не зря она приехала одна и в такое время, когда я один».
– Что вы хотите, миссис? – говорю наконец я.
– Дело в том… Короче, я не люблю, когда за мной шпионят, и хотела бы знать, чем это вызвано.
Я удивлен, что ей удалось вычислить Дану, которую я знаю как очень осторожную особу. Я начинаю жалеть, что не послал в помощь Дане Бенни: когда слежку ведет один агент, всегда есть доля риска.
– Спросите об этом своего мужа, – отвечаю я. – Кстати, я не думаю, что он одобрит ваш визит сюда.
Она смеется. У нее красивые зубы, и она охотно демонстрирует их.
– О! Существует множество вещей, о которых мой муж и не подозревает. Одной меньше, одной больше… вы понимаете? У вас есть сигареты?
Я протягиваю пачку, и пока она стучит кончиком сигареты по ногтю большого пальца, замечаю:
– Не ожидал я сегодня гостей…
– Тогда покончим побыстрее, – она закуривает. – Почему эта женщина шпионит за мной?
– Я же сказал, чтобы вы задали этот вопрос мистеру Серфу.
– Вы не очень-то любезны. Я-то думала, что вы будете рады меня увидеть. Большинство мужчин получают от этого удовольствие. У вас найдется что-нибудь выпить?
Бутылки выстроены на столе вдоль стенки. Я встаю и в полной тишине готовлю два «хейболла». Протягиваю ей стакан, и она снова улыбается мне. Когда вам адресуют такую улыбку, у вас невольно появляется ощущение, что вы ступаете на опасный путь…
– Спасибо, – она опускает ресницы. – Вы здесь один, не правда ли?
– Да. Как вам удалось найти мою хижину?
– О, это было нетрудно. Я видела вашу машину и узнала, что она принадлежит «Универсал-сервис». Лакей сообщил мне ваше имя. Осталось перелистать справочник – и вот я здесь.
Неудивительно, что частные детективы жалуются на безработицу.
– Вы – частный детектив?
– Нет.
– Что точно обозначает «Универсал-сервис»?
– Организация, которая занимается любыми делами, если только они не выходят за рамки закона.
– Вы считаете корректным шпионить за женщиной?
– Это зависит от женщины, миссис.
– И мой муж нанял вас, чтобы вы следили за мной?
– В самом деле? Не помню, чтобы я говорил нечто подобное.
Она отпивает немного виски. Затем ставит стакан и начинает внимательно рассматривать меня. Не думаю, что в моем лице есть что-либо интересное. Скорее, она старается загипнотизировать меня.
– Почему эта женщина следит за мной?
Мы начинаем все по второму кругу. По крайней мере, я даю тот же ответ, что и в первый раз.
Она пожимает плечами и быстро оглядывается. Мое жилище не представляет интереса для жен миллионеров. Мой бой-филиппинец старается, чтобы в нем было не грязнее, чем в конюшне, но не более того. Мебель стоит столько же, сколько ковры и картины, то есть очень недорого. Но мне нравится моя хибара.
– Вы зарабатываете не слишком много денег, – констатирует она.
– Почему вы так думаете?
Я поворачиваю стакан таким образом, чтобы на него падал свет, и любуюсь цветом жидкости.
– Если судить по внутреннему убранству, ваш заработок оставляет желать лучшего.
– Пожалуй, – соглашаюсь я. – Но я и не претендую на многое. Все зависит от того, что считать ценностью. Естественно, я не могу оплатить бриллиантовое ожерелье, но, во всяком случае, зарабатываю больше, чем какая-то манекенщица, и при этом забавляюсь вовсю.
Это действует. Она поджимает губы и краснеет.
– Вы хотите сказать, что у вас нет необходимости выходить замуж за счет в банке, не так ли? – говорит она. Глаза ее горят.
– Что-то вроде этого.
– Но чек на тысячу долларов вам, тем не менее, пригодился бы?
Она восхитительна, но находиться с ней наедине – опасно. К тому же фамилия Серф действует на меня угнетающе. Я встаю.
– Сожалею, миссис, но я не продаюсь. И строго придерживаюсь контракта. В этом, может быть, и нет ничего сенсационного, но тем не менее это так. Я не обманываю своих клиентов. Это весьма убыточно. Возможно, когда-нибудь и вы прибегнете к моим услугам и тоже не захотите, чтобы я вас предал.
Она глубоко вздыхает, но после некоторого размышления снова улыбается мне.
– Вы правы. Раз вы смотрите на вещи подобным образом, мой визит сюда бесполезен. Но должна признаться, мне не очень нравится, когда за мной следят… Словно я преступница! – Прежде чем я успеваю вставить слово, она продолжает: – Ваш «хейболл» восхитителен. Можно еще один?
Пока я занимаюсь приготовлением напитка, она встает и подходит к тому, что я называю «сладострастным ложем». Это огромный диван, который я купил по случаю, считая, что он может пригодиться. И действительно, в течение ряда лет он был весьма полезен для моего брюшного пресса.
Она садится, положив ногу на ногу. С того места, где я стою, мне есть на что смотреть.
Я приношу стаканы.
– Извините, ваша юбка находится около шеи, – замечаю я, подавая ей стакан и показывая глазами на весьма аппетитную часть ее тела. – Конечно, это ваше дело, но вы можете схватить насморк.
Она одергивает юбку. Глаза ее, как две колючки, буравят меня.
– Я не хочу вас торопить, милая дамочка, – говорю я. – Но у меня действительно много работы, которую я должен закончить до того, как лягу спать.
– Работа, работа!.. Но есть же время и для развлечений! Или вы никогда не развлекаетесь?
– Развлекаюсь, но не с женами клиентов. Вы мне не поверите, но у меня нет никакого желания умереть насильственной смертью.
Она резко поднимает голову и бросает:
– И тем не менее, вы мне нравитесь. Садитесь сюда, – она повелительно хлопает ладонью по дивану рядом с собой.
Мне приходится покориться.
– Только не сегодня, – все же говорю я. – Будет лучше, если вы вернетесь домой…
Но у нее свои планы. Обольстительно улыбаясь, она встает, ставит стакан и подходит ко мне. Я чувствую ее запах…
– Я не тороплюсь, – она кладет руку мне на бедро. – И могу задержаться, если у вас есть желание…
Мне остается только одно: заключить ее в свои объятия.
Это тот тип женщины, о котором мечтает каждый мужчина…
Я ласково похлопываю ее по руке: очень огорчен, как за себя, так и за нее.
– Даже если вы останетесь, я не скажу вам то, что вы хотите. Спросите у Серфа. Сами видите, мой рабочий день окончен. Будьте умницей и поезжайте к себе домой.
Она продолжает улыбаться, но взгляд делается жестче.
– Возможно, это заставит вас переменить решение, – ее руки обвивают мою шею.
И прежде чем я успеваю ей помешать, хотя и не особенно стараюсь, она меня целует. Наши губы знают свое дело, и несколько минут мы стоим неподвижно. Мне хочется доказать ей,
