— Надеюсь, ваша мечта сбудется, Глория.
— Обязательно сбудется. Гарри очень умен и умеет обращаться с людьми. Он нравится даже Тому.
— Что значит «даже»?
— Тому вообще — то трудно угодить. Например, он терпеть не мог Флаэрти — моего первого муженька. Тех, кто ему нравится, можно по пальцам перечесть. Одной руки хватит. — Глория подняла левую руку с растопыренными пальцами. — Он потерял мать еще совсем маленьким и с тех пор жутко подозрительно относится к людям. Моя мать говорила, что это просто чудо, что он преуспел, учитывая его биографию. Но я думаю, тут надо отдать должное старому мистеру Рассо. У него есть свои недостатки, но он хороший отец, что правда, то правда.
Она вдруг решила, что слишком разболталась, и снова взялась за тарелки. Пауза как раз была мне очень кстати, чтобы усвоить полученную от нее информацию. Значит, в юности Том потерял мать, а теперь может потерять и жену. Две эти потери сами по себе, конечно, не составляли системы, но между ними хотелось видеть какую — то связь. Две смерти вдруг нависли над нами в кухне, словно двойная тень из — за плохого освещения.
— А что случилось с матерью Тома?
Глория помолчала и сказала:
— Тетя Элли умерла. Так давно, что я толком и не помню. Помню только, что все мы жили в этом доме. — Она окинула кухню взором, в котором ностальгия смешивалась с хозяйским чувством. — Но всему приходит конец. Маме предложили работу, и мистер Рассо решил, что отказываться не следует.
— Мистер Рассо живет с Томом?
— Нет. Он отдал дом Тому, когда тот женился на Лорел. Мистер Рассо переехал в дом престарелых в Инглвуде. Ему это далось непросто, но он всегда хотел, чтобы Том имел свой собственный дом.
— А как познакомились Том и Лорел?
— В один прекрасный день она зашла в аптеку, и он влюбился в нее с первого взгляда. Когда она согласилась выйти за него замуж, он был на седьмом небе от счастья.
— Вы не разделяли его восторгов?
Она помотала головой, и ее связанные волосы захлопали, как пара подрезанных крыльев.
— Я ничего не имею против Лорел, хотя у нее масса проблем. Но Том зря породнился с этой семейкой. Они богачи, а мы работаем изо всех сил. У Тома же за душой только его работа в аптеке. И дом, который он выкупает у отца.
— И Лорел?
— Не уверена.
— А что за кошка пробежала между ними?
— Том никогда не обсуждал это со мной. Он очень скрытный.
— Но вы знаете их обоих. Вы видели их вместе…
— Да.
— Как они жили?
— Трудно сказать. Они мало друг с другом общались.
Но каждый из них остро чувствовал присутствие партнера. По — моему, они любят друг друга. Гарри тоже так считает.
— Гарри их знает?
— Ну да. — У нее было такое выражение лица, словно ей не терпится рассказать побольше. Но она вдруг что — то вспомнила и замолчала. Потом добавила совсем вроде бы невпопад: — Том очень ревнует Лорел. Для него, кроме нее, просто не существует женщин.
— Сколько Тому лет?
— Тридцать один. Он на четыре года старше меня.
— Кроме Лорел, у него были девушки?
— Как вам сказать. Одно время я была его девушкой… Мы скорее были как брат и сестра… Но он брал меня в разные места… Я научила его танцевать. Но мы оба знали, что все это так… Он просто хотел научиться вести себя с девушкой.
— Как же он держался?
— Нормально. Он, правда, был немного скованный. Да и сейчас он такой же. По — моему, он меня ни разу и не поцеловал. — Ее темные глаза, серьезные и честные, глядели на меня. — Он ждал Лорел. Всю жизнь. Она — его судьба.
— Почему они разошлись?
— Они не то чтобы разошлись… Просто временами она переезжает к родителям. Или живет у друзей.
— Например, у Джойс Хэмпшир?
— Ну да. Они старые подруги. Если бы я вышла за Тома, наверное, и я бы вела себя так же. У него случаются долгие приступы молчания. Он такой с детства. А у Лорел свои проблемы — это я прекрасно знаю. Но они опять сойдутся. Помяните мое слово.
— Я надеюсь…
Я поблагодарил Глорию и уехал.
Район Гринфилд — Мэнор, где жила Джойс Хэмпшир, являл собой ряд двухэтажных домов, окруженных псевдокирпичными заборами. Из ворот дома Джойс вышел тощий юноша, похожий на шпиона, в шинели и надвинутой на брови шляпе. Я вошел в ворота.
В отблеске фонаря я увидел его лицо. Он оказался совсем не юношей. Время и переживания оставили на его лице примерно такие же следы, как и на моей собственной физиономии. Увидев меня, он отвернулся, словно очень не хотел, чтобы его запомнили.
