— Обычно часов в девять — в начале десятого. Если я могу чем-нибудь помочь…
— Если что-то понадобится, я заеду. Спокойной ночи.
Он положил трубку и открыл дверь в гостиную. При его появлении Флэннаган вскочил с кресла и спросил:
— Вы что-нибудь решили?
— Не уверен, что смогу для вас что-либо сделать, — заявил Шейн. — Но если хотите, можете выписать чек на тысячу долларов. Я не буду получать по нему деньги, пока не найду способ скрыть ваше имя от полиции.
— Не знаю, как и благодарить вас, мистер Шейн. Сейчас я принесу чек и…
— Пока что благодарить не за что.
Флэннаган торопливо вышел из комнаты, а Шейн подошел к Рурку, наклонился к нему и прошептал:
— Когда мы выйдем отсюда, я бы хотел знать, почему ты так просто отказываешься от такой скандальной истории?
— О'кей. — Рурк встал с кресла и потянулся.
Вошел Флэннаган, помахивая чеком, и вручил его Шейну.
— Ральф, — промямлил Рурк, — наверное, я пойду с Майком. Я тебе позвоню, ладно?
— Договорились, — добродушно улыбнулся Флэннаган. — Тим, чертовски тебе признателен. Мистер Шейн, мне даже трудно выразить, как я вам…
— Я бы на вашем месте подождал, пока этот чек не окажется в банке, — посоветовал Шейн. — В этом случае приглашения на вашу свадьбу будет вполне достаточно. — Он надел шляпу, вышел, подождал Рурка, и они направились по коридору к лифту.
— Майк, послушай, ведь Ральф неплохой парень, — проговорил Рурк, стараясь попасть в такт размашистым шагам детектива. — Я знаю его давным-давно, с тех самых пор, как он устроился на радио. Как видишь, таланта у него хватило. Сейчас он сбит с толку, я бы даже сказал — ошарашен, ведь все это может стоить ему работы.
— Между прочим, его отношения с Вандой Уэзерби сделали бы отличный заголовок в завтрашней газете, — сухо заметил Шейн.
Подошел лифт, они вошли в кабину, и Шейн нажал кнопку первого этажа.
— Но этот парень невиновен, — продолжал упорствовать Рурк. — Черт возьми, ведь мы же оба это знаем.
— Ты и правда веришь, что его отношения с Вандой складывались так, как он описал?
— Абсолютно. По крайней мере, если посмотреть на это с его точки зрения. Он — и впрямь такой наивный, Майк. А она вполне может оказаться хитрой и расчетливой. Высмотрела дурачка подоверчивей и «раскрутила», а у него до сих пор не выветрилась из головы вся эта муть о порядочности.
Двери лифта распахнулись, и они оказались в вестибюле.
— У меня такое предчувствие, — медленно проговорил Шейн, — что до того, как это дело закончится, мы узнаем много интересного о Ванде Уэзерби. И, помяни мое слово, довольно скоро. Но если мои предположения подтвердятся, то большую часть этой истории ты не сможешь напечатать.
Они вышли на улицу. Некоторое время Рурк шел молча, потом остановился.
— Почему ты спросил Ральфа о Гарли? Он что, как-то может быть связан с Вандой?
— Трудно сказать, — признался Шейн. — Единственное, что мне известно — он чертовски беспокоится, чтобы никто не узнал об этом письме.
— Но почему? Ведь они с Ральфом не знакомы. И вообще, как Гарли мог узнать об этом письме?
— Пока что не знаю ни того, ни другого, — покачал головой Шейн. Подойдя к своей машине, он закурил и коротко рассказал об анонимном телефонном звонке и последовавшем за ним разговоре с Гарли.
— А с чего ты взял, что это Гарли подослал того хрипатого? — удивился Рурк.
— Перед тем, как прибыла полиция, мне в доме Ванды попалась на глаза одна занятная вещица. Не буду говорить, что это было, Тим, чтобы ты с чистой совестью мог сказать, что ничего не знаешь, если Джентри начнет копать. Он и так подозревает, что я что-то недоговариваю. Но было бы неплохо, если бы ты покрутился в полицейском управлении и выяснил, не вышел ли он на Гарли. Позвони, если попадется что-нибудь интересное.
— Конечно, Майк, сделаю. Если не позвоню через час, то завтра в девять буду у тебя в конторе, — пообещал Рурк и заторопился к своей машине.
— Джентри тоже будет, — кинул ему вслед Шейн. — Собирается смотреть мою почту.
— Но ведь ты не собираешься показывать им письмо Ванды насчет Ральфа?
— По крайней мере, постараюсь, — проворчал Шейн. — Ты не хуже меня знаешь, что от Уилла Джентри так просто не отвяжешься.
Попрощавшись с репортером, он вскочил в машину и поехал домой. Надо было успеть на встречу с Шейлой Мартин.
Часы показывали начало первого, когда Шейн торопливо вошел в вестибюль своего отеля. Он направился к лифту, но его окликнул портье.
