— К несчастью, у меня через час срочное свидание. Я очень огорчен, Юлия.
— Ничего. Я не пойду в клуб раньше половины одиннадцатого. Приму ванну и подремлю.
Энглиш протянул ей сигарету, дал прикурить; потом медленно вернулся к камину.
— Юлия, — спокойно спросил он, — зачем ты ходила к Рою в тот вечер, когда его убили?
Он видел, как она вздрогнула и побледнела. Юлия смотрела на него расширенными глазами, и в них был ужас.
— Послушай, — продолжал он. — Тебе не надо бояться меня. Я знаю, что ты ходила к нему, и хочу знать, почему. Но тебе вовсе не следует так пугаться.
— Нет… конечно, нет… — пролепетала Юлия срывающимся голосом. Она делала тщетные усилия, чтобы взять себя в руки. “Что именно он знает? — спрашивала она себя, почти парализованная страхом. — Знает ли он о Гарри? Не был ли этот вопрос лишь предварительным?”.
— Ты меня удивил, Ник, — сказала она наконец. — Я думала, что это никому не известно.
Он улыбнулся.
— Никто об этом и не знает, кроме меня. Что, Рой заставлял тебя “петь”?
В течение секунды Юлия думала, что потеряет сознание. Ей казалось, что ее сердце вот–вот перестанет биться.
— Сегодня после полудня я обнаружил, что Рой шантажировал многих людей. Тебя видели поднимающейся на седьмой этаж. Я узнал тебя по описанию: на тебе был твой черно–белый костюм, который мне так нравится.
“Действительно ли он знает только это?” — спрашивала себя Юлия, облизывая ставшие сухими губы.
— Да, он шантажировал меня, — ответила она, пытаясь говорить спокойно и лихорадочно стараясь придумать какую–нибудь правдоподобную причину шантажа.
— Бог мой, но почему ты мне об этом не сказала? — воскликнул Энглиш. — Я бы свернул ему шею.
— Я не хотела тебе этого говорить. Мне было слишком стыдно.
— Но, моя дорогая девочка, тебе совершенно не надо было мне говорить, по какой причине он тебя шантажировал. Даже теперь я не хочу, чтобы ты рассказывала мне об этом. Единственное, что для меня имеет значение, это то, что он заставлял тебя “петь”.
Юлия ощутила невероятное облегчение. Он не знал! Она была настолько обрадована, что ей захотелось плакать.
— Вот уже шесть месяцев, как он заставлял меня “петь”, — сказала она. — Я ходила в его контору каждую неделю и приносила ему по двести долларов.
— Ты должна была сказать мне об этом! — Лицо Энглиша исказилось. — Я знал, что он не отличается честностью, но никогда не думал, что он мог пасть так низко! Ах, прохвост! Юлия, ради бога, никогда не скрывай от меня подобные вещи! Стоит мне подумать, что этот мерзавец…
— Я не могла тебе сказать этого… Но я хочу сказать тебе это теперь.
Она понимала, что ей необходимо выдумать какую–нибудь историю, в противном случае рано или поздно, но он начнет ее подозревать. Он мог даже организовать за ней слежку. Она достаточно хорошо знала его. И вдруг ей вспомнились времена, когда она в Бостоне делила комнату с одной девушкой. Она вспомнила неприятное происшествие, случившееся с той девушкой, и, не будучи в силах самостоятельно придумать какую–нибудь историю, решила выдать этот случай за происшедшее с ней.
— Ты совершенно не обязана рассказывать мне, что именно с тобой произошло, — повторил Энглиш, подходя к креслу. Он присел на его ручку и обнял Юлию за плечи. — Я могу сделать что–нибудь, чтобы тебе помочь?
— Это старая история, — ответила она. — Это случилось тогда, когда я жила в Бостоне. Мне было семнадцать. Понимаешь, мне ничего не удавалось. Оставалось только вернуться домой. Я даже не могла одеться прилично, и я знала, что если я не буду одета как следует, меня никуда не примут. Хозяйка пансиона всегда хранила деньги дома. И я… я украла у нее деньги. Надеялась положить их обратно до того, как она хватитея, но она застала меня с рукой в сумке. Позвала полицию, и меня приговорили к восьми дням тюрьмы.
Энглиш похлопал ее по плечу.
— Ты могла и не говорить мне об этом, Юлия. Какое это может иметь значение? Каждый из нас ’когда–нибудь совершает поступки, за которые его можно посадить в тюрьму. Значит, из–за этого Рой и заставлял тебя “петь”?
— Он угрожал сообщить все это журналистам. Я потеряла бы место, да и у тебя тоже были бы неприятности, Ник.
Взгляд Энглиша стал жестким.
— Да, вполне возможно. А что, кто–нибудь еще в курсе дела?
Она покачала головой.
