок, когда размахнулся и обрушил его на голову Круза.
Конечно, металл есть металл, так что наступила очередь Марти рухнуть на пол, что он и проделал с крайне удивленным видом. Он долетел до задней стены. Приземление сопровождалось отвратительным воплем, который, признаюсь, доставил мне немалое удовольствие. Упав навзничь, он замер, физиономия его выражала полное равнодушие к окружающему миру.
Пора, подумал я, осушить тот стаканчик, который он так мне и не предложил. А посему я налил себе пальца на четыре коньяка «Наполеон», и мое самочувствие заметно улучшилось.
Когда я уходил с балкона, Марти Круз по-прежнему притворялся человеком, извлеченным из вечной мерзлоты, и я с презрением подумал, что такие парни в действительности слабаки. Однако от этой мысли боль в моей почке не утихла.
Анджела Бэрроуз секунд пять молча взирала на меня, и только ее длиннющая сигарета в мундштуке чертила в воздухе какие-то замысловатые фигуры. Потом она решительно тряхнула головой.
— Я не верю ни единому слову! — заявила она решительно. — Билл Дарен и Моника Байер? Это безумие!
— Вовсе не безумие! Я проверил в кассах авиалиний.
Мисс Брюль и мистер Дарен улетели в Париж. Они там находятся уже целые сутки, если, конечно, не перебрались на самолет до Тегерана или другого места назначения.
— Эта грязная маленькая... — Анджела сорвала свои черные очки, ее ярко-синие глаза сверкали от возмущения. — Мы собирались пожениться — Билл и я. Вы знали об этом?
— Нет. — Я тепло улыбнулся ей. — Поздравляю.
— Не хитрите со мной, Холман, или я... — Мундштук с сигаретой беспомощно затрепетал в воздухе, затем она вымученно улыбнулась.
— Ладно, наверное, я это заслужила! Но я по-прежнему не верю. Моника — карьеристка, она не отправилась бы в Европу просто так, понимая, что тем самым перечеркнет свою карьеру в кино. Кстати, кто вам все это рассказал?
— Парень по имени Марти Круз, который сейчас гостит в доме Дарена. Компаньонка мисс Фрик, которую вы, вероятно, помните. И некий толстенький коротышка, вице-президент «Агентства талантов» Анджелы Бэрроуз.
— Что?!
— Как видите, настоящий сговор, чтобы скрыть от вас неприглядную правду, как я понял из их слов, — ответил я как ни в чем не бывало. — Я — штрейкбрехер, которому не нравится никто из этой компании, ну а потом, вы же моя клиентка. Если вы пожелаете уволить и мисс Фрик и Хью Лэмберта, я ничего не имею против. Если вы решите вызвать сейчас сюда Хью Лэмберта и сообщите ему все, что услышали от меня, я тоже ничего не имею против. Мне он не слишком по душе.
— С Хью можно подождать!
— злобно воскликнула она. — Сейчас гораздо важнее Моника Байер. Я слишком много вложила в эту девицу, чтобы позволить ей улизнуть от меня, в особенности с Биллом Дареном!
Я хочу, чтобы вы разыскали ее, Холман. Именно ради этого я наняла вас сегодня утром. Но за последние шесть или семь часов ничего не изменилось.
