— Хорошо, миленький, как скажешь, — кокетливо улыбнувшись, сказала Марина и сняла юбку.
— Вах, вах, вах, какая у тебя красивая попка! — восхищённо покачал головой армянин. — Иди сюда…
…Улыбаясь, Марина спускалась в лифте. Все её страхи оказались напрасными, витрина оказалась обманчивой, в штанах у армянина был такой маленький член, что она еле сдержала смех.
«Придурок, ещё про какой-то вазелин болтал, я его мизерную письку и без вазелина в своей заднице не почувствовала», — усмехнувшись, подумала Марина.
В общем, сегодня ей повезло с почином — клиент оказался лёгким на столько, что она даже не ожидала. Он ничего больше не просил делать, даже от минета отказался, чем очень удивил Марину.
«Ну, если и дальше все клиенты будут такие, то можно брать на себя повышенные обязательства», — улыбаясь своим мыслям, подумала Марина. — «Почти ничего не делала, а стольничек баксов сняла. И, это за какие-то двадцать минут».
Лифт остановился на первом этаже. Выйдя из него, Марина опять направилась в бар, снимать следующего клиента.
— Ты откуда, кошёлка, здесь взялась? — услышала она за спиной грубый голос и, вздрогнув, оглянулась. Сзади стояли два здоровенных парня и окидывали её взглядами с ног до головы.
— Ты кто такая? — наконец спросил один из них. — Как тебя зовут?
— Марина, — тихо сказала она и посмотрела на парней широко открытыми глазами. Она знала, что такой взгляд безотказно действует на мужчин.
— Откуда ты здесь нарисовалась?
— Приехала…из Украины.
— Прикинь, Вован, эти хохлы и здесь хотят свой товар беспошлинно сбывать, — усмехнувшись, сказал один парень другому. Тот ничего не ответил, только неопределённо хмыкнул и сплюнул на пол.
— Пошли с нами, — сказал первый парень, ухватив Марину за локоть.
— Что вам от меня надо? — спросила Марина, голос которой сразу стал потерянным и жалким. Она поняла, что эти парни совсем не её клиенты.
— Молчи, шлюха, и топай вперёд, — сказал Вован, и грубо подтолкнул Марину коленкой под зад.
Помещение, куда её привели, было небольшим, но очень уютным. На полу, большой ковёр, у стены большой диван с подушками, стильная мебель. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, может чуть старше. Тщательно зачёсанные редеющие волосы, с трудом прикрывали намечающуюся лысину.
— Леонид Маркович, вот партизанку поймали, что с ней делать? — спросил один из парней, и толкнул Марину в спину так, что она, сделав несколько быстрых шажков вперёд, оказалась прямо перед столом.
— Кто такая? — спросил мужчина, складывая губы в презрительную усмешку.
— Да залётная…начал было говорить один из парней, но хозяин кабинета жёстко остановил его репликой: — «Я не тебя спрашиваю».
— Марина…из Украины…
— А что, в Украине уже трахаться не с кем? — усмехнулся Леонид Маркович, окидывая взглядом фигуру девушки.
— Есть, — замялась Марина, — но платят мало.
— Давно занимаешься этим?
— Давно.
— Значит, опыт есть? — опять усмехнулся хозяин кабинета.
— Я всё умею делать.
— Вы можете пока идти, — сказал Леонид Маркович парням. — Если понадобитесь, я вас позову.
Парни молча вышли из кабинета.
— Раздевайся и ложись на диван, — сказал Леонид Маркович, выходя из-за стола и медленно подходя к Марине. — Проверять буду твои способности.
Леонид Маркович оказался профессионалом в любовных делах. Марину он взял грубо, энергично, его напряжённый член так плотно входил внутрь её тела, что она застонала вполне искренне, и в конце даже испытала долгий оргазм.
— А ты — ничего, — наконец отдышавшись, сказал Леонид Маркович, — тело у тебя жаркое и упругое, и вообще…с тобой приятно, ты очень искусная в любви и не ленивая, не то, что наши москвички.
— Я не халтурю, — покраснела Марина.
— Хочешь обслуживать клиентов в этом отеле?
— Если вы разрешите, — тихо сказала Марина. Она сразу поняла, что именно от этого господина теперь будет зависеть её будущее.
— Хорошо. Сегодняшний заработок оставь себе, а впредь, будешь все деньги сдавать мне, а уж я назначу тебе твою зарплату. Не бойся, в накладе ты не останешься. Согласна?
Марина молча кивнула головой.
— Тогда иди и работай, я скажу там, тебя больше никто не тронет.
— Спасибо, — прошептала Марина и направилась к двери.
