Гиббонс внезапно вышел из оцепенения и схватил Фини за запястье. Автоматический пистолет выстрелил в стену. Гиббонс не отступал. Тоцци кинулся к ним, ударил Фини ногой в грудь и обеими руками перехватил правую руку Фини, в которой было оружие. Борясь, они угодили в окно и разбили стекла. Тоцци в конце концов вырвал у него пистолет и швырнул на пол.
– Ах ты дерьмо вонючее!
Тоцци сгреб Фини за шею, высунул его голову в разбитое окно затем втянул в помещение. Он принялся избивать Фини, нанося удары попеременно в лицо и в живот, но сила их была явно недостаточной, для того чтобы Тоцци остался доволен. Ему хотелось сделать ублюдку бо-бо, чтобы этот выродок немного помучился. Но тут он вспомнил лицо Кинни в ту минуту, когда тот набросился на него с молотком, и заставил себя остановиться.
Фини рухнул на пол. Он был похож сейчас на живого краба, которого на ночь оставили в холодильнике, – ни малейшего признака жизни, кроме легкого подрагивания клешней. Из его поросячьего носа обильно текла кровь.
– Ты закончил? – осведомился Гиббонс.
Выглядел он ужасно, но голос звучал вполне нормально.
– Думаю, что да, – ответил Тоцци.
– Побереги лицо.
Гиббонс взял пистолет Фини, поднес к цепи наручников и, отвернув лицо, выстрелил. Разорвал еще горячую цепь, поднялся на ноги и подошел к Фини. Нашел ключ от наручников у того в кармане брюк и расстегнул у себя на руке металлический браслет.
– Я бы дал тебе этот ключ, – сказал Тоцци. – Почему ты не попросил?
Гиббонс оставил этот вопрос без ответа.
– Я как раз собирался вышвырнуть этого ублюдка в окно, когда ты вломился, – сказал он. Прозвучало это, правда, не больно-то убедительно. – Ты испортил мне весь план.
– Извини, – отозвался Тоцци.
Хорошо уже то, что старый хрен остался в живых.
– Пошли.
Гиббонс направился было к лестнице.
– Погоди-ка.
Тоцци опустился на одно колено и засучил брючину. Из кобуры на щиколотке он извлек револьвер и протянул его владельцу.
– Держи. Надоело таскать.
Гиббонс принял оружие и осмотрел его. Затем поглядел Тоцци прямо в глаза.
– Спасибо.
Тоцци почудилось, будто на лице у напарника мелькнуло нечто вроде благодарной улыбки. Да нет, скорее всего действительно почудилось.
Гиббонс сунул револьвер в карман пиджака. Он взвесил автоматический пистолет Фини на ладони, затем шагнул назад и вышвырнул его из окна в высокую траву. Осколки стекла вновь посыпались на Фини, падая ему на грудь и залитое кровью лицо.
– Завести сюда тех ребят? – спросил Тоцци.
Гиббонс, глядя на Фини, минутку поразмышлял над этим.
– Они годны только на стреме стоять и Кинни охранять. Ну их к черту.
Тоцци помедлил. Запах с нижнего этажа уже начал проникать в помещение.
– Да брось, пойдем, – сказал Гиббонс.
– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил Гиббонс, поднося ко рту стаканчик с уже остывшим кофе.
– Хотелось бы поглядеть, – отозвался Тоцци, от безделья проводя пальцами по баранке автомобиля.
Они сидели в машине, наблюдая за тем, как инспектора пожарной охраны делают свое дело. Те возились здесь уже несколько часов. Инспекторов было двое: старший был в костюме и высоких резиновых сапогах, младший, который, собственно, и делал всю черную работу, – в спецодежде цвета хаки. Сейчас парень в хаки уже грузил в свою машину ящики, которые он, начиная с полудня, наполнял все новыми находками на дымящихся развалинах кирпичного здания в Бронксе, в котором до сих пор размещались склад армейского и военно-морского снаряжения и пункт проката аудио– и видеотехники. Дело было на Джером-авеню. Обувной склад Тома Макана в соседнем с пунктом проката доме также изрядно пострадал. Городской строительный инспектор, прибывший сюда ранее, постоял некоторое время, уставившись на обувной склад, и решил, что это здание непременно тоже рухнет. Пожарные инспектора действовали более тщательно и методично. Они обследовали место предполагаемого преступления и поэтому позволяли себе не торопиться. Инспектор в строгом костюме, обосновавшись в достаточно безопасном месте, постоянно переговаривался со своим подчиненным, давал ему советы и время от времени, удалившись в красный фургон, выходил на радиосвязь, но главным образом о чем-то переговаривался с полицейскими, охраняющими место происшествия. Гиббонс заметил, что, как только подручному окончательно осточертевали указания босса, он уходил в глубь развалин и оставался там передохнуть. Пойти вслед за ним начальник в костюме не решался.