— Ну что же, не будем больше говорить об этом. Сколько ты заплатила Рою?
— Не будем говорить об этом, — с живостью повторила Юлия его слова.
— Но это абсурдно! Я хочу вернуть тебе эти деньги. Так сколько?
— Ник, прошу тебя… Об этом не может быть и речи.
— Сколько? Тысяча долларов?
— Около этого. Но я не хочу, чтобы ты возвращал мне эти деньги. Умоляю тебя, не делай этого! Я заплатила и забыла об этом.
— Ну, посмотрим, — сказал Энглиш, вставая. Юлия, когда ты пришла, Рой был еще жив?
Она утвердительно кивнула.
— Да.
— Ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что он умер через несколько минут после твоего ухода?
Она снова кивнула, и ее кулачки сжались.
— По твоему мнению, был ли у него вид человека, который собирался покончить с собой?
— О нет! Он шутил, смеялся. Он даже пытался обнять меня. Случилось так, что я в первый раз оказалась в его контора наедине с ним. Обычно там находилась его секретарша.
У Энглиша слегка задрожали губы.
— И что же произошло?
— Он пытался поцеловать меня, но я отбилась от него, отдала деньги и ушла.
— Ты дала ему деньги? Ты уверена в этом?
— Да.
— Совершенно уверена, Юлия? Это очень важно.
— Да, я дала ему деньги, и он их взял.
— Их у него не оказалось. Нашли всего четыре доллара.
— А между тем я их ему сунула. Он положил их на письменный стол и прижал пресс–папье.
Энглиш задумчиво потер щеку.
— Ну что ж, теперь не может быть никаких сомнений, — вполголоса проговорил он. — Роя убили.
Юлия закрыла глаза.
— А ты не видела кого–нибудь, когда была, там? Или может быть, ты что–нибудь слышала?
— Нет, ровным счетом ничего. Только шум телетайпов из соседнего агентства в коридоре. Они страшно гудели.
— Значит, его кто–то убил и взял деньги.
— Что же теперь будет, Ник? — с тревогой спросила она.
— Никто не знает, что ты ходила туда, и не узнает никогда. Так что больше не думай об этом.
— Но если его убили, значит, нужно уведомить полицию?
— Если станет известно, что Рой организовал целую систему рэкета, хорошо отлаженного шантажа, я пропал, — спокойно проговорил Энглиш. — Нет, я ничего не скажу полиции. Мой человек сумеет найти убийцу, а потом мы подумаем, как нам поступить. При всех обстоятельствах тебе нечего беспокоиться. — Он подошел к ней и взял ее за руку. — Теперь мне необходимо идти, Юлия. Отдыхай и забудь обо всем этом. Я увижу тебя завтра. Может быть, нам удастся пойти в кино.
— Да, Ник.
Она проводила его до холла. Пока он надевал пальто, она с беспокойством смотрела на него.
— Ник, а разве не лучше забыть обо всем этом? Разве так уж необходимо найти убийцу? Ведь если тебе и удастся его отыскать, ты не сможешь отдать его полиции. Иначе он все расскажет о делах Роя.
Энглиш улыбнулся.
— Не беспокойся об этом. Прежде всего нужно, чтобы я нашел его. Рой, может быть, и подонок, и негодяй, но никто не смеет убивать членов моей семьи безнаказанно. До свидания. — Он поцеловал ее. — И не волнуйся.
— Отвези меня домой, — сказал Энглиш Чику, садясь в машину.
В прихожей он снял плащ и отдал его Учи, своему филиппинскому бою.
— Никто не приходил?
— Нет, сэр.
— Никто не звонил по телефону?
— Нет, сэр.
Энглиш прошел в свой кабинет, сел за письменный стол и взял сигарету. После нескольких минут размышлений он снял телефонную трубку.
— Вызовите мне капитана О’Бриена, начальника полиции Бостона, — сказал он телефонистке. — И как можно скорее.
— Хорошо, мистер Энглиш.
Он опустил трубку на рычаг, встал и принялся ходить по комнате. Вскоре раздался телефонный звонок. Он взял трубку.
До него донесся низкий голос О’Бриена:
— Добрый вечер, мистер Энглиш. Как вы поживаете?
— Добрый вечер, Том. Как ваши дела?
— Неплохо. А у вас?
— О, понемногу. Я надеялся видеть вас на матче. Почему вы не приехали?
— Вы же знаете, как бывает. У меня на руках два преступления. Я очень рад, что ваш цыпленок выиграл. Это было славное дельце, а?
— Неплохое. Знаете, я хотел бы, чтобы вы оказали мне небольшую услугу.
— Все, что желаете, мистер Энглиш.
— Восемь лет тому назад молодая девушка по имени Юлия Клер была задержана по обвинению в краже денег у своей хозяйки. Ей дали восемь дней тюрьмы. Вы можете это проверить?
