Мэг устроилась поудобнее.
– А ты хитрец, – сказала она, – мне бы такое в голову не пришло.
– Это только начало, – продолжал Энсон, – я уверен, что не смогу убедить его застраховаться больше чем на пять тысяч долларов, а этого явно мало. В случае его смерти ты почти ничего не получишь.
Она утвердительно кивнула и посмотрела на огонь.
– Да, ты прав. Вот если бы не пять тысяч, а пятьдесят…
– Вот тут-то весь фокус, – быстро сказал он, – в действительности я и застрахую его на пятьдесят тысяч, хотя он будет уверен в том, что в полисе оговаривается в десять раз меньшая сумма.
Снова воцарилось молчание.
– Это становится интересным, – произнесла наконец Мэг, – ну ладно, допустим, ты застраховал его на пятьдесят тысяч. А дальше что?
Энсон почувствовал, что настал критический момент и что теперь надо быть особенно осторожным.
– Давай оставим в покое конкретных людей, – сказал он, – я взял твоего мужа лишь в качестве примера, чтобы нагляднее обрисовать тебе ситуацию. Представим себе человека, которого застраховали на пятьдесят тысяч долларов без его ведома. Его жена влюблена в страхового агента. Оба на мели. Если муж умрет, жене достанутся пятьдесят тысяч долларов, которые она впоследствии поделит с любовником. Но муж, как назло, в добром здравии, и тогда они замышляют убийство, причем с таким расчетом, чтобы жена осталась вне подозрений, иначе весь план полетит в чертям. Что же делать? Выход один: придать гибели бедного супруга вид несчастного случая, происшедшего к тому же в отсутствие жены.
– Я вижу, ты здорово все продумал, – сказала она, как-то странно глядя на него. – Что дальше?
– Предположим, что муж занимается садоводством и что у него есть маленький бассейн с водой, – охрипшим голосом продолжал Энсон. – В субботу, ну, скажем, после полудня жена отправляется в город за покупками. Муж остается работать в саду. Внезапно он срывается со стремянки, ударяется головой о край бассейна и, потеряв сознание, падает в воду. Чуть позже возвращается жена и видит, что ее драгоценный супруг превратился в холодный мокрый труп. Страховой агент, подкравшись сзади, оглушил его ударом по голове и швырнул в бассейн. Никаких улик.
Они переглянулись, и Энсон заметил, как Мэг дрожит.
– А как же шеф контрольной службы? – спросила наконец она. – Мэддокс или как его там?
Энсон отхлебнул виски и облегченно вздохнул. Он был уверен, что Мэг поняла его и согласна ему помочь: слишком явен был переход от литературы к реальности. А это был именно такой переход, иначе Мэг ни за что не произнесла бы фамилию Мэддокса. Итак, мысль об избавлении от супруга пришлась ей по вкусу.
– Да, Мэддокса игнорировать нельзя, – как можно спокойнее произнес он. – Этот старый жук довольно опасен, но все же мыслит рутинно, а это значит, что, если муж страхуется на пятьдесят тысяч долларов и внезапно гибнет, Мэддокс тотчас же заподозрит жену, и никого другого. А жена-то как раз в убийстве не участвовала. Так что необходимо первым делом обеспечить тебе алиби, а Мэддокса я возьму на себя. Думаю, мне удастся убедить его в том, что ты не причастна к смерти Фила, а в этом случае он не сможет препятствовать выплате страховки.
– Значит, если бы в тот момент, когда ты… когда ты занимался Филом, я была, например, в Прютауне, дело могло бы выгореть? – спросила она так, будто они все еще обсуждали сюжет для рассказа.
– По крайней мере, мне так кажется, – ответил он, допивая виски. – Ну как тебе моя идея?
Мэг повернулась и внимательно посмотрела на него.
– Мне нравится, – просто ответила она. – Если бы ты знал, какая это мука – прозябать тут, в глуши, с человеком, которого терпеть не можешь! Эх, будь у меня пятьдесят тысяч… Ты знаешь, мне даже не верится, что это возможно – получить свободу и такую кучу денег в придачу!
Энсон почувствовал смутную тревогу: уж больно легко все шло. Либо Мэг не отдавала себе отчета в том, в какое опасное дело собиралась впутаться, либо уже давно втайне подумывала избавиться от своего садовода.
– Страховка достанется тебе, – сказал он, сверля ее взглядом, – но я должен быть уверен, что ты со мной поделишься. Мне чертовски нужны деньги, Мэг…
Она поднялась.
– Пойдем наверх?
Он посмотрел ей в глаза и увидел в них такую нежность, что ему стало стыдно за свое недоверие…
Часы внизу пробили пять, когда через открытое окно в комнату стал медленно вползать серый утренний свет. Энсон оглядел маленькую, бедно обставленную спальню и, поморщившись, повернулся к лежавшей рядом с ним женщине. Тусклый свет смягчил черты ее лица, и сейчас она казалась ему моложе и еще красивей, чем вчера.
