— Интересная история, — вздохнул Виктор. — А двадцать шесть с половиной карат, это много?
— Да, это довольно большой камень, вес одного карата составляет около 206 миллиграммов…
— Значит, камень весит более пяти грамм?
— Совершенно верно. Хочу добавить, что «Вторая капля», это русское его название, а по-арабски он называется «Катрантун таниятун».
«Арабское название…стоп, Граф что-то говорил мне про арабское название…ну да, перед тем, как попрощаться», — мелькнула мысль у Виктора и он, хлопнув себя рукой по лбу, приподнялся со стула. — «Какой же я дурак»!
— Авигдор, с тобой всё в порядке? — с беспокойством спросила Далия, заметив его состояние.
— Всё в порядке. Поехали домой.
— Как скажешь, — улыбнулась Далия. — Машина на ходу.
«С названием камня мне теперь всё ясно, это его арабское название и является паролем. Но, где сам камень»? — напряжённо думал Виктор, внимательно рассматривая массивный перстень.
— «Граф говорил, что камень и перстень — ключ к сейфу. Камень в перстне. Но, в перстне, совсем другой камень. А, может…в буквальном смысле — в перстне»?
Торопливо раскрыв перочинный нож, Виктор поддел тонким лезвием овальный ободок, толщиной не более полумиллиметра, удерживающий в гнезде страз. Ободок щёлкнул и упал на стол. Виктор вытащил пальцами страз и, увидев отверстие, скрываемое ранее искусственным камнем, перевернул перстень отверстием вниз. На его ладонь выпало что-то сверкающее, рассыпав по ладони желтовато-голубые блёстки преломленного света. Осторожно положив камень на стол, Виктор не смог оторвать от него взгляда. В лучах солнца камень заиграл, заискрился голубыми, оранжевыми, зеленовато-розовыми бликами.
— Так вот ты какой, знаменитый бриллиант? Как двуликий Янус имел два лица, так и ты имеешь два названия, — тихо, почти шёпотом, произнёс Виктор, не в силах отвести глаз от сверкающего чуда. — Придётся второй раз наведаться в банк, и теперь я уже на сто процентов уверен в том, что сокровища советского Графа Монте-Кристо, действительно, существует…
… Виктор обладал сильным характером и железной волей, но и он не смог сдержать эмоций, став единственным обладателем сокровищ, завещанных ему Владленом Фёдоровичем. Точно так же, как в романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», Эдмон Дантес, ошеломлённый свалившимся на него богатством, Виктор погрузил руки в груду крупных алмазов, рубинов, изумрудов, бриллиантов, которые, падая из его рук друг на друга сверкающим водопадом, стучали, подобно граду, бьющему в стекло.
— Спасибо, дорогой Владлен Фёдорович, спасибо за твою щедрость, теперь я смогу выполнить свою клятву и наказать убийц моих боевых друзей.
— Авигдор, ты всё-таки решил лететь в Россию?
— Да, решил.
— Сейчас там так страшно. Я смотрю телевизор, и у меня волосы на голове шевелятся от ужаса.
— Далия, ты помнишь, о чём мы с тобой говорили год назад?
— Помню, — вздохнула Далия. — Ты сказал, что обязательно вернёшься в Россию.
— Я должен вернуться.
— А как же твой бизнес? У тебя успешные проекты и деловые контакты с зарубежными фирмами.
— Мои деловые связи не пострадают. Наоборот, они расширятся — в России сейчас открываются широкие перспективы для бизнеса. Я хочу купить в Якутии месторождение алмазов и переправлять камни для огранки в Израиль.
— А сотрудничество с компанией «ДЕ БИРС», тебя больше не устраивает?
— Ты знаешь, на каких условиях мы заключили с ними сделку. Меня такие кабальные условия не устраивают.
— Ты думаешь, в России заключишь более выгодные сделки?
— Я в этом абсолютно уверен. Кроме того, я хочу заняться поставками в Израиль металла.
— Ну, что ж, отговаривать тебя я не буду, потому что знаю — это бесполезно.
— Да, это бесполезно, я всё равно вернусь в Россию. И так слишком долго здесь задержался, а у меня есть обязательство перед погибшими друзьями. Уже прошло почти пять лет со дня их гибели, а их убийцы до сих пор живы и здоровы. Я должен исправить эту несправедливость.
— Береги себя там, — вздохнула Далия. — А я здесь буду молиться за тебя.
— Спасибо.
— Уважаемые пассажиры, наш самолет начал снижение, пристегните ремни и просьба в салоне не курить, — улыбаясь дежурной, словно приклеенной к губам, улыбкой, сказала стюардесса.
