– О'кей.
– Тогда слушай. Если то, за чем они охотятся, у тебя, то они не успокоятся, пока не найдут. Твое дело узнать, где находится их штаб-квартира. Больше от тебя ничего не требуется. Я немедленно высылаю туда боевую группу – и дело сделано. Тогда можно будет разыскать твоих друзей, если они еще живы.
– Хорошо. Что мне надо делать, чтобы найти их штаб-квартиру?
– Ждать. Если они нашли способ засунуть тебя сюда, то не сомневайся, они вытащат тебя отсюда.
– Так это они упрятали меня сюда?
– А ты все думаешь, что я?
– Значит, это не ты?
– Нет, конечно!
– Слушай, а как я попался?
– Кто-то позвонил в полицию и сказал, что в квартиру Элен Фарэ проник грабитель.
– Черт! – я сжал кулаки. – Значит, кто-то видел, как я пробирался в квартиру.
– Кстати, – сказал Лесаж, – она была одним из лучших моих агентов.
Я выпучил глаза.
– Что ты сказал?
– Я поместил ее туда, чтобы она следила за посетителями Анны. Это большая потеря, что ее убили, но в такой игре без жертв не бывает.
– Так, значит, единственный выход – сидеть и ждать?
– Да, единственный.
– Ну и когда же они соизволят меня отсюда вытащить? И потом, как я сообщу тебе о местоположении их штаб-квартиры?
– Разумный вопрос. – Он протянул мне пуговицу. – Вот. Пришей ее себе на пиджак. Это коротковолновый передатчик. Мы будем следить за его сигналами и, таким образом, будем знать о твоих передвижениях.
Я кивнул и взял пуговицу. Лесаж слез со стола.
– Ну, я пошел. Мои ребята сидят в машине у комиссариата. Как только сигнал передатчика станет перемещаться, они начнут слежку.
Я пожал ему руку.
– Да, Анри… Попроси, чтобы меня в течение трех-четырех часов не таскали на допросы. Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать.
– Хорошо.
Он вышел, и дверь со скрипом закрылась.
Итак, у меня есть часа два-три. То, что предложил мне Лесаж, меня совершенно не устраивало. Я дал согласие, только чтобы выиграть время. Надзор за мной, без сомнения, ослаблен, чтобы развязать руки похитителям. Я закурил сигарету. Пожалуй, у меня только один выход! Нужно попытаться. Я снял брюки и набил их одеялом и простынями. Затем взял ремень, подтащил табуретку под лампочку и привязал брюки ремнем за крюк. Ботинки я привязал за шнурки к брюкам. Я отошел к двери полюбоваться своим произведением. Снаружи, через окошечко в двери, будут видны только брюки с ботинками. Это значит, клиент повесился!
Я встал за дверью, с грохотом уронил табуретку и слегка качнул сооружение. Окошечко камеры тотчас же со скрипом приоткрылось. За дверью царила напряженная тишина. Если охранник сейчас побежит за старшим, мой план рухнул. На мое счастье, охранник оказался достаточно любопытным. Раздался скрежет ключа в замочной скважине. Я схватил табуретку и взял ее на изготовку. Дверь отворилась, и показалась голова охранника. Короткий размах, и я разнес табуретку о его голову. Охранник мешком свалился на пол. Я втащил его в камеру и закрыл дверь. Затем быстро стащил с него форму и надел на себя. Пистолет лежал в кобуре, а это как раз то, что мне нужно. Связав охранника ремнем, я выпрямился и перевел дух. Первый этап был закончен. Пуговицу-передатчик я оставил на столе.
Выглянув наружу, я убедился, что все было тихо, и, заперев дверь, двинулся по коридору. Лестница из подвала заканчивалась решеткой, за которой стоял полицейский. Он внимательно оглядел меня, и его рука потянулась к кобуре. Я не дал ему закончить маневр. Мой пистолет уже был направлен ему в лицо. Убежать он также не мог и знал это. Дрожащими руками он открыл дверь. Я шагнул в следующий коридор.
– Повернись, – сказал я.
Охранник повернулся, но только я занес руку для удара, он двинул мне ногой в пах так, что я согнулся. Он молниеносно развернулся и ударил меня по руке, в которой был пистолет. Пистолет отлетел к стене. Одновременно он ударил меня кулаком в подбородок. Я упал и, едва увернувшись от удара сапогом в лицо, вскочил на ноги. Добраться до пистолета нечего было и думать, но я мог помешать ему воспользоваться своим. Я бросился на него, пытаясь достать кулаком его голову, но бесполезно. Он очень умело прикрывался и время от времени наносил мне весьма ощутимые удары. Я пришел в ярость и навалился на него всем телом. По сравнению со мной он был просто карлик, поскольку при росте метр девяносто весил я порядка девяноста килограммов, и запросто подмял его под себя. Я видел только его макушку и стал что есть силы колотить по ней. Вскоре он обмяк и потерял сознание. Я осторожно поднялся. Он лежал, неловко подвернув под себя левую руку. Я усмехнулся и направился было к стене, где лежал пистолет. Вдруг позади себя я услышал шорох, но не успел повернуться, как что-то тяжелое обрушилось мне на голову. Я упал на четвереньки, и, когда попытался встать, второй удар погрузил меня в черную бездну беспамятства.
