Журналисты начали возмущаться и протестовать против незаконного задержания представителей свободной прессы.
– По какому праву! – энергично размахивал передо мной руками Майк Кенди. – Мы журналисты. СИ-ЭН-ЭН, – отчетливо повторил он.
– Это я уже слышал, – попытался отмахнуться я он него.
– Но нам надо…
Я неподвижно сидел на траве и следил за журналистами. Вскоре мне надоела их напористость. Я резко поднялся и в один прыжок оказался рядом с ними.
– Заткнитесь, сукины дети! – прикрикнул я.
Они мгновенно замолчали и замерли на месте. Со всех сторон послышались одобрительные смешки ребят.
– Ловко ты их, – сказал Терехин, который находился тут же. – Теперь они на время забудут это легкомысленное понятие «свободная пресса».
Он тоже рассмеялся, я оставался серьезным. Перепуганные журналисты переглядывались между собой. Я демонстративно протянул руку к кобуре, и они попятились назад, к своему джипу.
– Вы прекрасно знаете, что являетесь нарушителями, – сказал я, приблизившись к ним. – В городе введен комендантский час. Проезд после десяти вечера разрешается только по специальным пропускам. Показывайте ваш пропуск, и отправляйтесь на все четыре стороны.
По всему было видно, что мои слова окончательно перепугали журналистов. Они продолжали молчать. Один из репортеров достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и протянул пачку приятелю.
– Курить здесь строго запрещено! – командирским голосом предупредил я. – Равно как и громко разговаривать.
Они быстро побросали сигареты в траву, сели в машину и стали перешептываться.
– Накажи их, Витя, – подошел ко мне Терехин, – заставь уважать чужую страну, – он указал на брошенные сигареты.
– Да ну их! – только отмахнулся я и посмотрел на машину иностранцев.
Те, решив, что джип является их территорией, и они могут делать там все, что угодно, плотно закрыли дверцы и окна и закурили.
– Витя, – обратился ко мне напарник. – Разреши перекурить. Я сяду к ним в машину, никто и не заметит.
Я сдался:
– Хорошо, иди. Только попробуй достучаться до них. Теперь эти журналисты будут обходить нас стороной.
Я проводил его долгим взглядом и почему-то подумал, что потерял напарника. Леша подошел к джипу с поднятой вверх правой рукой. Репортеры немного приоткрыли окно. Терехин стал жестами просить у них закурить. Его впустили в машину, и я отошел к ребятам.
– Давайте по местам, – сказал я им.
Мои слова скорее были похожи на просьбу, чем на приказ командира. В любой другой ситуации реакция последовала бы однозначная, ведь мы были хорошо сработанной командой. Но на лицах сослуживцев было написано безразличие.
– Да ладно тебе, Витя, – сказал Гена Москвин. – Ничего не случится, если мы немного посидим здесь. Очень хочется узнать, о чем так оживленно беседует твой напарник с «си-эн-эновцами».
– Да, – подтвердил Саша Попцов. – Ты же знаешь, что движение на дороге перекрыто, и сюда Никто не поедет. Кроме того, этот черный квадрат еще долго будет преследовать меня в кошмарных снах.
– Нет, ребята, – не поддавался я на уговоры. – Приказываю разойтись по местам.
– Что же, ты делаешь свой выбор, – разозлился Москвин. – Ты, наверное, ждешь похвалу от начальства? Так оно уже давно забыло о нашем существовании. Подними голову вверх, оттуда быстрее звезда свалится тебе на погоны.
Он развернулся и направился к оврагу. За Москвиным неохотно поплелись и все остальные.
Мне было не по себе от упреков товарищей. Мы всегда понимали друг друга с полуслова и действовали сообща. Теперь происходило непонятное.
Вернулся Терехин. Он подошел ко мне и осторожно положил руку на плечо. Я вздрогнул от неожиданности.
– Что еще? – зло бросил я в его сторону.
– Тебе не лишним было бы послушать этих репортеров.
– И о чем же они тебе поведали?
– Наша карта бита, – прошептал Терехин.
– Чья это карта бита? – переспросил я. – Ты кого это имеешь в виду?
– Нас с тобой, «Витязя» и тех, кто отдал нам этот дурацкий приказ.
– Ты это брось!.. – попытался я заставить его замолчать.
– Тише, – Терехин перехватил мою поднятую руку. – Не нервничай. Подумай, что будет, если мы затеем здесь драку. Лучше послушай, что я тебе расскажу.
– Говори, – немного спокойнее произнес я.
– Понимаешь, им крышка. Они не осмелятся пойти против президента. Им даже уже «Алмаз» не нужен. Они тормознули, провалились, и теперь лишь пытаются выровнять положение. Весь мир смеется над неумелыми зачинщиками. И вот что я тебе скажу, Витя, – он сделал паузу. – На первую роль претендует «Рубин».