Странное чувство, которое держало Виктора в напряжении весь полёт, к завершению его достигло апогея. Он радовался, что, наконец, возвращается на Родину, но и чувство внутреннего напряжения тоже присутствовало, а вдруг его новые документы вызовут сомнение у пограничного контроля? Но его опасения оказались напрасными. В кабинке паспортного контроля сидела очень симпатичная девушка. Посмотрев внимательно на Виктора, потом в его израильский загранпаспорт, сличила фотографию с оригиналом и затем вновь посмотрела на предъявителя паспорта. Красивый мужчина явно ей понравился.
— Желаю вам удачи и добро пожаловать в Москву, — доброжелательно улыбнувшись, сказала девушка в форме и поставила штамп в его документ…
… Знакомый двор, знакомый дом, подъезд, этаж…
Виктор позвонил в дверь.
— Кто там? — спросил женский голос и Виктор почувствовал, что изнутри его внимательно рассматривают в дверной глазок. — Вам кого?
— Я к товарищу полковнику.
— Он болен, и мы никого не принимаем.
— Как, болен? — встрепенулся Виктор. — И давно?
— Уже год. А вы кто?
— Бывший сослуживец.
— Сослуживец? — переспросил женский голос, в интонациях которого, проскальзывали нотки недоверия. — И вы не знали, что Александр Михайлович столько времени прикован к постели? Все сослуживцы знают о трагедии, которая постигла нас.
— Меня больше года не было в России.
— А почему я вас раньше не видела?
Виктор, не зная, что ответить, молча пожал плечами. В переговорах наступила пауза.
— А как ваша фамилия? — первой нарушила затянувшуюся паузу, женщина.
— Елизавета Дмитриевна, вы впустите меня в квартиру, и я представлюсь.
За дверью опять замолчали, видимо хозяйка ещё раздумывала, впускать в квартиру незнакомого человека, или не впускать? Наконец, щёлкнул затвор дверного замка, загремела цепочка, и дверь приоткрылась.
— Заходите, — сказала появившаяся в дверном проёме женщина, не сводя с Виктора настороженного взгляда. — Александр Михайлович лежит в спальне, можете пройти к нему, только снимите обувь.
— Да, конечно, — сказал Виктор и торопливо начал снимать туфли.
— Вы из Фонда инвалидов-афганцев? — неожиданно задала вопрос хозяйка квартиры и замерла в ожидании ответа.
— Нет, я сам по себе, — ответил Виктор и почувствовал себя неловко от того, что невольно обманул ожидание женщины. — А что, обещали прийти?
— Обещали, — вздохнула женщина и на глазах её навернулись слёзы. — Все, только обещают, а помощи никакой. Приходили из Фонда, приходили от секции ветеранов группы «Альфа», приходили даже представители руководства города, но существенно помочь никто не может. Александру Михайловичу нужны дорогостоящие лекарства, операции, инвалидная коляска. Но всё это стоит больших денег, а у нас их нет.
— А что с ним случилось?
— Попал в аварию. В его машину врезался КАМАЗ. После аварии, Александр Михайлович месяц находился между жизнью и смертью. На его теле живого места не было, сплошные переломы, травма позвоночника…Врачи говорят, что помочь нам могут только в платной клинике, а ещё лучше, за границей. Но это стоит очень больших денег.
— Сколько?
— Лучше не спрашивайте, — обречённо вздохнула Елизавета Дмитриевна и в её глазах опять появились слёзы.
— И, всё-таки?
— Четыреста пятьдесят тысяч долларов одна операция, а Саше необходимо сделать как минимум — три, — всхлипнула женщина и тут же, торопливо добавила, — но сюда входит и оплата билетов на самолёт до Израиля.
— А почему до Израиля?
— Так нам посоветовали. Сказали, что в Иерусалиме есть специализированная клиника.
— Лиза, кто там пришёл? — раздался тихий голос из комнаты. — Я слышу, что ты с кем-то разговариваешь.
— Это твой бывший сослуживец пришёл проведать тебя, — вытирая слёзы, сказала Елизавета Дмитриевна. — Ты можешь его принять?
— Конечно. Проведи его быстрее ко мне.
— Идите к нему, он будет рад встрече с вами.
Комок подкатил к горлу и застрял там, сдавив его спазмами, когда Виктор увидел лежащего в постели человека.
— Здравствуй, командир.
— Здравствуйте, — тихим голосом отозвался больной. — Кто вы? Подойдите поближе, я не узнаю вашего лица, но голос ваш мне знаком.
— Я — Виктор.
— Какой Виктор?
