— Понятно, — ответил Крайль твердым голосом. — Я часто спрашиваю себя, почему я работаю на тебя, Ник? Я приведу Элен.
— Не подпускай близко журналистов, Сэм. Я не хочу, чтобы вокруг этого дела поднялся шум. Приходи ко мне в контору завтра утром после девяти часов, и мы устроим это.
— Понятно, — ответил Крайль.
— Поторопись пойти к ней, — закончил Инглиш и повесил трубку.
Во время этого разговора Моркли старался сделать так, чтобы об его присутствии забыли, и все время смотрел в окно; когда Инглиш повесил трубку, он повернулся.
— Если бы Крайль знал, где я могу найти секретаршу вашего брата, если таковая была у него, мне не нужно было бы беспокоить миссис Инглиш.
— А о чем вы хотели спросить ее? — спросил Инглиш недовольным тоном.
Моркли казался не в духе.
— Я просто хотел бы убедиться в том, что у него было скверно с деньгами, или узнать, какую причину имел он для того, чтобы покончить с собой.
— Не беспокойтесь об его секретарше, — сказал Инглиш, — я отправлю Крайля на разведку. Он даст Коронеру все сведения, которые ему будут нужны.
Моркли немного поколебался, потом согласно кивнул головой.
— Как хотите, мистер Инглиш.
V
Чик Ваган остановил «кадиллак» перед импозантным зданием, выходящим на реку.
Он вышел из машины и открыл заднюю дверь.
— Я хочу знать, была ли у моего брата секретарша, — сказал Инглиш, в свою очередь выходя из машины. — Ты отправишься завтра утром к его конторе и спросишь у привратника о ней. Я хочу иметь адрес этой девицы. Приезжай сюда завтра утром, самое позднее к половине десятого. Мы поедем к ней перед тем, как ехать в контору.
— Хорошо, патрон. Я займусь этим. Больше ничего я не могу сделать для вас?
Инглиш улыбнулся.
— Нет. Иди ложись спать. Завтра увидимся.
Он вошел в здание, кивнул привратнику, который при виде его чуть не сложился наполовину, и направился к лифту, чтобы подняться на 16 этаж, в апартаменты, которые он нанял для Юлии.
Подойдя к двери, он поискал ключ от двери: взгляд его упал на карточку, на которой было написано: «Мисс Юлия Клер».
Он открыл дверь и вошел в небольшой холл. Пока он снимал шляпу и плащ и клал их на кресло, дверь напротив него отворилась и на пороге появилась” молодая женщина.
Это была высокая девушка с довольно широкими плечами, узкими бедрами и длинными тонкими ногами. Ее волосы цвета красного дерева были старательно уложены вокруг головы. Ее большие зеленые глаза ярко блестели. На ней была зеленая, оливкового цвета пижама, отделанная красным, а на ногах ее были красные босоножки на высоких каблуках.
Глядя на нее, Инглиш подумал, насколько она не похожа на Корину. Она была гораздо выше ростом и красивее ее, лицо ее имело выражение, которое он не встречал у других женщин. Она притягивала его к себе. Ее косметика, даже в такое позднее время, была верхом искусства.
— Ты опоздал, Ник, — с улыбкой проговорила она. — Я даже стала сомневаться, придешь ли ты.
Он подошел к ней, положил обе руки на ее бедра и поцеловал в щеку.
— Мне очень жаль, Юлия, но меня задержали.
— Итак, этот Джое выиграл! — продолжала она, подняв на него глаза. — Ты должен быть доволен.
— Не говори мне, что ты слушала трансляцию матча, — сказал он, ведя ее в гостиную.
В камине пылал большой огонь, и хорошо подобранные абажуры создавали в комнате впечатление покоя и уюта.
— Нет, но я слушаю последние известия.
— Гарри и ты, оба одинаковы, — сказал он, упав в кресло, притягивая к себе молодую женщину на колени. Она обняла его за шею и прижала свое лицо к его. — Представь, что он тоже не пошел на матч, несмотря на то, что он занимался всем этим и работал как собака все эти недели. Это такая натура совсем в твоем роде.
— Я считаю, что бокс отвратителен, — проговорила она с небольшой гримасой. — Гарри совершенно прав, что не ходит на эти состязания.
Он задумчиво посмотрел на сверкающее пламя и красные угли в камине, а рука его гладила бедро Юлии сквозь шелк пижамы.
— Это, может быть, и отвратительно, но это и приносит много. А твой номер прошел хорошо?
Она с безразличным видом пожала плечами.