— Да, и не забывай отмечаться три раза в неделю у меня, так же как сегодня, — сказал Леонид Маркович ей вдогонку.
…Этот чернокожий американец, заплативший за всю ночь, долго не церемонился — сразу уверенными движениями раздел её, потом разделся сам. Марине стало дурно, когда она увидела напряжённый, чёрный член огромного размера. За свою богатую практику она не видела ничего подобного и сделала инстинктивное движение, попытавшись вырваться из мощных рук чернокожего гиганта, но тот держал её крепко.
В следующий момент, Марина вскрикнула от дикой боли. Ей показалось, что внутри у неё всё разорвалось. Она почти ничего не соображала и только стонала от быстрых, проникающих в самое нутро движений негра.
Кончив, негр не дал её и минуты передышки, поднял на руки, и резко перевернув, бросил на кровать. Догодавшись о том, что сейчас негр попытается засадить своего монстра ей в задницу, Марина попыталась спастись бегством, но споткнулась и упала на пол, при этом разбив себе до крови коленку, и ударившись головой об столик.
Негр прыгнул на неё сверху и с остервенением начал вгонять свой член в её анальное отверстие. Стоявшая на столике бутылка из-под шампанского упала на пол и закатилась прямо под извивающуюся от дикой боли Марину. Судорожно ухватив бутылку за горлышко, она изловчилась и, наотмашь ударив, попала негру по голове. Тот дёрнулся, и начал сползать на пол. Марина выбралась из-под него и с остервенением стала наносить бутылкой удары негру по голове. Она не считала, сколько раз ударила, она била, и била пока в номер не вбежали люди и не оттащили её в угол номера. Так и сидела она там, пока за ней не пришли боевики Леонида Марковича.
Негр оказался живучим, только голова его была сильно разбита. Чтобы замять скандал, чернокожему американцу вернули все деньги и ещё доплатили за моральный и физический ущерб, а Марину, награждая грубыми тычками и сильными ударами, поволокли в подвальное помещение отеля. Она не знает, как долго её избивали там. Очнувшись, она медленно осмотрелась вокруг и увидела, что помещение битком набито народом. Это были боевики Леонида Марковича, и их было не менее двадцати.
Поняв, что сейчас с ней произойдёт, Марина с трудом приподнялась и стала на колени. Избитое тело сильно болело.
— Пощадите, — жалобно прошептала она разбитыми губами.
— Ты нарушила закон, — сказал, выходя вперёд, Леонид Маркович. — Ты знаешь, что полагается за нарушение закона.
— Я исправлюсь…
Не обращая внимания на её мольбы, Леонид Маркович дал знак боевикам. Те подбежали к Марине и сорвали с неё остатки одежды. Оставшись в одних трусиках и лифчике, она инстинктивно прижала ладони к груди.
— Леонид Маркович, не губите, — простонала она, — я заплачу неустойку, у меня есть…драгоценности. Наследство от мамы.
— Вот эта твоя драгоценность, которая между ног? — усмехнулся Леонид Маркович. — Так она уже ничего не стоит, по сравнению с тем, сколько мне пришлось заплатить этому долбанному черножопому негру. Ты забыла, что клиент всегда прав, а зарубежный клиент — вдвойне прав. Ты прекрасно знала наши законы, и если уж решила их нарушить, то должна и отвечать. Теперь с Марины сняли всё. Двое боевиков схватили её за руки, ещё двое за ноги и повалили на спину.
— Подходите в очередь по одному, — сказал Леонид Маркович боевикам и, усмехнувшись, добавил: — И не толпитесь, всем хватит.
Когда Марину дважды пропустили по кругу, она уже перестала что-либо ощущать. Разметав руки и раскинув ноги, она в каком-то полубессознательном состоянии распласталась на полу. Её уже никто не держал ни за руки, ни за ноги. Это было похоже на конвейер: не успевал отойти один, как его место занимал другой. Никто не отказывался — боевиков в комнате было много, а зрелище непрерывного совокупления возбуждало сильнее, чем порнофильм.
— Она в отрубе и, кажется, сейчас загнётся, — тихо сказал один из боевиков, подходя к Леониду Марковичу. — Что будем делать?
— Попробуйте привести её в чувство, а там посмотрим.
Почти ведро воды вылили на Марину, пока она не пришла в себя, долго ещё лежала, бесстыдно раскинув ноги, потом встала на четвереньки, у неё дрожали и подламывались руки. Качаясь, поднялась на ноги и, растрёпанная, бледная, без кровинки на лице, обвела всех присутствующих долгим взглядом, словно пытаясь навсегда запомнить их лица.
— Оклемалась? — спросил Леонид Маркович. — Теперь поняла, что ты была неправа?
