Затем он пробормотал себе под нос, что нужно предупредить секретные службы Португалии, но сначала перевезти мадам в комиссариат.
– Вы поедете с нами, Акунто.
Его слова сопроводил звон разбитого фарфора.
Маленькая тонкая рука с ухоженными ногтями повисла в воздухе, а из склоненной набок головы вылезали из орбит глаза…
Женщина была мертва…
Два часа, затраченные на составление ноты, в основу которой легли записи из черного блокнота и документы, переснятые сыном генерала Ловареса, прошли для Юбера незаметно. В посольстве его встретил рыжий Марвин, американец ирландского происхождения, который работал на ЦРУ под вывеской третьего атташе. Усадив Юбера, он распорядился, чтобы им принесли напитки и газеты. Одна из газет сообщала о нападении на генштаб вооруженных сил. Другая выдвигала гипотезу, что причиной пожара могло быть короткое замыкание, в результате которого часть дворца сгорела.
Внимание Юбера привлек заголовок на первой странице, не менее интригующий, чем информация о покушении: «Сын генерала Ловареса погиб, защищая честь женщины».
Журналист делал акцент на том, что мужчины эксплуатируют женщин. Хуанито Мендерес не желал, чтобы его бывшая подруга начала новую жизнь с Мигелем Ловаресом, которого она любила. Далее приводились подробности их трагической встречи в квартире Анжелы Олейра. Юная Хасинта, настоящая любовница Мендереса, заявила, что он решил убить их обоих, то есть Мигеля и Анжелу. Мигель умер, защищая женщину.
– Что вы на это скажете? – спросил Марвин, который уже в течение нескольких минут наблюдал за Юбером.
– Мне кажется, что комиссара Альмейра ждет хорошая карьера, – лаконично ответил Юбер.
– Вы не находите, что выстрел не достиг цели?
– Генерала Ловареса не в чем упрекнуть, – заметил Юбер. – Он никого не предавал. Он должен быть благодарен комиссару Альмейра, который предпочел, чтобы Мигель Ловарес умер достойной смертью. Иначе ему пришлось бы предстать перед судом как предателю. Ну а если Альмейра осмелился убрать его, то лишь потому, что Ловарес сделал то же самое с Транелли, своим бывшим поваром, шантажировавшим его после того, как он узнал Мигеля во время убийства нашего соотечественника Джонса.
– Вы думаете, что это сделал Ловарес? – спросил Мартин.
– Во всяком случае, это логичное объяснение, и Альмейра пришел к тому же выводу, что и я. В конце концов не будем забывать, что в течение определенного времени генерал Ловарес возглавлял португальские секретные службы, в которых часто использовался метод быстрой расправы с предателями и шантажистами. Кроме того, комиссар Альмейра будет благодарен мне за китайцев с Формозы, которых мне пришлось сегодня ликвидировать. Таким образом, они получили сполна за убийство Лесли и Джонса…
После короткой паузы Юбер добавил:
– Мне остается встретиться с Фрэнком Дьюсоном, и на этом моя миссия будет закончена.
– Вы думаете, что комиссар Альмейра позволит вам так просто уехать?
– А что вы прикажете делать с благодарностью? Он получил все на блюдечке, меня никто не видел, и все почести достанутся ему, ему одному.
– Прекрасно сыгранная партия, – сказал Марвин Юберу, протянувшему ему руку для прощания.
Когда Юбер Бониссер попросил ключ от своей комнаты в отеле «Риц», ему передали две записки. В каждой из них говорилось, что ему звонил комиссар Альмейра. Во второй записке уточнялось, что комиссар перезвонит после девяти часов вечера.
Юбер поднялся в свой номер и начал укладывать вещи. Он намеревался уехать сразу же после своего свидания с Дьюсоном. Закончив укладывать чемодан, Юбер взглянул на часы. Было около девяти часов вечера, и Юбер решил выйти, не дожидаясь звонка комиссара Альмейра. Ничего нового он ему не сообщит…
Юбер вышел из отеля, повернул за угол, немного прошелся по улицам, прежде чем войти в дом, где проживал резидент ЦРУ. Он позвонил, и Августина, узнав посетителя, сразу же впустила его, добродушно улыбаясь.
– Сеньор Дьюсон еще не вернулся, – сообщила она. – Но вы можете подождать в салоне. Я принесу вам виски, если вы не против.
Юбер согласно кивнул и прошел в салон. Горничная вкатила в комнату столик, заставленный бутылками и рюмками. Когда горничная удалилась и Юбер остался один, он обошел салон, открывая поочередно все ящики и шкафы, но резидент был профессионалом и в его доме ничто не указывало на его принадлежность к американским секретным службам. Только револьвер с полной обоймой говорил о том, что Фрэнк Дьюсон был начеку. Юбер вернулся в кресло и стал потягивать виски.