Гиббонс посмотрел на часы.
– Скоро они уедут.
– Кто это тебе сказал?
– Уже почти пять. Тот, что в костюме, сидит в конторе, а конторским не платят сверхурочные.
Тоцци покачал головой.
– Еще один образцовый государственный служащий. Думаешь, они что-нибудь нашли?
– Сильно сомневаюсь. Они понимают, что это поджог, но доказать это им будет трудно. Если только факельщик не оказался полным идиотом и не разбросал повсюду канистры.
– Торторелла – мастер своего дела. Я видел, как он работает.
Гиббонс отхлебнул кофе.
– Ты вроде бы совершенно уверен в том, что это – дело рук Тортореллы.
– Я ни в чем не уверен. – Тоцци поскреб в затылке. – Единственное, в чем я уверен, так это в том, что видел, как Торторелла поджег точь-в-точь такой же склад в Эдисоне, а потом слышал, как они с Кинни договариваются о каком-то деле в Бронксе.
Тоцци выглядел разбитым.
– Ты хоть поспал? – осведомился Гиббонс.
Нынешнюю ночь они провели в доме у Лоррейн. Это предложил Гиббонс, сказав, что в сельской местности они окажутся в большей безопасности. Строго говоря, там было ничуть не безопасней, чем в любом другом месте, если не считать того, что там была Лоррейн, а после двух ночей, проведенных на щербатом полу прикованным к батарее наручниками, Гиббонсу нестерпимо хотелось побыть с ней. К тому же он хотел продемонстрировать ей, что ее двоюродный брат в полном порядке.
– Я хорошо выспался, – ответил Тоцци. – Я рад, что мы там побывали. Я хотел повидаться с ней перед тем, как... Одним словом, хорошо было повидаться с ней.
Гиббонс понимающе кивнул.
– Да. Хорошо.
Инспектор в спецодежде упаковал уже все ящики и влез в красный фургон. Инспектор в строгом костюме уже сидел за рулем. Они отъехали и на первом же перекрестке свернули направо. Едва они скрылись из виду, один из полицейских сел в патрульную машину и поехал по Джером-авеню в том же направлении, оставив своего напарника на месте происшествия. Только выйдя из машины и перейдя через дорогу, Гиббонс заметил, что оставшийся на месте полицейский был женщиной. Высокого роста, стройная, она в униформе не по размеру выглядела вблизи переодетым подростком. Какого черта департамент не может одеть своих сотрудниц как следует, подумал Гиббонс. Ничего удивительного в том, что преступники на таких с прибором кладут.
Гиббонс обогнал Тоцци и приблизился к полицейской.
– ФБР, – произнес он, показывая ей свое удостоверение. Тоцци стоял сзади с невозмутимым видом завзятого игрока в покер. – Нам надо осмотреть здание.
Рассматривая удостоверение, она случайно задела его рукой.
– Конечно. Давайте проходите.
– Вы здесь одна? – спросил Гиббонс.
Из-под козырька не было видно выражения ее глаз.
– Мой напарник поехал перекусить.
Солнце садилось над гетто. Начиналось время мелких уличных преступников. Ты хочешь сказать, что твой напарник поехал пропустить несколько кружек пива, подумал Гиббонс. Здесь, в Трущобах, проходила граница – граница между скверным и очень скверным. Он мог побиться об заклад, что ей стало спокойнее при их появлении.
Искоса посмотрев на нее, Гиббонс проследовал на развалины. Тоцци пошел за ним, не сказав женщине ни слова. На месте они расстались и начали рассматривать разные участки пожарища.
Гиббонсу попадались под ноги треснувшие кирпичи, сырые ковры, сплавившаяся пластмасса, промокшие картонные коробки, почерневшие остовы электронной техники. Судя по тому, как распространялся пожар, он мог бы назвать его естественным, но агенты ФБР мало что смыслят в поджогах. Поджогами всегда занимается местная полиция, если, конечно, речь идет не об уничтожении федерального имущества. Но он тем не менее старался вовсю. Как знать, может быть, ему повезет. Никогда ничего нельзя знать заранее.
– Здесь ни хрена нет, дружище. Как всегда.
Гиббонс поднял глаза. В куче мусора и золы рылась ватага чернокожих ребят, наверняка ища что-нибудь годное к употреблению. Они сердито распихивали все, что мешало им на пути.
– Дерьмо... Дерьмо... Дерьмо...
Парень с черной нейлоновой повязкой на лбу ругался каждый раз, когда, отпихнув кирпич, не находил под ним ничего.
– Хоть бы плейер какой-нибудь долбаный, – сказал щербатый подросток. – Мура сплошная.
