— Вот список всех учебно-воспитательных заведений в исполкоме есть. Вместе с адресами, — сказал «ботаник».
— А если обзвонить все интернаты?
— Это самое простое, — согласился Артём Александрович. — Хотя, повторяю: из-за того бардака, что они наделали своими «слияниями», возможны всякие накладки. Не отчаивайтесь, если не найдёте свою девочку с первого раза. Просто проедьте по всем детдомам лично и ещё раз просмотрите все списки.
Нечего и говорить о том, что оптимизма эта беседа Максу не добавила. И хотя он не сомневался, что рано или поздно разыщет Виту, но задержка, которой он не ожидал, да ещё в самом начале, накалила Макса лёгкой злостью. Он предугадывал долгую бумажную волокиту во время оформления своих прав на ребёнка, тем более при его судимости, но чтобы вот так сразу? И в таком пустячном вопросе..?
И сейчас, сидя перед вдохновенно разглагольствовавшим Генкой Абезгаузом, он раздумывал о том, как начинать завтрашний поиск, к кому сперва обращаться и, действительно, идти ли в милицию или же отложить это ещё на один день.
— …не хочешь? — вывел его из задумчивости вопрос Абезгауза.
— Что? — переспросил он.
— Я говорю, вон ту брюнеточку за столиком справа, не хочешь?
— Нет, — отрезал Макс, опять улавливая странность происходящего.
Ещё сутки назад провести первый вечер на свободе без женщины казалось немыслимым. Нормальный секс был необходимой частью превращения зека в «вольного». И эта тема не сходила с языка у каждого, кто готовился к «откидке», вызывая невольную зависть и глухое раздражение остальных. Макс, не терпевший пустой болтовни, тем не менее тоже представлял себе, как вернувшись назад, закатит сумасшедшую ночь со сговорчивой девчонкой, а то и двумя, благо сил накопилось на целый батальон. И, наверное, так и было бы, если бы он узнал, где Вита. А теперь чувство тревоги и неясности переполняло его, мысли были заняты дочерью, а все желания, ещё недавно так предвкушаемые, куда-то исчезли.
Обескураженный Абезгауз засопел, подозрительно косясь на Макса, и заёрзал на сидении, раздираемый мучительной этической дилеммой — задавать вопрос или нет? Но бдительность сдерживающих центров уже изрядно притупилась и отшлифовалась горькими парами текилы, поэтому он для храбрости откашлялся и, избегая называть вещи своими именами, осторожно спросил:
— А ты там… может того? В смысле…
И замолчал, потому что обтекаемые слова вдруг все куда-то подевались, а в голове осталось только вбитое гвоздём «пидорас», которое грозило вот-вот скатиться на кончик языка. Крокодил поспешно захлопнул рот, опасаясь, что проклятое слово всё-таки вырвется, в результате чего понесёт ущерб не только обстановка ресторана, но и, главным образом, его самого, Геннадия Иосифовича Абезгауза, внешность.
— По настроению, — мрачно ответил не понявший смысл вопроса Макс.
Этот ответ поверг Абезгауза в состояние лёгкой паники. Он внезапно вспомнил, что завтра у него тяжёлый и насыщенный день, и что надо бы, хоть немного, но отоспаться. Что же касается Макса, то он сам с нетерпением ждал следующего дня, чтобы приняться за поиски Виты. Поэтому против предложения Генки сворачивать пьянку возражать не стал, вследствие чего вечер закончился бы скоропостижно и несколько скомкано.
Однако, как оказалось, существовал некто, имевший свои планы по поводу его продолжения.
Когда Абезгауз рассчитывался с подошедшей официанткой, Макс выхватил взглядом крепкоголового парня в «воронинском» костюме и резко диссонирующей с ним чёрной рубашке, украшенной золотистым орнаментом из тех, что так нравятся цыганской братве. Парень шёл весьма целеустремлённо, и Макс готов был поставить сто к одному, что маршрут его закончится именно у их столика.
Так и оказалось. Крепкоголовый подошёл ближе, мазнул взглядом по съёжившемуся вдруг Абезгаузу, подвинул себе стул, сел на него, выпятив грудь и широко расставив ноги, что, по его мнению, должно было показывать «ху из ху» и кто здесь хозяин, после чего повернул откормленную репу к Максу и, лениво цедя слова, произнёс:
— Это ты, что ли, Штурман?
От старого прозвища у Макса больно кольнуло сердце. Он тяжело вздохнул и посмотрел на Крокодила. Гена виновато опустил глаза, шелестя бумажками и отсчитывая купюры замершей рядом с ним официантке.
— Ты чё, оглох что ли? — всё так же лениво поинтересовался парень, перекатывая во рту жвачку. Челюсти его ходили при этом так усердно, что двигались даже уши на круглобоком, как футбольный мяч, черепе.