Дьюсон появился десять минут десятого. У него был усталый вид.
– Какой приятный сюрприз! – воскликнул Дьюсон при виде Юбера. – Я бесконечно рад вас видеть у себя. Пойду предупрежу Августину, а вас попрошу поухаживать за мной и налить мне виски…
Несколько минут спустя они сидели друг против друга.
– Вы видели пожар в генштабе? – спросил Дьюсон. Я находился в Сетюбале и узнал о нем по радио.
– Как вы относитесь к версии короткого замыкания? – спросил Юбер в свою очередь.
– Бред. Завтра я узнаю от своих информаторов, кто совершил этот подвиг.
– Дьюсон, я хочу задать вам один неприятный вопрос, и я попрошу вас ответить на него, но не как коллеге, а как другу.
Фрэнк Дьюсон напрягся в ожидании неприятной новости, но выдавил из себя улыбку.
– Прошу вас, – сказал он дрогнувшим голосом.
– Вернее, два вопроса… Первый: есть ли среди ваших информаторов китаец по имени Цанг Пен Хуа? Я знаю, что называть имена сотрудников противоречит нашим правилам, но прошу вас на этот раз сделать исключение.
– Да, – решительно ответил Дьюсон, – это один из моих информаторов.
– Что вы можете о нем сказать? – настаивал Юбер.
– Он оказал мне уже немало услуг, он хорошо здесь устроился и, несмотря на то что он был выслан с Формозы, доверяет мне.
– А вы ему?
– Разумеется. Я не вижу причин…
– Вы настолько доверяете ему, что сообщили о моем приезде сюда…
– Я действительно говорил ему об этом, так как он беспокоился за меня после совершения двух известных вам убийств. Я в свою очередь тоже хочу задать вам несколько вопросов…
– Подождите, сначала закончим с Цанг Пен Хуа, которого другие называли Диасом и который виновен в смерти двух наших коллег.
Дьюсон попытался возразить, но Юбер продолжал:
– Он пощадил вас только потому, что считал, что вы симпатизируете их делу.
– Действительно, я говорил ему, что не одобряю результаты голосования ООН, но говорить о симпатиях… Что вы решили?
– Необходимо ликвидировать его, другого выхода нет. Найти виновного – это цель моей миссии, но дело не должно получить огласки. Вы готовы идти со мной?
– Я не допущу, чтобы вы пошли туда один, тем более что он живет в доме с другими… Вы в курсе?
Юбер утвердительно кивнул.
– У вас есть револьвер? – спросил резидент.
Юбер достал из внутреннего кармана пиджака револьвер Мигеля Ловареса, неоднократно стрелявший в течение этого дня.
– А у вас? – спросил в свою очередь Юбер.
– Разумеется, в каждой комнате по одному. После убийства Лесли и Джонса я… Вы не можете себе представить… Когда мы займемся Цангом Пен Хуа?
Юбер рассмеялся и похлопал Дьюсона по плечу.
– В этом уже нет необходимости. Налейте мне еще виски, а я расскажу вам о всех событиях сегодняшнего дня.
– Вы подозревали меня?
– Поставьте себя на мое место. Ваше имя фигурировало в блокноте, который мне передала китаянка с соответствующим комментарием. Не только вы оказались в подобном положении. Еще один способ расправиться с американскими агентами… Теперь что касается документов, переснятых у генерала Ловареса. Они теряли всю свою ценность в силу одного их упоминания в анонимном письме, но это позволяло им заставить поверить банду убийц в то, что они представляют собой мощную организацию…
– Удивительно все–таки, – продолжал резидент. – Вы должны поставить свечку Мари–Хосе Сардоаль, так как именно она сообщила вам самые ценные сведения…
– Да, я собираюсь отправиться поблагодарить ее. После ужина я наведаюсь в «Бико Дурадо».
– А как же комиссар Альмейра?
– Он подождет…
В одиннадцать часов вечера Юбер вышел из такси и вошел в «Бико Дурадо».
Заметив его, Мари–Хосе бросилась ему навстречу.
– Дэвид, как я рада тебя видеть! Весь день я… я…
– Тебе так трудно сказать?
– Да. Я влюблена.
– Не расстраивайся. От этой болезни быстро вылечиваются: я знаю много рецептов.
– Господина Левиса просят к телефону, – сказал бармен. – Вы будете говорить здесь или пройдете в кабину?
– В кабину.
Звонил комиссар Альмейра.
– Я повсюду разыскиваю вас, – пролаял он в трубку. – Вы развлекаетесь, а я работаю…
