— Надеюсь, ты один дома в таком виде?
Альберт, покосился на полотенце, обвернутое вокруг талии и, махнув рукой — отступил:
— Входите? Надеюсь, вы меня не арестовывать пришли? А то я только помылся и не хочу опять в камеру!
Воропаева и Хвалько по деловому зашли в квартиру. Елена, словно хозяйка — прошла по комнатам. Убедившись — что Земский дома один разделась. Альберт, прошел в спальню и натянув брюки и футболку вернулся в зал. Хвалько сидел, одетый, на диване и пристально смотрел на Альберта.
— Ты бы хоть разулся! А то у меня уборщиц нет. Кто потом после тебя пол мыть будет? — с укоризной сказал ему Земский и плюхнулся рядом на диван.
— Помоешь. От тебя не убудет! — зло буркнул Хвалько и полез во внутренний карман.
— Что там? У тебя санкция на обыск? Так нет у меня ничего. Оружие и наркотиков не держу! Если конечно вы не подкинули! Ленка ты где? — крикнул Альберт в коридор.
Воропаева возилась на кухне. Было слышно бряцанье посуды.
— Сейчас я! Хоть чай поставлю! — ответила Воропаева.
— На вот посмотри! Может, скажешь что! — Хвалько сунул под нос Альберту листок бумаги.
Земский развернул его. Это была оперативная ориентировка. На листе две фотографии плохого качества. Что — то внизу написано мелким шрифтом.
— Знаком с этим человеком? Видел его, когда ни будь? — Хвалько ткнул в фото пальцем.
Альберт внимательно рассмотрел изображение. На него глядел — худощавый человек с короткой стрижкой. Глубоко посаженные глаза. Нос тонкий и длинный. Тонкие губы. Выражение злое.
Альберт прищурился и помотал головой.
— Нет вроде. Рожа страшная, но не знаю. А кто это?
— Это Самохвалов.
— Кто?
— Самохвалов. Семен Викторович. Бывший капитан милиции. Старший оперуполномоченный отдела по расследованию убийств и бандитизма краевого УВД, единственный кто бы мог нас заинтересовать. Вот. Посмотри получше — если морда, не знакомая — то уже хуже. Где его теперь искать — не знаем. Он отсидел пять лет на ментовской зоне. Его осудили за жестокость при расследовании. Избивал и издевался над задержанными. Правда, как опер был толковый. Хватка у него будь — здоров. Реакция мгновенная. Владеет всеми навыками оперативной работы. Хорошо обращается с оружием. По оперативной информации после одсидки — запросто мог стать наемным киллером. Но пока, таких данных нет. Исчез из поля зрения — сразу после зоны. Кличка — леший. Сорок лет. Женат не был. Семьи нет. Мать и отец умерли. Вот посмотри лучше. Может он и есть — тот Самохвалов? Ну, из списка?
Альберт протянул ему листок с ориентировкой назад и пожал плечами.
— Да откуда мне знать? Это вы должны выяснять. У меня, кроме фамилии то и нет ничего.
В комнату зашла Елена. Она принесла на подносе три чашки чая.
— Нет больше ничего. В его холодильнике — мышь повесилась, — виновато сказала она.
Альберт улыбнулся:
— Последний кусок колбасы я использовал в качестве закуски десять минут назад…
— Да видно. Нажрался уже. Когда успел?
— Хм, что — что, а водка у меня есть постоянно! — самодовольно ответил Альберт и погладил рукой живот.
— Слушай, Земский — перестань пить! Хватит! Ты в таком положении, а пьешь! — Воропаева гневно посмотрела на Альберта.
Хвалько тяжело вздохнул и посмотрев, на фотографию Самохвалова печально произнес.
— Да, Елена Петровна. Дело наше придется расследовать без него. Толку от него не будет. Да и не договаривает он нам многое. Мы к нему и так и сяк…
— Ага! За решетку меня — это ваше доверие? Сам то понял — чего сказал? — обиделся Альберт. — Сунул мне фото, какого то мента и думаешь — уже дело раскрыл? — Альберт покосился на фотографию.
И вдруг его словно ударили по голове. Альберт, вздрогнул и вырвал бумагу из рук Хвалько. Внимательно уставившись на фотографию Самохвалова, он еще раз всмотрелся в его изображение.
— Слушайте так это тот тип, которого я встретил в подъезде!
Хвалько и Воропаева насторожились. Игорь поставил чашку с чаем на столик:
— В каком подъезде?
— Ну, когда Веру Злобину убили. Помните? Я же говорил вам — что столкнулся с мрачным типом в подъезде — когда за спиртным ходил. Он тогда чуть обе бутылки из рук у меня не выбил. Толкнул меня и выскочил. Я тогда вам говорил. Вы еще посмеялись надо мной. Мол, если каждого человека в спортивной шапочке под убийцу списывать — то пол города под описание попадет!
Хвалько и Воропаева переглянулись. Елена тревожно спросила:
— Ты точно ничего не путаешь?