– Ну, и что? – безразлично спросил я.
– Как это, что? Как раз для этого «Рубина» и подыскивают сейчас обрамление. И мы с тобой помогаем преступникам в этом.
– Я выполняю приказ, всего лишь, – уверенно сказал я.
– Это просто так называется. Да, да, не смотри на меня так. Боюсь, что ты просчитался. В Москву введены танки. Люди вышли на улицы, их много, и они не допустят незаконных действий по отношению к любому президенту. Они готовят бутылки с зажигательной смесью, бросаются под гусеницы «бэтээров», – Терехин заметил улыбку на моем лице. – Ты хочешь сказать, что это глупо, непрофессионально? Но в их действиях больше логики, чем в наших, поверь мне.
Я молчал. Комок обиды подступил к горлу.
– Инициатива принадлежит не нам, – продолжал напарник, – и не нашему руководству. Она полностью в руках у Белого Дома. Там создан штаб, туда собираются москвичи для борьбы с ГК ЧП.
– С кем? – переспросил я.
– С «гэкачепистами», – повторил Терехин. – Вся страна поперла против них. Знаешь, как это называется на нормальном языке? Это гражданская война! Страна раскололась на два лагеря. Что же ты молчишь, Виктор?
– Я исполняю приказ, – упрямо повторил я, делая ударение на каждом слове.
– Что? – Терехин вскочил на ноги и встал передо мной. – Знаешь ты кто?.. Ты… Ты просто прячешься за дурацкий приказ, потому что так проще.
Он смотрел на меня ненавидящим взглядом.
– А может быть, наоборот? Может быть, в данной ситуации проще быть с большинством?
– Только не нужно проводить политинформацию среди населения, – остановил меня Терехин.
– Хорошо, – я тоже перешел на повышенные тона и вскочил на ноги. – Ты пытаешься выведать, что я думаю по этому поводу? Так слушай. Мне абсолютно наплевать и на «Алмаз», и на «Рубин». Все, что меня сейчас интересует – так это моя работа. И прав я, а не ты. В сложившейся ситуации я даже не имею права думать о своей жене. А ты хочешь заставить меня думать о судьбах президентов и тех, кто совершает государственный переворот. Будет приказ – я убью любого из них: «Алмаза», «Рубина» или Ноль Первого.
В этот момент темноту осветил свет фар автомобиля, послышался шум мотора. Мы замерли и прислушались.
Из машины вышел и направился к нам «Витязь».
Я думал, что наконец-то обстановка должна проясниться. «Витязь» приказал ребятам собраться.
– Мы задержали двоих телерепортеров, которые направлялись к резиденции «Рубина», – доложил я. – Иностранцы, из СИ-ЭН-ЭН.
– Ищейки, – процедил сквозь зубы «Витязь». – Кому же, как не им знать о реальной расстановке сил в нашем доме? Проклятая халатность. Ладно, давай их сюда.
Дроздов и Грязев подвели репортеров к «Витязю». Тот осветил их фонариком, посмотрел документы.
– Что господа репортеры делают ночью в лесу? – спросил он у них. – Только не говорите, что вам вдруг захотелось русских грибов.
Журналисты сразу догадались, что перед ними стоит начальник, который и решит их участь.
– Товарищ командир, – на ломаном русском обратился к нему Майк Кенди.
– Но, но! – остановил «Витязь» репортера. – Ты мне это прекрати. Я тебе не товарищ и не командир. Ишь ты, что придумал.
– Понимаете, – не растерялся тот, – мы из службы всемирных новостей и обязаны передавать самые последние, самые объективные новости. Весь мир следит сейчас за тем, что происходит в России.
Командир посмотрел на нас и, подмигнув мне, сказал:
– Думает, что он самый умный, а я лаптем щи хлебаю.
Он улыбнулся, мы последовали его примеру. Журналисты озадаченно переглядывались.
– Так что же, братцы, происходит у нас в России? – спросил «Витязь» у растерявшихся репортеров.
– Ну, понимаете… – Майк Кенди замялся, подыскивая нужное слово.
– Везде это называется одинаково – гражданская война, – решил щегольнуть осведомленностью Стив Тойнби.
Его приятель только согласно кивнул.
– Вот как? – «Витязь» продолжал насмехаться над представителями свободной прессы. – А мы-то глупые, никак не могли сообразить без вас. Спасибо, что помогли, – он сделал паузу.
Дальнейшее озадачило не только меня, но и всех остальных ребят группы.
– Проваливайте отсюда, – серьезно сказал «Витязь». – Только быстрее, без вас проблем хватает.
