и бросила сыщику, словно слуге: – Остаток денег за вашу работу, переведут на ту кредитную карточку, которую я вам дала в начале недели.
Повернув ручку двери, она толкнула ногой прочную створку. Вылетала из сыскного агентства и, стуча каблуками по полу, рванула по коридору налево. Туда, где находился лифтовый холл. Охранники кинулись за своей госпожой.
– «Скорее всего, бросилась к любимому папочке». – безразлично подумал Роман: – «Каримов Ахмет Сулейманович человек очень влиятельный и наверняка разберётся с тем олигархом, что заказал двух любимых зятьёв. Но это уже их личные тёрки. Чем они больше поубивают друг друга, тем меньше их в России останеться».
Роман поднялся с рабочего места. Закрыл дверь за увядающей, но всё ещё очень несдержанной, восточной красавицей. Вернулся к столу со стационарным компьютером и начал писать подробный отчёт по данному следствию.
Закончив с этой, в общем-то, никому ненужной работой, парень подумал о том, что появление Эльвиры Ахметовны прервало его встречу с Денисом. Сыщик взял микрокомпьютер и вызвал номер старого друга.
Роман хотел сообщить, что он закончил сложное дело вальяжной заказчицы и, пока есть свободное время, им можно где-то увидеться. Посидеть в каком-нибудь приятном местечке за рюмочкой чая и, как в прежнее время, поболтать о том и о сём.
Абонент почему-то не сразу взял трубку. Слушая длинные гудки в телефоне, парень неожиданно вспомнил о том, как он и Денис служили в Таджикской республике.
Глава 2. Письмо из Колхиды
Роман Комаров выехал из дачного кооператива, где находился земельный участок родителей, миновал поселенье Марусино и пролетел мимо остановки метро под названьем «Котельники». Двигаясь, по Новорязанской дороге он проскочил через вечно загруженный МКАД, выбрался на Северо-Восточную Хорду и помчался в свой отдалённый спальный район. Туда, где находилась когда-то деревня лихого боярина Ховрина.
Домой сыщик добрался уже в четверть десятого и поставил машину на тесной парковке, недалеко от подъезда. Парню едва удалось втиснуть серую «Ладу» между скромными «тачками» местных жильцов.
Роман поднялся на лифте на девятый этаж. С собой детектив привёз две тяжёлые сумки и внёс их в свою небольшую, но уютную «двушку». Он разобрал подарки родителей и разложил их по нужным местам.
Еда, которую дала мама любимому сыну, и овощи с осенними фруктами отправились прямиком в холодильник, стоящий на кухне. Заготовки на долгую зиму разместились в тёмной кладовке, что находилась за стенкой, рядышком в ванной.
Затем, детектив быстро разделся, бросил одежду в машинку для стирки белья и быстро принял освежающий душ. Вытершись большим полотенцем, Роман натянул на себя домашний спортивный костюм и посмотрел на будильник. Стрелки показывали, что на все эти хлопоты ушёл целый час.
Отправляться в кровать было ещё очень рано. Смотреть телевизор совсем не хотелось. Давно надоели толстомордые головы, что уже сорок лет ведли «разговоры в пользу бедных граждан страны». Причём, за это долгое время, ничего так и не тронулось с места.
По словам дорого отца детектива, всё стало значительно хуже, чем раньше. Работы в России нет почти никакой. Уровень жизни народа резко упал. Европа с Америкой вконец обнаглели и показали «великой» стране свой звериный оскал.
Роман вспомнил о том пакете, что отдала ему тётушка Роза перед самым отъездом с родительской дачи. Молодой человек решил посмотреть, что там такое? По словам милой женщины там лежали кое-какие бумаги из архива её покойного деда, Тимофея Ивановича Соболева. То есть, прадеда парня.
Их детективу прислала бабушка по родному отцу, Мария Семёновна. Парень уже как-то читал его дневники о махинации с огромным рубином в Америке и счёл их весьма интересными.
Сыщик сунул руку в карман своей светлой куртки, висевшей в прихожей, и достал из него плотный пакет. Роман вернулся в гостиную, лёг на удобный диван и хорошо рассмотрел старый конверт.
Адреса, написанные на желтоватой бумаге, говорили о том, что он был отправлен из довоенной Москвы в Соединённые Штаты Америки. Судя по смазанному почтовому штемпелю, это случилось в тридцатых годах двадцатого века. То есть, в то самое время, когда прадед Романа, работал в Америке в качестве частного сыщика и носил иностранное имя Тимоти Сейбл.
Времени до наступления полночи ещё оставалось достаточно. Сыщик решил посмотреть, что же содержат эти бумаги? К сожалению парня, один из первых листов куда-то исчез. Пришлось читать с середины кем-то начатой фразы.
(отрывок из рассказа К. Г. Паустовского «Пламенная Колхида»)
…Когда дожди прекратились, мы проехали в город Батум, где у моего провожатого, Нодии было какое-то важное дело. Грузинский мелиоратор остановился у старых друзей, мне же казалось неловко стеснять незнакомых людей, и я поселился в гостинице. Это, пожалуй, была одна из самых страшных ночей в моей жизни.
Лил продолжительный дождь. Свободных комнат там, увы, не нашлось, а идти куда-то ещё мне совсем не хотелось. Администратор гостиницы вел себя достаточно странно. Он сообщил, что у него, правда, есть одна комната, но он не решается меня в ней поселить.
– Почему? – спросил я.
– Да как вам сказать, – ответил он нерешительно. – Этот номер не совсем уж плохой, но… весьма неудобный. Это единственное в нашем здании помещение на мансарде. Под самой крышей. Лестница очень крутая и узкая, деревянная, и ведет только туда.
Швейцар, слушавший наш разговор, что-то быстро и недовольно сказал по-грузински. Администратор почмокал губами, покачал головой и повторил, что, пожалуй, нельзя мне ночевать в этой комнате.
– Почему? – снова спросил я его.
– Не знаю… Не могу сказать точно, кацо. Мы не любим пускать в эту комнату наших гостей.
Швейцар снова что-то сказал и испуганно посмотрел на меня.
– В чем собственно дело? – спросил я. – Значит, есть какая-то причина для этого?
– Не очень давно. Там один человек сошел с ума.
– Не каждый же, кто там живет, сходит с ума.
– Ну, все-таки… – уклончиво ответил администратор.
Тогда вмешался швейцар.
– Тот человек сошел с ума ночью, – сказал он вполголоса, – я хорошо помню, было минут сорок четвертого, когда он в первый раз закричал.
– Это было так страшно, – добавил администратор, – Особенно, когда он закричал второй раз. Он выскочил из маленькой комнаты, сорвался с той лестницы, упал и сломал себе руку. Он не смог ничего объяснить, что с ним случилось.
– Ничего особенного я в этом не вижу, – сказал я в ответ. – Не ночевать же мне на улице в дождь. Покажите мне комнату.
Администратор поколебался, взял
