Петровичем: в одиннадцать утра он собирает консилиум, и тебя на нем осмотрят. Потом сдашь все анализы. Хотя, какие анализы могут доказать, что у тебя не эта пакость? У нас о таких и не слыхали. Скорее всего, тебе придется лечь на полное обследование и сделать биопсию. А, кстати, кому ты рассказывала о поездке в Италию?
– Да всем, Ира! По слайдам, что я привезла, провела две лекции в училище.
– Тебе Лина, надо выжить! Назло всем выжить и докопаться до истины: кто и за что смешал твою жизнь с грязью, и из-за чего наша Танюша полезла в петлю…Я врач, знаю ее с младенчества. Таня не шизофреничка, но она – в Сашу. Она способна на крайность, но только в абсолютно безвыходной ситуации… Скажи, а как у нее с английским? Она ведь до болезни прекрасно знала язык. Сможет ли она дословно перевести не слишком сложный текст? Там не много, всего три странички. Нам этот перевод нужен, как воздух!
– Вряд ли, Ира. Хотя не знаю, спроси у нее сама. Но мне кажется, что после инсулиновой палаты она стала полным инвалидом.
Ирина Родионовна вышла на террасу и застала мужа за рассказом какого-то нелепого анекдота. Казалось, что Таня слушает его с интересом, так как она слабо улыбалась.
– Танюша, послушай меня внимательно. Завтра ты ляжешь ко мне в больницу. Будешь в одной палате с мамой. Она очень больна, ей хуже, чем тебе, и ты должна ей помочь. Мне достали для нее импортное лекарство, аннотация там на английском. Если ты любишь мать, то быстро придешь в такую форму, что переведешь ее.
– Тетя Ира, я ужасно боюсь инсулиновых инъекций! После них валяешься в обмороке… Потом, чтобы не околеть, начинаешь жрать, как голодная свинья.
– Клянусь, Таня, их больше не будет, Загорина отменила. К тому же здесь тебя хорошо знают, ты – абсолютно нормальная. Просто у тебя случилось что-то совершенно из ряда вон выходящее…
– Я постараюсь, тетя, сделать все, чтобы прийти в норму… Мне иногда кажется, что мне легче, когда меня не колют.
– Посмотрим, детка. Пару недель полежишь у моей подруги в нервном отделении, а потом, если тебе станет получше, я заберу тебя к себе в терапию.
На следующее утро Андрей Гаврилович привез Таню и Эвелину Родионовну в больницу, и они поступили в полное распоряжение врачей.
Прошло около двух недель, и обе женщины вернулись домой. Доктора сочли возможным перевести Татьяну на амбулаторное лечение, предписав ей ежедневно являться на процедуры. Эвелина, безропотно выдержав биопсию и пройдя всевозможные обследования, измученная и обозленная на весь мир, вернулась домой умирать. Ее диагноз подтвердился. После этого в городе вспомнили о Пазевской: в ее доме зазвонил телефон, а в дверь стали ломиться ученики и коллеги с цветами и конфетами. Однако теперь их внимание Лине не требовалось. С посетителями общалась Таня. Она всем отвечала, что маме плохо, а потому она ни с кем разговаривать не желает. И, главное, просит никого ничего ей не приносить, так как она ни в чем не нуждается.
Через несколько дней, поздно вечером к дому Пазевской подъехала машина. Из нее вышли Иван Петрович, Ира и молоденький врач, на руках у которого была небольшая, но довольно тяжелая картонная коробка. Гостей приняли любезно. Пока Сидоренко в гостиной осматривал Эвелину Родионовну, а врач на кухне пил чай, Ирина Родионовна, уединившись с Таней на террасе, что-то ей горячо шептала на ухо. Через час доктора покинули дом с пустыми руками.
4
– Что это за коробка? Ее врачи позабыли? – спросила Эвелина Родионова у дочери, появившись в прихожей.
– Нет, мамочка, это нам подарок.
– Неужели ручной пылесос? Не плохо, если так. Мы с тобой такие слабые. Убираемся кое-как, а ковров дома много. Ты только Ирочке деньги за него отдай. Она стала такая заботливая. Этого я от нее не ожидала. Когда болела мама и когда здесь умирала Лара, Ира, конечно, забегала. Лекарства приносила, но так не суетилась.
– Это не пылесос, мамочка! Про эту коробку ходят легенды. Ее привез Иван Петрович из Таиланда. Там он удачно диагностировал одного очень влиятельного священнослужителя. В качестве благодарности тот преподнес ему это.
– А что внутри?
– Здесь фрагменты сетчатого питона, обработанные тайскими монахами. В чем они его выдерживают, что в него добавляют – тайна. Ира узнала только, что эти змеи достигает веса в сто килограмм и десять метров в длину. Такой может заглотнуть даже человека… Да! Внутри коробки находятся рецепты. По нему тетя сделала две настойки. Одна лечит душевные раны и безопасна для жизни. Другая – против злокачественных образований и очень ядовита. Противоядие прилагается. Есть аннотация. Она на английском. Правда я теперь такая бестолковая, что даже не взялась за перевод. Сейчас это выше моих сил. Перевел ее тот парень, что приезжал сюда. Но я ему не очень доверяю. Очень хочу проверить, что он понаписал.
Эвелина молча пожала плечами и ушла к себе, а Таня, вооружившись большим словарем, приступила к работе. Однако ей только казалось, будто она что-то делает. На самом деле мысли ее прыгали с одного слова на другое, смысл ускользал, а руки дрожали от нервного напряжения.
Примерно через час, Лина, сжалившись над дочерью, забрала у нее английский и русский тексты и углубилась в их изучение. Минут через двадцать, Эвелина Родионовна, оторвалась от чтения:
– Если я рискну начать это принимать, то зрелище будет не для слабонервных! Тут написано, что надо провести три курса по семь дней, во время которых будет ужасная токсикация. После каждого цикла необходимо принимать порошки, нейтрализующие действие отравы. Сказано, что яд накапливается в организме, и каждый цикл будет тяжелее предыдущего. Прием яда сопровождается галлюцинациями, высокой температурой и провалами в памяти.
– Мама, там есть странное изречение: «Поглотишь Пифона, станешь Пифией». Что бы это могло значить?
– Насколько я знаю, по-гречески Пифон – это питон, а Пифия, судя по мифам, жрица – прорицательница. Опираясь на здравый смысл, могу сказать, что она была заурядной наркоманкой: вдыхала ядовитые испарения из священной расщелины в скалах, потом несла всякий вздор. Ну а жрецы, воздев руки к небесам, его толковали.
– А тебя не удивило условие приема лекарства – оно в заключение текста? Правда, очень странное! Там сказано: каждый раз, прежде чем начинать принимать отраву, надо помолиться вслух и тридцать три раза поблагодарить Создателя за блага, которые ты получил во время своего земного существования. Если перевод сделан точно, имеется в виду, что надо благодарить за разные вещи… Может это