— Да нет! На нем была одета спортивная шапка. Куртка. Нос крючком. Глаза светло голубые! Он. Это точно он!
— Так! Вот дела! Уже ближе. Значит, Самохвалов говоришь. Интересно! — Хвалько достал сигареты и закурил.
— Если Самохвалов крутился в подъезде в момент убийства, значит, он мог быть причастен к убийству Злобиной, — загадочно сказала Лена. — И тогда еще одно обстоятельство сходится.
— Какое, еще? — подозрительно спросил Альберт.
Он даже протрезвел за эти минуты от напряжения и возбуждения.
— Хм, видишь ли, мы не хотели тебе говорить — если бы ты не опознал Самохвалова, но его — вроде как видели в компании с Тосиком.
— С каким еще Тосиком?
— Анатолий Бурый. Помнишь — я тебе говорила на кладбище. Анатолий Владимирович Бурый — тридцать три года от роду. Его тело нашли рядом с трупом твоего брата. По показаниям экспертизы — Сергей перед смертью умудрился пропороть брюхо этому борову.
— Ни фига себе! — изумленно воскликнул Альберт. — Значит Самохвалов, этот — леший, может быть причастен к смерти Сергея?!
— Возможно! Но это пока догадка, — задумчиво ответила Воропаева и отхлебнула чай из чашки.
— Нет, Елена Петровна. Уже теплее. Так. Кое, что, начинает сходиться. Самохвалов говоришь? — Хвалько щелкнул по фотографии пальцем.
— Нет. Теперь ребята. Вы просто обязаны взять меня в свое расследование. Я вам во многом пригожусь! — Земский, хлопнул Хвалько по плечу.
— Но, но! Пригожусь! Ты пить сначала прекрати. И потом — опять полезешь, в какое ни будь дерьмо! Без, нас. А мы потом — расхлебывай!
— Нет, не полезу. Я кстати к тебе на работу звонил. Хотел вам кое — какую новость сообщить!
— Какую? — в один голос воскликнули Елена и Хвалько.
— А вот. Егорова передала мне послание. Мне стрелку назначают.
— С кем? — вновь в один голос спросили Воропаева и Игорь.
— Хм, с Борцем!
— Когда? — Хвалько сурово смотрел на Земского.
— Завтра. Вот дала адрес, — Альберт, встал с дивана и достал из серванта записку, — Лебедева сорок два — третий подъезд, — бумажку он протянул Воропаевой.
Та посмотрела и передала ее Хвалько. Оперативник внимательно посмотрел на послание.
— И то ты думаешь делать? — сурово спросил он у Альберта.
— Как что? Надо думаю пойти!
— И не вздумай! Не вздумай! Опять, какая ни будь ловушка! — отмахнулась Елена.
— Да, ходить тебе туда не надо, — задумчиво поддержал ее Хвалько.
— Это почему? А если — все, специально подготовить. И сходить — ну под вашим прикрытием?
Хвалько и Воропаева переглянулись.
— Тем боле — вы можете на меня микрофон прослушки повесить. Запишем беседу с этим Борцем. Послушаем, что он скажет! Надо же когда ни будь — ему выйти, как говориться из тени!
— Хм, рискованно, но заманчиво, — вздохнул Хвалько.
— Нет, Игорь и не думай! Не дам я разрешения на это! Я вроде как старшая в группе! Риск не допустим! А сели, что ни будь, опять произойдет? Не снести нам головы! — запротестовала Воропаева.
— Лена?! Ты о чем?! Что произойдет? Уже четыре трупа имеем, вернее пять! Что хуже? И вообще надо как — то с этим покончить? Сама то подумай? Другого такого шанса не будет! — воскликнул Альберт.
— Нет. Не уговаривай меня.
— Елена Петровна. Он, в каком то смысле прав. Вы конечно специалист в области процессуального законодательства, но вот в ведении оперативно розыскной деятельности — уж позвольте мне высказать свои предположения, — дипломатично заметил Хвалько.
— Вот. Вижу — еще ничего не началось, а вы уже спелись! — раздосадовано бросила Воропаева.
— Нет, но сама подумай. Надо, в конце концов, выяснять — что вообще Борц скажет по поводу всего этого! Всех этих убийц. И я хочу посмотреть — что это за человек?! — не сдавался Альберт.
Воропаева вздохнула и задумалась. Она медленно пила чай из чашки и смотрела на Альберта. Тот улыбнулся ей и подмигнул. Женщина вздохнула:
— Ну а допустим — тебя проверят? Прошарят? Найдут эту прослушку? Найдут микрофон? Что тогда? Ведь если все это организовал — Борц, мы получим еще один труп — только и всего!
— Ну, тогда — вы возьмете его на месте преступления! И я буду последней жертвой этого подонка! — с бравадой ответил Альберт.
— Заткнись а?! Жертва обстоятельств! — прикрикнула на него Елена. — Скажи спасибо, что я промолчала и не стала выдвигать дополнительных обвинений во время твоей санкции на арест! А так бы сидел еще девяносто суток! В лучшем случае!
