Из машины выскочила девица с красивыми ногами и побежала, как спринтер, на высоких каблуках к входу в Гамильтон-Билдинг. Но заметив меня, она повернула в мою сторону.
Какого черта, подумал я.
Она прыгнула на тротуар и побежала ко мне, тяжело дыша. Остановившись передо мной и глядя на меня снизу вверх, она выдохнула что-то вроде:
— Помогите мне. Вы должны помочь мне, Шелл!
— Успокойтесь, — сказал я. — Какие проблемы? — Я не знал этой чокнутой и не имел понятия, о чем она говорит.
Но тут снова раздался визг шин, и из-за угла вывернул в нашу сторону огромный черный лимузин.
Девица совсем обезумела:
— Пожалуйста, Шелл. Вы должны мне помочь. Я не знаю, к кому еще обратиться. Поторопитесь! Спрячьте меня!
Меня не отпускало оцепенение, но я распахнул дверь в бар «У Пита» и подтолкнул ее внутрь. К счастью, там было пусто, если не считать самого Пита. Дверь захлопнулась сама собой, а я спросил:
— Помочь вам? Но я даже не знаю вас!
— Прошлой ночью, — запыхавшись, произнесла она. — На вечеринке. В маске.
Она прикрыла глаза и нос руками, и я наконец сообразил: маленькая «Серебряная маска», сбросившая свою юбку рядом с убитым.
— А, — промямлил я через минуту. — Припоминаю. Вы так и не явились на свидание.
— Я не могла.
— Это вы…
Она не дала мне договорить. Я услышал звуки шагов снаружи. Кто-то пересекал улицу.
— Я его не убивала, — всхлипнула она. — Нет! Шелл! Помогите мне!
Это была та самая девушка. Я разглядел ее губы и уже не сомневался. Остальные части ее тела были не менее привлекательны. Она была в туфлях на высоком каблуке и черном пуловере. Выглядела она обалденно, но лицо ее искажала усталость, словно она не выспалась. И она была близка к истерике.
Девушка держала меня за лацканы пиджака побелевшими пальцами и, глядя мне прямо в лицо, повторила:
— Я его не убивала. Помогите мне, Шелл.
Чьи-то шаги слышались уже возле входной двери, и надо было что-то решать.
— Ладно, золотце. Идите за столик в нишу. Быстро!
Опять ты попался, Скотт. Идиот. Сосунок, не можешь устоять перед дамой в беде. Но этой даме мне хотелось верить. Я шагнул к стойке бара и взобрался на табурет, как раз когда позади меня распахнулась дверь. Я громко сказал:
— Пит, приготовь твою убийственную смесь для моей бедной головы.
Пит прошел вдоль стойки, вытирая руки о белый фартук:
— Сию минуту, Шелл. Одинарный или двойной?
— Одинарный, — заказал я, повернулся, взглянул на вошедшего и тут же передумал: — Пит, я имел в виду двойной.
Парня, заполнившего своими чудовищными плечами весь дверной проем, звали Гарви Мэйс. Он был всего лишь шесть футов ростом, но его плечи казались невероятными, а бугры мышц выпирали даже из-под его каштановых усов. Его длинные ноги переходили в плоский живот и во вздутую буграми грудь, покрытую — в этом можно было не сомневаться — густыми волосами, как водорослями. Смотрелся он недурно, если Кинг-Конг в вашем вкусе.
Задержавшись в дверях, он бросил беглый взгляд на меня и повернул свою огромную голову в сторону девушки.
Она сидела за столиком в нише, уставившись в пространство и стараясь не замечать Мэйса.
Он вздохнул и подошел к ней.
— Не изображай невинность, куколка, — пророкотал он глубоким басом. — Не доставляй мне неприятностей.
Она повернула голову и безуспешно попыталась выглядеть беззаботной.
— О, мистер Мэйс! — проговорила она так, словно ожидала увидеть кого-то другого.
— Почему ты убежала, куколка? От меня далеко не убежишь.
— Я и не убегала. Я даже не знала, что… — Голос ее задрожал, и она умолкла.
Она была сильно напугана, и я мог ее понять. Газеты мало что писали о Мэйсе, но его знали как главу всего рэкета на солнечном берегу, среди пальм он был на «ты» с заправилами «Магны» и особенно близок с Вандрой Прайс, роскошной звездой этой студии.
Вандра Прайс? Я заморгал, глядя на чудовищно огромную спину Мэйса. Та самая девушка, что прошлой ночью в особняке Фелдспена упала в обморок. Что-то тут не так. Я знал, что Вандра быстро идет в гору и что «Магна» делает ей большую рекламу. Может, в этом замешан Мэйс? Однако я не понимал, чего он хочет в данный момент.
Качая головой, он тихо сказал девушке:
— Поговорим о фотографии. Но, пожалуй, лучше сделать это не здесь.