Я нажал кнопку дверного звонка. Джойс явно караулила у двери, потому что тотчас же открыла. Она протянула мне навстречу руки и сказала: «Милый!»
Она была вполне миловидная, но все в ней было какое — то расплывшееся. Мягкие волосы расплывались в свете лампы, что была за ее спиной, глаза — от сомнений, фигура — от лишнего веса.
— Извините. Я думала, это не вы.
— Не беда.
— Мне так неудобно.
— Напрасно. — Я назвался и добавил: — Том Рассо звонил вам насчет меня…
— Да, да. Входите, мистер Арчер.
Она провела меня в гостиную. Комната была заставлена тяжелой мебелью и сувенирами от малоудачных путешествий: обшарпанная раковина, отполированный кусок красного дерева с какими — то стихами, литровая пивная кружка с маркой «Хофбрау», — разрозненные предметы, из которых никак не складывалась настоящая полнокровная жизнь.
Мы уселись рядышком на черной кожаной кушетке. Мое присутствие вселяло в нее неуверенность. Она чуть отодвинулась от меня и натянула юбку на полные розовые колени.
— Даже не знаю, чем могу помочь. Я не видела Лорел с неделю.
— Она, как я понимаю, жила у вас?
— Несколько дней. Но на прошлой неделе она переехала к своей бабке, Сильвии Леннокс. Вы с ней не говорили?
— Пока нет.
— Поговорите. Она обожает Лорел и знает ее лучше всех остальных. Лорел ее единственная внучка.
— Где живет Сильвия Леннокс?
— В Пасифик — Пойнте, на самом берегу, недалеко от родителей Лорел.
— Значит, Лорел предпочитает бабку родителям?
— По крайней мере она чаще у нее бывает. Она вообще не очень любит отца с матерью. И доставляла им массу хлопот.
— Вы, кажется, давно знакомы с Лорел?
— С незапамятных времен. Мы вместе учились в школе — с первого класса.
— Что это за школа?
— Ривер — Вэлли. Частная школа в Эль — Ранчо. Там жила Сильвия, пока не ушла от мужа.
— В семье у них не все ладно, так?
— Так. Сильвия ушла от мужа. А ее место заняла другая женщина — причем гораздо моложе. Лорел очень переживала разрыв деда с бабкой. Она очень любила их, а они ее. Поэтому она не взяла ни его, ни ее сторону. Осталась посередке. Остальные родственники уверены, что старик просто спятил. В его годы взять молоденькую! Но они не смеют и пикнуть об этом.
— Потому что ему принадлежит нефтяная компания?
Она кивнула.
— Родители Лорел всю жизнь провели в ожидании наследства.
— И Лорел тоже?
— Нет. Деньги ее не интересуют. Она лишена карьерных амбиций. Может, в этом — то ее беда.
— Что же она за человек тогда? Тут все так запутано…
— Все зависит от того, с кем вы о ней говорите. Она всегда была жутко несчастной и в плохих отношениях с учителями. Знаете, как устроены учителя? Если уж они за кого — то возьмутся, так он будет виноват во всем, что бы ни произошло.
— А что произошло?
— Поначалу ничего особенного. Разговоры на уроках, невыполнение заданий — вот такие мелочи. Иногда она прогуливала.
— А потом?
— Потом все стало серьезнее. Мне не хотелось бы об этом говорить. У вас возникнет превратное впечатление о Лорел. Она вообще — то была в основе очень хороший человек. Серьезный… И верная подруга. Мы с ней подолгу и обо всем беседовали. Это стало основой нашей дружбы. Иногда мы веселились…
— Вы говорите исключительно в прошедшем времени, мисс Хэмпшир…
Это вдруг ее сильно встревожило.
— Правда? Я не нарочно. Но в последнее время мы очень редко видимся. Особенно с тех пор, как она вышла за Тома Рассо. Он хотел удержать ее для одного себя. Ну, а у меня, понятно, свои проблемы… — Это слово смутило ее, и она поспешила добавить: — Я много путешествую…
— Но Лорел провела у вас прошлую неделю?
— Часть прошлой недели.
— Она не говорила, почему ушла от Тома?
Джойс покачала светлой головой.
— Нет. Она вообще собиралась вернуться. Но сначала хотела разобраться с нервами.
— А что у нее с нервами?
— Она сказала, что дом, в котором она живет с Томом, страшно на нее давит. Ей там снятся кошмары. Я сказала, что она взваливает на дом напраслину — дело совсем в других вещах…
— В каких?
— Том хочет детей, она нет. Она говорит, что ей тошно при мысли о том, что кто — то благодаря ей появится в этом мире.