Шейн резко повернул к стойке.
— Сэр, наверху вас ждет дама. Я открыл для нее ваш номер несколько минут назад, — сказал портье извиняющимся тоном. — Ведь вы всегда говорили, что такие вопросы остаются на мое усмотрение.
— Нет-нет, Бенни, все в порядке, — улыбнулся Шейн. — Но насколько я помню, раньше вы никогда не пускали дам в мое отсутствие.
— Насколько я помню, сэр, раньше дамы никогда не просились к вам в номер, — улыбнулся в ответ Бенни и уже серьезно продолжил: — Но эта — высший класс. К тому же она сказала, что вы назначили ей встречу. И еще чуть не забыл, полчаса назад вам звонил какой-то мужчина, он не назвался, но очень допытывался, когда вы придете. Я ответил, что не знаю, и тогда он сказал, что приедет и подождет. По-моему, он сильно нервничал.
— Если он придет, позвоните мне, — попросил Шейн. — Спасибо, Бенни.
Подходя к своей двери, Шейн вытащил ключи, но тут же сунул их в карман, увидев, что дверь его номера приоткрыта. Он широко распахнул ее и остановился на пороге, разглядывая женщину, расположившуюся на диване.
Она сидела, скрестив ноги, рядом с ней на кушетку был небрежно брошен меховой жакет, на первый взгляд, довольно дорогой. На ней было легкое черное платье и ярко-оранжевый шарф, закрывавший шею. Длинные прямые волосы, разделенные посередине пробором и отброшенные на плечи, блестели в ярком свете люстры и казались золотыми. Высокий лоб, густые темные брови, твердый подбородок и полные губы, накрашенные ярко-красной помадой.
На первый взгляд, ей можно было дать около тридцати пяти. Откинув голову на спинку дивана и закрыв глаза, она курила сигарету, пуская в потолок густые кольца дыма, и, скорее всего, не догадывалась, что ее разглядывают.
— Извините за опоздание, — тихо произнес Шейн, снимая шляпу и закрывая за собой дверь.
Она открыла глаза, и ее губы сложились в полувопросительную улыбку.
— А я почему-то думал, что вы брюнетка, — продолжал Шейн. — С прозрачными зелеными глазами.
Ее улыбка стала шире. Она заговорила, и чувственный, чуть хрипловатый голос тут же напомнил Шейну об их телефонном разговоре.
— Надеюсь, вы не слишком разочарованы, Майкл Шейн?
— Отнюдь. Но что привело вас ко мне в столь поздний час?
— Сегодня вечером, — хрипло прошептала Шейла, — я получила письмо… Вы ведь еще не знакомы с Вандой Уэзерби?
— Нет. — Шейн сел в кресло напротив дивана и вытянул ноги.
— Если бы вы знали, что это за человек, вы бы не поверили в то, что я собираюсь рассказать. Ни единому моему слову! Это порочное, развратное и злобное создание! Но вы, конечно, этого в ней не разглядите. Пока что ни один мужчина не смог. Она будет вам лгать, и вы ей поверите, даже если я расскажу вам всю правду. Господи, как я жалею, что не убила ее! — выкрикнула Шейла, побледнев. — Мне надо было сделать это сразу же, как только она начала мне угрожать… Потому-то она и решила, что это я пыталась ее убить.
— Честно говоря, пока что я ничего не понял, — спокойно произнес Шейн. — Почему бы вам не рассказать все по порядку?
— Наверное, вы правы. Но сначала прочтите это письмо. Все равно завтра утром вы получите точно такое же, так что, можете прочитать его уже сейчас. — Шейла открыла сумочку и вытащила оттуда квадратный белый конверт, по форме и по размеру очень похожий на тот, что ему показывал Ральф Флэннаган. — Сегодня вечером его принес курьер. Прочтите, и вы поймете, почему я так расстроена.
Шейн развернул письмо, уже догадываясь о его содержании. Если его предположение верно, то, за исключением имени и адреса, это будет точная копия письма, полученного Флэннаганом. Так оно и оказалось.
Он прищурился, делая вид, что внимательно читает, одновременно пытаясь мысленно «прокрутить» несколько версий. А не получил ли Джек Гарли точно такое же письмо, тоже через курьера, но со своим именем на конверте? Это объяснило бы многое. Если никто из этих троих не знал о других письмах…
Засовывая письмо обратно в конверт, Шейн внимательно посмотрел Шейле в глаза.
— Если вы не причиняли ей никакого вреда и не собирались этого делать, то почему вы так испугались?
— Как почему? Когда вы его получите, то, естественно, захотите встретиться с Вандой, и она… гм… не знаю, что она вам тогда про меня наговорит. Возможно, скажет правду, хотя лично я в этом сомневаюсь. Если ей удастся придумать что-нибудь совсем отвратительное, то она вам и это расскажет. А потом вы начнете это проверять, все выплывет наружу, и Генри наверняка узнает. Теперь вы понимаете, почему я жалею, что не убила ее, — с вызовом заявила она.
