– Да он достал уже, – усмехнулся небритый верзила. – Как Шведа взяли, так и трезвонит. Мы и сотовый выбросили на хрен. А сегодня утром видели его около дома. Может, Швед ему…
– У Шведа есть баба, – перебила его женщина. – Воздействуем на него через нее. Я узнаю адрес и сообщу.
– Годится. А что там…
– Завтра все будет ясно.
– Наконец-то. А то уже заждались. А вообще как дела?
– Без изменений, – ответила женщина.
– Подожди, – сказала Марина, – я что-то не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы Иван сдох? Ведь вы…
– Я хочу, чтобы ты все получила с Фролова. У него приличный счет в банке – двенадцать тысяч евро, пять тысяч долларов и двадцать пять тысяч рублей. Думаю, безутешная вдова захочет получить не только это, но и то, что он привезет. Почему мы должны дарить это государству или детскому домику? Как говорил мой дед: раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Я не хочу, чтобы то, что может принадлежать тебе, досталось кому-то еще. Фролов вернется с большими деньгами. Твой муженек получит около двадцати пяти тысяч евро и премиальные за Хабаровск. Получится прилично…
– Я не верю, что он получит так много. И к тому же не понимаю, откуда у Фролова такой счет в банке. Я вообще ничего не знала об этом…
– Он поступал как настоящий мужчина. Все это достанется тебе, если он погибнет. Но там есть пункт: в случае насильственной смерти деньги передаются в детский дом. То есть он допускал, что ты можешь нанять киллера. Кроме того, квартира, машина и загородный дом также будут переданы детскому дому, и они выставят все это на продажу. К тому же картины, которые находятся в загородном доме, оказывается, довольно дорогие. А в случае убийства твоего муженька они будут переданы в музей. Теперь тебе ясно, почему я не хочу, чтобы он умер? Дело пойдет по-другому, и все достанется тебе.
– Но его все равно придется убить, я не хочу, чтобы он жил.
– Обязательно. Я тоже этого не хочу. Просто сделаем по-другому. Надеюсь, ты помнишь, как все планировалось до его отъезда?
– Конечно. Но немного боюсь, ведь все это произошло в Москве.
– Да нормально получится, – успокоил ее Артур.
– Когда я могу получить свидание? – спросила Татьяна.
– После суда, – ответил следователь. – Видите ли, Татьяна Викторовна, Шведов подозревается в совершении ряда тяжких преступлений. На сотрудничество он, увы, не идет, поэтому ни о каких свиданиях речи быть не может. Если его подельники… извините, – увидев ее удивленный взгляд, улыбнулся он, – если его сообщники совершат преступление, о котором, кстати, что-то говорил вам Шведов, то вполне возможно, что он получит пожизненное. Я вас уже информировал об этом. Арестованные подельники наверняка всю вину, в частности, убийство четырех человек, переложат на него. Тогда он уже не сможет оправдаться. Вполне может получиться так, что Шведов невиновен в убийствах, но, учитывая показания остальных участников банды и его молчание сейчас, суд сочтет виновным его.
– Но вы минуту назад сами сказали, что вполне возможно, что он не убивал тех людей. А его осудят за преступления, совершенные другими?
– Так иногда бывает. Виновные должны быть наказаны. Наказание понесут все члены банды.
– А может, нет этой самой банды, – вздохнула Таня. – И он действительно виновен лишь в том, что носил с собой пистолет. Капитан тогда выстрелил первым. Надеюсь, это не вызывает у вас сомнений?
– Тут тоже палка о двух концах… Как-никак капитан Саев сотрудник милиции. Он применил оружие после нападения…
– Но он первым напал на меня! – возмущенно перебила Таня. – А Эдгар выстрелил после того, как капитан ранил меня. Надеюсь, это вы помните? По крайней мере те милиционеры, что брали вашего бравого капитана, так и говорили: пьян очень сильно. Вы же все…
– Я оперирую фактами, госпожа Зимина, – перебил ее следователь. – В отношении Саева будет вынесено частное определение, и его судьбу будет решать служба собственной безопасности. Шведов преступник, и у него была, да еще и есть возможность смягчить наказание, но он молчит. А вполне возможно, готовится убийство, и тогда Шведов…
– Получается, сейчас все, что угодно, можно свалить на Эдгара. Я не понимаю, почему вы так уверены, что он бандит?
– Он долгое время жил в Москве, часто менял квартиры, неплохо одевался, курил дорогие сигареты и наверняка дарил вам дорогие подарки.