— Не чавкай за столом, — сделал ему замечание Макс.
Парень выкатил глаза. Челюсти его остановились, но скорее от неожиданности, чем вняв полученному совету.
— Пойдём, что ли? — бросил Макс Крокодилу Гене.
Абезгауз кивнул, суетливо поглядывая то на него, то на замершего истуканом парня.
Макс развернулся и, не дожидаясь пока Генка решится выбраться из-за стола и последовать за ним, медленно направился к выходу. Сзади послышался грохот опрокидываемого стула и топот ног.
— Слышь, ты! — прошипел ему в ухо парень, кипя от злости. — Сейчас выйдешь отсюда и пойдёшь со мной.
Он хотел толкнуть Макса плечом, но тот слегка ускорил шаг, и парень лишь качнулся в воздухе, едва не потеряв равновесие.
— Да пошёл ты…, - искренне пожелал ему Макс.
До сих пор присутствие людей удерживало обоих от активных действий. Но здесь крепкоголовый не выдержал. Он сделал резкое движение, и Макс почувствовал, как ему в бок упёрлось что-то твёрдое. Явно не шариковая ручка.
— Сука! Кончу, падло, прямо здесь, — наклоняясь к уху Макса и держа руку с зажатым в ней предметом под полой пиджака, мстительно произнёс парень.
Они уже вышли из зала и сейчас пересекали фойе, приближаясь к входным дверям.
— А тебе как приказали меня доставить, живым или с дырой в боку? — уточнил Макс, выходя на улицу и с тоской оглядываясь по сторонам.
От стоящего невдалеке джипа к ним вразвалочку направлялись двое ребят той же комплекции и того же вида, что и тип, сопевший сейчас Максу в шею. Это надо же, в первый вечер и так влипнуть! Чёрт бы побрал трусливого Абезгауза, подставившего его этим гориллам. Только он знал, что Макс этим вечером будет в «Охоте». Ах, Гена, Гена! Большая ты, Гена…
Макса беспокоила не троица, которая его сейчас окружала, а всё то, что могло за этим последовать, и не в смысле самой драки, три недоумка, не прошедшие школу выживания, опасности не представляли, но милиция… Очень не хотелось сейчас скандала. Нет, не так. Сейчас скандал или привод за нарушение порядка грозили огромными неприятностями в главном. Всё это могло помешать или вызвать осложнения в том, что связано с Витой. А к этому Макс относился очень ревностно и именно этого не мог простить Абезгаузу. Хотя, народа на улице почти нет, патрульных машин не видно и если всё сделать быстро…
— Не боишься, что с дуру пальнёшь, а тебя твой шеф за это с говном смешает? — добавил Макс, наблюдая за теми двумя, что приближались спереди.
Он демонстративно остановился и стал рыться в карманах, словно в поисках сигарет. Расчёт на то, что его слова возымеют действие, оказался верен, парень, поколебавшись немного, решил, что баловаться оружием действительно не стоит и убрал пистолет. Вместо этого, размахнувшись что было силы, он направил увесистый кулак в затылок Максу. Если бы удар достиг цели, Макс на долгое время превратился бы в тряпичную куклу. Как минимум. Но, уловив боковым зрением начало движения, он пригнулся, поднырнув под руку парня, и коротко ударил его в живот. Крепкоголовый, округлив глаза, сипло выдохнул и стал складываться пополам. Макс резко разогнулся, при этом с силой ударив его головой в лицо. Парень изменил траекторию движения и, запрокинувшись, сделал два шага назад, после чего упал на спину, разбросав руки в стороны.
Двое других были уже рядом. Макс рывком обернулся к тому, кто оказался ближе и, не дожидаясь пока тот ударит первым, врезал ему ребром ботинка под коленную чашечку. Здоровяка аж перекосило на сторону, чего, собственно, Макс и добивался. Кулак его правой руки звучно упечатался в висок нападавшего. Тот закатил глаза и рухнул, словно бык на бойне.
Третий из нападавших сгоряча не успел сообразить, что случилось с его напарниками, и ринулся в драку с воинственным пылом человека, чувствующего, что перевес на его стороне. Макс едва успел уклониться в сторону от его мощных, но несколько беспорядочных, ударов. Парень повернулся к нему, на мгновение раскрывшись, Макс тут же этим воспользовался и нанёс ответный удар между близко посаженными пуговками глаз противника. Кровь из переломанного носа хлынула потоком, заливая нижнюю часть лица парня. Тот заревел и, мотая головой, ещё сильнее заработал кулаками. Макс выждал момент и подцепил его левой в печень. Нападавший осел и съёжился, однако продолжил надвигаться на Макса, двигая руками, хотя уже и не так интенсивно.
