— А что он с ней сделал?
— Он бил ее по голове. Это точно. Этель не хотела об этом говорить со мной. Ей было тяжело.
— А деньги он взял?
— Должно быть, взял. Потому что деньги исчезли, как и он сам.
* * *
Мы ехали по скоростному шоссе, извивавшемуся между холмов. Деревья, посаженные здесь людьми и превратившиеся в джунгли, покачивались на ветру. Под нами, с другой стороны шоссе, на крутом склоне расположился город. Его огни хрустальным каскадом спускались вниз к бухте.
Больница располагалась в восточном пригороде. Это был старинный особняк, превращенный в частную клинику. Стены были толстыми, оштукатуренными. Окна маленькие, зарешеченные. В некоторых еще горел свет.
Я позвонил в дверь. Клер стояла от меня так близко, что я слышал, как она дышала мне в спину. Дверь открыла неприветливая индианка в фиолетовом халате. Ее седые волосы были заплетены в косы, которые висели по обе стороны ее головы очень прямо, как две линейки. Она посмотрела на нас троих своими черными жесткими глазами, увидела Гретхен и спросила:
— Что вам еще нужно, миссис Фолк?
— Это миссис... мисс Ларраби, сестра Этель.
— Мисс Ларраби, вероятно, спит уже. Ее не следует беспокоить.
— Я знаю, что уже поздно, — сказала Клер дрожащим голосом. — Но я приехала с ней повидаться из Сан-Франциско.
— С ней все в порядке, уверяю вас. Опасности никакой нет.
— Может быть, вы впустите меня на одну минуточку? Этель будет рада меня видеть. И мистер Арчер должен спросить ее кое о чем. Мистер Арчер — частный детектив.
— Это нарушает наш распорядок. — Но дверь она все-таки открыла. — Подождите здесь. Посмотрю, спит ли она. Говорите, пожалуйста, потише. У нас есть и другие пациенты. Они отдыхают.
Мы остались ждать в полутемной комнате с высокими потолками, которая когда-то была гостиной. Затхлый воздух пропитан был лекарствами и сыростью.
— Не понимаю, почему она решила обратиться именно сюда? — спросил я.
— Старая леди Лестина — ее знакомая, — ответила Гретхен. — Она жила у нее, когда Лестина содержала пансион.
— Да, да, — вмешалась Клер. — Я помню это имя. Этель тогда ходила в колледж в Сан-Диего. Потом отец... был убит, и она вынуждена была бросить учебу и пойти работать. — В глазах ее заблестели слезы. — Бедная Этель. Она всегда так старалась и так любила меня.
Гретхен похлопала ее по плечу.
— Ты права, дорогая. А теперь у тебя есть возможность отплатить ей тем же.
— Я это сделаю. Сделаю все, что в моих силах.
В дверях появилась миссис Лестина.
— Она не спит. Вы можете поговорить с ней несколько минут.
Мы прошли за ней к комнате, расположенной в дальнем конце одного из крыльев здания. Медсестра в белой форме ждала нас у двери.
— Пожалуйста, не говорите ей ничего такого, что могло бы ее расстроить. Она не хочет принимать успокоительное.
Комната была просторной, но плохо обставленной.
Зеркала над комодом не было, стулья старые, обычная больничная кровать. Голова женщины, лежавшей на кровати, была забинтована. Белки ее глаз были красными от лопнувших сосудов. Губы опухли. Женщина села и протянула вперед руки:
— Клер, — по ее голосу можно было понять, что она не ожидала такой радости.
Сестры обнялись. Они одновременно плакали и смеялись.
— Какое счастье видеть тебя, — сказала старшая сестра, шепелявя, ибо некоторые зубы у нее были выбиты. — Как тебе удалось так быстро сюда приехать?
— Я приехала, чтобы пожить у Гретхен. Почему ты не позвонила мне, Этель? Я так беспокоилась о тебе.
— Прости меня, дорогая. Я должна была это сделать. Но не хотела, чтобы ты видела меня такой. И мне было стыдно. Я вела себя, как самая последняя дура. Наши деньги пропали.
Медсестра стояла в дверях, в ней боролись два чувства: чувство долга и жалость.
— Вы обещали мне не волноваться, мисс Ларраби.
— Она права, — сказала Клер. — Не думай об этом. Я оставлю колледж, найду работу и буду заботиться о тебе. Теперь это моя обязанность.
— Ничего подобного. Через несколько недель я поправлюсь. — Она произнесла это уверенно и взволнованно. — Не торопись, девочка. Не делай необдуманных поступков. Голову мне разбили, но она осталась у меня на плечах.
Сестры молча посмотрели друг на друга. В их глазах светилась любовь.
Я подошел к кровати и представился.
— Как все это случилось, мисс Ларраби? — спросил я.
— Это длинная история, — прошепелявила она, — и довольно гнусная.
— Миссис Фолк многое рассказала мне. А потом вы уехали с Дьюаром. Куда вы поехали?