– Три раза цветы и один раз духи. Правда, хорошие. Но он работал охранником в…
– Появлялся там раз в неделю, а то и реже, а в области в те дни, когда он не появлялся у вас, совершались вооруженные ограбления, в которых убиты трое. Кроме того, из ваших слов ясно, что Шведов готовил новое преступление. Надеюсь, вы не станете это отрицать?…
– Нет, не стану. Я пойду… – Таня поднялась. – Дура я, – прошептала она, выйдя из кабинета, – зачем я все рассказала Зойке? Хотя нет, я все сделала правильно. Господи, только бы он больше ни в чем не был замешан.
Поднимавшиеся по лестнице два офицера оценивающе посмотрели на нее.
– Везет же бандюкам, – покачал головой капитан. – И красивая, и умная, и видно, что порядочная. А тут ну хоть тресни…
– Не любит нас сейчас население, – вздохнул майор. – Считают, что все менты сволочи, оборотни и взяточники. Моя теща, когда звонит Ленке, постоянно спрашивает: «Твой-то еще не попался как оборотень?» Тесть: «Не посадили еще твоего оборотня?» Вот так. А ты говоришь, бандитам везет. Здесь все не так просто. Шведов подозревается в делах по Домодедову, Ивантеевке и Зеленограду. И на него вешают четыре трупа. Хотя я не думаю, что он там был, а тем более убивал. Он в гаишника, Саева, выстрелил после того, как тот пальнул и задел ее, – посмотрел он вслед Татьяне. – А Саев сейчас визжит, что он узнал Шведа и пытался его задержать. Смех! Не было на Шведова ориентировки. А по тем делам вообще ни одной зацепки. Поэтому и ухватились за Шведова, – кивнул он.
– А она кем работает? – спросил капитан.
– Сейчас юрисконсульт в фирме «Российские меха», – улыбнулся майор. – Моей жене, кстати, шуба там приглянулась. Тут поневоле подумаешь, а не взять ли пару «лимонов» у кого-нибудь?
Оба рассмеялись.
– Таня, – остановил вышедшую из ворот Татьяну Зубов, – что с вами? Почему вы плачете?
– Если бы вы тут не работали, а сидели, Зойка бы выходила отсюда смеясь?
– Извините…
– Следователь уверен, что Эдгар убийца и что он будет отвечать за все это и еще если что-то произойдет. Неужели так можно?
– Эдгар будет отвечать за хранение огнестрельного оружия и выстрел в сотрудника милиции. Но суд обязательно учтет, что капитан был пьяный и вел себя нагло. Это подтверждают многие свидетели, что снизит срок при условии, что за ним нет других преступлений. Если же…
– Не знаю. Может, и есть что-то. Но он не убийца, я в этом совершенно уверена. Я хочу увидеться с ним.
– Сейчас это невозможно. Подследственным не дают свидания, к тому же он еще и подозреваемый. Я попробую поговорить с ним и объяснить ситуацию. В его интересах говорить правду. Особенно меня беспокоит то, что он вам сказал, что будет совершено преступление. И если преступление свершится и погибнут люди, Эдгар легко уже не отделается…
– То же говорил и следователь. Но ведь Эдгар действительно не может знать о том, что произойдет после его ареста. А вдруг он просто говорил мне так, чтобы я отказалась от него? Ведь так может быть?
– Вполне. Но он не раздумывая пустил в ход пистолет, за хранение которого даже без применения грозит наказание. Как говорится, слава Богу, что за пистолетом ничего нет.
– Если его будут судить только за это, сколько ему дадут?
– Минимум восемь. Все-таки он ранил милиционера. Знаете, мы тут с мужиками говорили о том, что впервые в жизни будем свидетельствовать против сотрудника милиции и одновременно умалять вину подсудимого.
– Вы действительно будете так говорить?
– Да. Во-первых, потому, что так все и было, а во-вторых, не сделай я этого, меня Зоя на выстрел к дому не подпустит. Да и я себя уважать перестану.
«Отдал бабки Таньке Таксист или нет? – лежа на нижнем ярусе тюремной шконки, думал Швед. – Если отдал, она вполне может в ментовку отнести. Странно, я же знал, что Танька попробует мне помочь через ментов, зла на нее нет. Наверное, потому, что будет матерью моего ребенка. Если сделает аборт, убью. Хотя не сделает она. А сегодня или завтра, наверное, дело. Может, к лучшему, что я здесь. – Он обвел глазами камеру. Трое на шконке напротив играли в карты. Около двери на случай, если подойдет надзиратель, стоял молоденький парень. Наверху над Эдгаром смачно сопел толстый мужик. – Публика так себе. Серьезных никого нет. Да, жизнь действительно штука сложная. Встретил женщину, которую полюбил, а думал, что это легкий недолговечный роман, и хрен угадал. А когда про ребенка узнал, думал, точнее, ничего не думал… просто обалдел. И вот результат. – Он посмотрел на зарешеченное окно. – Потом по пятницам пойдут свидания и слезы горькие моей родни».