— Да, мне кажется. Публика была удовлетворена. Я пела не слишком-то хорошо, но никто не заметил.
— Тебе, может быть, следует отдохнуть? Я надеюсь в будущем месяце освободиться, и мы могли бы сделать поездку во Флориду.
— Увидим.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Я думал, что доставлю тебе удовольствие, Юлия.
— О! Я сама еще не знаю. У меня нет желания сейчас покидать мой клуб. Расскажи мне немного о матче, Ник.
— Я хочу поговорить с тобой о другом. Ты помнишь Роя?
Он почувствовал, что она напряглась.
— Да, конечно. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Этот идиот только что покончил с собой.
Она попыталась встать, но он удержал ее на коленях.
— Останься, Юлия.
— Он мертв? — спросила она, схватив его за руку.
— Да, он мертв. Вот дело, которое он раз в жизни выполнил.
Она задрожала.
— Не говори так, Ник. Это ужасно! Когда это случилось?
— Около половины десятого. Моркли позвонил мне посередине моего приема. Воображаешь его тон. Из всех проклятых фликов криминальной бригады нужно было, чтобы именно он нашел Роя! Он хорошо дал мне понять, какую услугу он мне оказывает.
— Я не люблю этого человека, — сказала Юлия. — В нем что-то есть.
— Это просто-напросто флик, который хочет наполнить свои карманы.
— Но почему же все-таки Рой…?
— Да, меня это тоже интересует. Ты разрешишь мне немного пошевелиться? Ты мешаешь мне серьезно думать, — он обнял ее, встал и осторожно посадил в кресло, после чего наклонился к камину. — Послушай, Юлия, ты совсем побледнела.
— Это от того, что ты мне сейчас сказал. Я совсем не ожидала подобной новости… Я не знаю, огорчило ли это тебя, Ник, но если это так, то я очень опечалена за тебя.
— Это меня совсем не огорчило, — ответил Инглиш, доставая свой портсигар. — Я был, конечно, исключительно удивлен, но я не могу сказать, что эта смерть меня особенно затронула. Со дня своего рождения Рой только и делал, что досаждал всем. Видимо, он родился лентяем. С ним вечно случались истории, впрочем, как и с моим старым отцом. Я никогда не рассказывал тебе о моем отце, Юлия?
Глубоко сидящая в кресле, обхватив колени руками, Юлия посмотрела на огонь. Она отрицательно покачала головой.
— Это был скверный человек, — продолжал Инглиш, — как Рой. Если бы моя мать не начала работать тогда, когда все мы были еще детьми, мы бы все умерли с голоду. Если бы ты видела наше помещение! Конура из трех комнатушек в подвальном этаже. По стенам стекала вода, летом и зимой…
Юлия наклонилась, чтобы положить брикет в камин, и Инглиш ласково коснулся ее затылка.
— В конце концов, это уже в прошлом, — сказал он. — Но я никак не могу понять, по какой же причине Рой покончил с собой. Моркли сказал мне, что он был совсем без денег и пытался получить их, угрожая двум или трем своим бывшим клиентам. Его должны были лишить лицензии на будущей неделе. Я готов держать пари, что Рой не стал бы из-за этого кончать с собой, да и вообще, я не считал его достаточно храбрым для этого, даже учитывая скверное положение, в котором он находился. Это странная история. Версия самоубийства устраивает Моркли, но я все еще не уверен в этом.
Юлия быстро подняла голову.
— Но, послушай, Ник, это полиция так говорит…
— Да, я знаю, но это меня задевает. Почему он не пришел ко мне, раз ему было так скверно? Я прекрасно помню, что я в последний раз выставил его за дверь, но обычно это его не останавливало от следующего посещения.
— Может быть, у него была своя гордость, — спокойно проговорила Юлия.
— Моя дорогая бедняжка, как плохо ты его знала! У него была толстая кожа. Он проглотил бы какое угодно проклятие и ругань, лишь бы ему дали денег. — Инглиш закурил сигарету и заходил по комнате. — Я не могу понять, почему его дело заглохло. Когда ему удалось уговорить меня купить ему это дело, я подробно ознакомился с его состоянием. Оно было тогда в процветающем состоянии. Не мог же он так быстро пустить все это на ветер, если только он сделал это нарочно. — У него вырвался нетерпеливый жест. — Я был дураком, что занимался им. Я должен был понимать, что он не способен заниматься делом. Ты можешь себе представить Роя частным детективом? Это смехотворно! Я вел себя, как дурак, когда дал ему эти деньги.