— Мы поехали на пляж. Кажется, в Ла-Джоллу. Было уже поздно. На пляже никого не оказалось. Был прилив. У Овена был пистолет. Я испугалась. Я не знала, чего он от меня еще хочет. Он уже взял двадцать пять тысяч долларов.
— Деньги были у него?
— Да. Деньги были в моей комнате в доме Гретхен. Он потребовал, чтобы я отдала их ему. Я подчинилась. Но это его не удовлетворило. Он сказал, что я оскорбила его и должна искупить свою вину. — В голосе ее слышалось презрение и стальные нотки одновременно.
— И он вас избил?
— Да. Он бил меня, не останавливаясь. Думаю, он решил, что убил меня. Я очнулась в воде. Был прилив. Кое-как я добралась до машины, но мне от этого было не легче. Ключей у меня не было, он их забрал с собой. Странно, что он не уехал на машине, а бросил ее на пляже.
— Машину можно очень легко найти, — сказал я. — И что же было потом?
— Я плохо помню. Кажется, я сидела в машине, не зная, как быть. Потом появилось такси. И я попросила таксиста, чтобы он привез меня сюда.
— Вы зря не обратились в полицию. Они бы могли вернуть вам деньги. Теперь это вряд ли возможно.
— Вы пришли сюда, чтобы меня учить?
— Простите, я не хотел...
— Я с ума сходила от боли. Я не понимала, что делаю. Не хотела, чтобы меня кто-то увидел.
Пальцы ее быстро двигались под простыней. Клер стала гладить ей руки.
— Успокойся, дорогая. Никто тебя не осуждает. Не волнуйся. Я обо всем позабочусь.
Голова в бинтах опустилась на подушку. Медсестра подошла к кровати, заботливо поправила одеяло.
— Думаю, достаточно. Мисс Ларраби устала.
Она попросила нас уйти. Клер на минуту задержалась, а потом догнала нас у машины. Всю обратную дорогу она сидела между нами и молчала. Прежде чем высадить их у дома Гретхен, я попросил у нее разрешения обратиться в полицию. Она запретила мне делать это. Я пытался ее убедить, что это необходимо, но не смог.
* * *
Остаток ночи я провел в мотеле, пытаясь уснуть. Перед самым рассветом встал с кровати и отправился в Ла-Джоллу, пригород Сан-Диего, курортный городок на берегу моря. Утро было хмурое. Пустынные улицы пахли рыбой, море походило на кусок свинца.
Я немного согрелся, позавтракав, и отправился по мотелям и гостиницам. За последнюю неделю там не останавливался человек, похожий на Дьюара. Я побывал в автобусных компаниях, беседовал с таксистами. Все напрасно. Дьюар покинул город незаметно. Но я нашел таксиста, который отвозил Этель в больницу. Он рассказал в гараже о том, что возил раненую женщину в больницу, и диспетчер сообщил мне его имя и домашний адрес.
Это был полный, потрепанный жизнью человек, который не брился вот уже два дня. Он открыл дверь своего маленького бунгало, протирая сонные глаза и одергивая нижнее белье.
— В чем дело, приятель? Если вы подняли меня с постели, чтобы попытаться мне что-то продать, вас ждет разочарование.
Я сказал ему, кто я и зачем он мне нужен.
— Вы помните эту женщину?
— Помню. Она была вся в крови. Испачкала мне все заднее сиденье. Я потом часа два отмывал все это. Хотел отвезти ее в ближайшую больницу, но она отказалась. Не мог же я с ней спорить, когда она была в таком ужасном состоянии. Я что-нибудь не так сделал? — он с сомнением скривил рот.
— Если это и так, это неважно. О ней позаботились. Я думал, может быть, вы видели человека, который избил ее?
— Нет, сэр, сожалею. Она была совсем одна. Больше никого не было видно. Она вылезла из запаркованной машины и проковыляла к дороге. Не мог же я оставить ее в таком состоянии.
— Конечно, нет. Вы — добрый самаритянин. А в каком месте вы ее подобрали?
— У бухты. Она сидела в «бьюике». Я привез компанию в клуб на пляже и собирался ехать обратно, надеясь найти пассажира.
— А в какое время это было?
— Думаю, около десяти. Могу проверить по моим записям.
— Это не так важно. Кстати, она заплатила вам?
— Да, у нее в сумочке был доллар и мелочь. Она с трудом нашла нужную сумму. На чай она мне не дала, — добавил он недовольно.
— Какое невезение.
Глаза его загорелись:
— Ведь вы ее друг, не так ли? И вы пришли поблагодарить меня? Правильно гласит пословица: лучше поздно, чем никогда.
— Вы так считаете? — спросил я и протянул ему доллар.
* * *
Небольшая полукруглая бухта располагалась у подножия пологого холма, на котором находилась пара отелей. Узкий изгибающийся пляж и улица над ним были пусты. Ветер, дующий с моря, разогнал утренний туман, но небо было облачным, а море серым. Крупные волны ударялись о берег с огромной силой, разбиваясь о скалы и превращаясь в брызги и пену.