Девушка облизала губы, отпрянув от него:
— Я не знаю, о чем вы говорите. Оставьте меня в покое. Уходите.
Он гулко рассмеялся:
— Ничего не выйдет, куколка. Пойдем-ка со мной.
Он протянул громадную лапищу и схватил ее за руку. Ее лицо исказилось от боли, и она бросила на меня испуганный умоляющий взгляд.
На меня, на Шелла Скотта, так любящего выручать дам из беды.
Ну что ж, пришло мое время действовать. Гарви Мэйс связан с воротилами «Магны», это верно. Но верно и то, что с ним связывали убийства, и не одно, людей он убивал как мух.
Я не желал умирать как муха.
Но я подошел к нему, вежливо похлопал его по огромному чертову плечу и ласково попросил убраться.
— Убирайтесь, — произнес я не храбро, а скорее визгливо.
Он отпустил руку девушки, но обернулся не сразу. Когда он выпрямился и повернулся ко мне, я заглянул сверху вниз в его изумленные голубые глаза. Именно вниз — я был, по крайней мере, выше его.
Он склонил голову набок и спросил:
— Что вы сказали?
— Убирайтесь, — вырвался у меня еле слышный писк.
Он расхохотался:
— Парень, это смешно. — Потом спросил не очень-то вежливо: — Кто, черт побери, ты такой?
— Шелл Скотт.
— Итак, ты Ш… Ах да. Тот самый шпик. Послушай, не серди меня.
Он снова повернулся к девушке — я его уже не интересовал.
Я сказал на целую октаву ниже:
— Я не шучу. Не приставайте к леди. Именно это я имею в виду, Мэйс.
Он резко обернулся ко мне, шевеля усами и поигрывая челюстями, похожими по размерам на мои бицепсы.
— Может, ты не понял, Скотт? У меня дело к леди. Частное дело. Так что катись отсюда, сынок. Пока я тебя не отшлепал.
«Сынок». «Отшлепал». Лучше он ничего не мог придумать. Разозли меня немного, и я становлюсь грубее любого грубияна.
Он начал поворачиваться, но я схватил его за предплечье и развернул к себе. Эти было нелегко, но я добился своего, даже не порвав своих сухожилий.
— У меня тоже дело, Мэйс, — парировал я. — Леди — моя клиентка. Так что уходите, пока я вас не отшлепал.
— Клиентка? — изумился он. — Она наняла ищейку? — Он взглянул сверху вниз на девушку. — Он не шутит?
Во время нашей перепалки она не произнесла ни слова. Сейчас она посмотрела на Мэйса и кивнула.
Он снова оглядел меня, поджал губы и выдохнул:
— Вот это да!
— Мэйс, леди — моя клиентка. Она не желает говорить ни с кем, кроме меня. Поэтому убирайтесь.
Тут он действительно удивил меня, мягко произнеся:
— Конечно, конечно, ищейка. — И он убрался.
Это было непонятно — не думаю, чтобы я его напугал. Я не слабак и поддерживаю хорошую форму. Я бывал в переделках и похуже и нокаутировал немало парней. Но из тех, с кем я сталкивался в Лос-Анджелесе и Голливуде, только трое, возможно, могли бы без труда уложить меня. И Гарви Мэйс был первым в троице. Этого я не мог не признать. Он был силен и ловок. Но я велел ему убраться, и он убрался.
Однако я знал твердо: в любом случае я предпочел бы связаться с двумя здоровенными, но тупыми парнями, чем с одним здоровенным и ловким вроде Мэйса.
Знаете что? Я не ошибся.
Я не успел еще обменяться ни единым словом с девушкой, а дверь едва закрылась за Мэйсом, как вдруг она вновь распахнулась и вошли двое громил.
Один из типов — тяжелый и неуклюжий — замер на пороге с тупым выражением лица. Другой проворно приблизился к нам. Выглядел он мощно, казалось, в нем не было ни одного слабого места, кроме разве что головы.
Даже не взглянув на девушку, он сосредоточился на мне. Это ему далось нелегко. Пяти футов десяти дюймов роста, крепко сложенный, он обладал плоским лицом и глазами, похожими на улиток.
Однако ни один из громил не был таким здоровенным, как Мэйс. Мало кто был ему под стать. К тому же оба не казались очень уж сообразительными. И вели себя как-то неуверенно, словно не привыкли работать при дневном свете. Мэйс, должно быть, просто велел им вывести девушку из бара, но не сказал, как это сделать. А ему следовало бы дать парням четкие инструкции: подойти к входной двери, переставляя одну ногу впереди другой, открыть дверь, повернув рукой ручку, и так далее, и так далее. Они вполне годились поднимать тяжести, но могли не сообразить, что делать с ними потом.
Парень с улиточными глазами оглядел меня сверху донизу и произнес скрипучим голосом:
— Извините. Вы должны извинить меня, но я…
— Обязательно, — вежливо отозвался я. — Разумеется.