– Скажи, Мэг… то, о чем мы с тобой говорили, – только сюжет для твоего рассказа?
– Нет, Джон… Я больше не могу так жить. Мне хочется иметь хоть немного денег.
– Мне тоже. Но получить их будет нелегко. По сути дела, до сих пор мы только мечтали. Теперь надо продумать все до мельчайших деталей.
Мэг рывком села на кровати.
– Даже если мы на это решимся, я боюсь, ничего у нас не выйдет, – сказала она.
– Я тоже боюсь, – раздраженно сказал он. – Такое опасное дело требует времени на подготовку. Необходимо обдумать каждый шаг. Скажи, Мэг, ты действительно этого хочешь?
Она кивнула.
– А ты знаешь, как это называется? – он помолчал и тихо произнес: – Мы планируем УБИЙСТВО! Отдаешь ты себе в этом отчет?
– Мне нечего жалеть этого хлюпика. Я потеряла из-за него год жизни и не желаю жертвовать еще большим!
– Могла бы в таком случае развестись.
– Ну и куда бы я пошла? Здесь у меня по крайней мере есть крыша над головой и кусок хлеба. Но я все равно уже не в силах терпеть Фила рядом с собой… Ты знаешь, у нас с ним разные спальни. Только один раз, в самом начале, я подпустила его к себе… Господи, какой это был ужас! Я… я не могу об этом рассказывать. Бывают такие страшные отклонения… Я хочу его смерти, Джон! – неожиданно почти крикнула она и уронила голову на грудь.
Энсон облегченно вздохнул. Все неясности исчезли. Значит, она не подведет.
– Знаешь, я с первого взгляда убедился в том, что Фил – ничтожество, – сказал он. – Ему не место рядом с тобой, но все же ты должна подумать еще раз. Малейшая ошибка с моей стороны – и нам обоим крышка. Суд вынесет самый страшный приговор. Тебе известно, как они относятся к женщинам, замешанным в убийстве собственных мужей.
– А ты можешь совершить ошибку? – спросила она. Энсон впервые уловил в ее голосе страх.
– Убить нетрудно, – ответил он, – но всякое бывает. Упустим какую-нибудь мелочь, и все, нам конец.
Мэг закурила.
– Я в тебя верю, Джон, – ласково сказала она, – ты не ошибешься.
– У тебя есть деньги? – внезапно спросил он. – Чтобы начать дело, мне нужно три тысячи.
– Три тысячи? Да у меня и двадцати долларов не наберется.
– Ладно, что-нибудь придумаю.
– А зачем тебе три тысячи?
Он театральным жестом сбросил одеяло и показал ей оставшийся после «переговоров» с Хоганом огромный синяк на животе. Мэг вздрогнула.
– Боже мой, Джон! Откуда это?!
Снова натянув одеяло, Энсон уставился в потолок и в нескольких словах поведал ей историю о своих долгах.
– Но ты должен этому букмекеру всего тысячу, верно? Зачем же тебе еще две?
– На первый взнос за полис. Нечего и помышлять о том, чтобы отделаться от Фила до тех пор, пока мы не заплатим хотя бы один раз.
Воцарилось молчание. Мэг с тревогой смотрела на Энсона. Наконец он заговорил снова:
– Твой муж вообще-то деловой человек?
Она презрительно махнула рукой:
– У него на уме только цветы да женщины.
– Ты не замечала, читает ли он текст документа, прежде чем подписать его, или только просматривает? Есть ведь люди, которые подмахивают бумаги, почти не гладя. Как ты думаешь, станет он изучать страховой полис, и особенно ту его часть, которая напечатана мелким шрифтом? Мне очень важно это знать.
– Не будет он возиться с мелким шрифтом, – с грустной усмешкой ответила Мэг. – Да и с крупным тоже. Он никогда в жизни не подпишет страхового полиса. Никакого, понимаешь?
– Если дать ему полис в четырех экземплярах, станет он проверять их все или ограничится только первым?
– Он никогда не отличался скурпулезностью. Думаю, проверит только первый.
За завтраком, состоявшим из яйца всмятку и подгоревшего тоста, Энсон обратил внимание на оправленную в деревянную рамку грамоту, висевшую на стене гостиной.
– Что это там такое, Мэг? – спросил он, указывая на стену вымазанным в масле ножом.
– Это гордость Фила, – ответила она, – диплом за отличную стрельбу.
Энсон встал, прошелся по комнате и, приблизившись к стене, стал внимательно изучать диплом. Филлип Барлоу занял первое место на конкурсе стрелков из пистолета, организованном прютаунским клубом стрелков по мишеням в марте прошлого года.