Сознание возвращается медленно. Кажется, что сквозь белоснежные клубящиеся облака пробивается яркий солнечный луч. Я парю в этом луче и не боюсь, что упаду… Внезапная тошнота подкатывает к горлу. Все внутренности выворачивает наружу, и я не могу пошевелиться, словно на руки и ноги надели цепи. Потом наступает период сказочного блаженства, и я даже не пытаюсь открыть глаза. Затем все же через силу размыкаю слипшиеся от долгого сна веки и вижу перед собой красивое лицо в очках с роговой оправой.
– Сейчас он придет в себя.
Это, вероятно, про меня – лениво ворочается мысль.
Наконец, словно по мановению волшебной палочки, сознание мгновенно проясняется, и я обнаруживаю, что сижу привязанный к стулу, а голова откинута назад. Я выпрямил голову, и тошнота вновь подступила к горлу.
Я находился в небольшой комнате с белыми стенами. Кроме меня, в комнате было три человека. Холеный тип в очках, видимо врач, и еще двое. Один высокий, сухой, с редкими прядями седых волос и лицом, похожим на сморщенную грушу. В яркий галстук воткнута бриллиантовая булавка. Рядом с ним стоял высокий крепкий малый со свиной головой, «качок», с заложенными за спину руками. Выражение его лица не располагало к шуткам. Я попытался подняться. Но из этого ничего не вышло. Стул, к которому меня привязали, вероятно, был привинчен к полу.
– Как вы себя чувствуете, мистер Мейн? – Вопрос был задан по-английски с небольшим акцентом.
Я поднял голову. Говорил седой.
– Отвратительно, – машинально ответил я.
– Мои ребята вынуждены были вкатить ему дозу, – сказал «качок».
– Ясно, – сказал седой и снова обратился ко мне. – Меня зовут Брюн. Мистер Брюн. Мы похитили вас, чтобы побеседовать.
– Развяжите меня, – попросил я.
– Вы очень сильный человек и можете причинить массу неприятностей…
– Не будет неприятностей, – устало сказал я. – Развяжите.
Седой махнул рукой, и врач развязал меня. Я встал со стула, помассировал онемевшие запястья. Брюн посмотрел на меня и усмехнулся.
– Вероятно, нам будет удобнее беседовать в кабинете, мистер Мейн. И не делайте глупостей, вам от нас не вырваться. – Он кивнул помощнику. – Проводите его.
Я вышел из комнаты в сопровождении всех троих и пошел по коридору. На каждом углу стояло по два человека, вооруженных пистолетами. Наконец мы добрались до кабинета Брюна. Мы вошли туда вдвоем, оставив типа со свиной головой и врача в коридоре. В глубине комнаты находился несгораемый шкаф. Я уселся в кресло напротив Брюна и закурил сигарету, которую обнаружил у себя в кармане.
– Итак, – спросил я, – о чем будет беседа?
– О ваших друзьях, мистер Мейн. Вы, надеюсь, знаете, кто мы такие?
– Нет, – серьезным тоном ответил я.
– Не может быть. Мне показалось, что мистер Лесаж достаточно подробно рассказал вам о нас.
Я понял, что им известно все или почти все.
– Ну хорошо. Зачем я вам нужен?
– Что ж, думаю, что ничем не рискую, если расскажу все начистоту, но и я рассчитываю на вашу откровенность.
– У меня есть выбор?
Брюн закурил сигарету, подождал, пока она разгорится как следует, и начал сухим тоном:
– Во время войны вы командовали одной из групп Сопротивления. У вас было много всяких дел, но меня интересует только одно, вы, вероятно, уже догадываетесь какое…
– Я думаю, это история с поездом.
Брюн кивнул.
– Итак, вы остановили поезд и выгрузили из него все национальные сокровища, которые мы хотели вывезти в Германию. Это так, но там были еще два металлических ящика. Именно вы, и никто другой, взяли их и припрятали до лучших времен. В этих ящиках компрометирующие документы на многих промышленных магнатов и финансовых тузов Франции и других оккупированных стран. Вы решили забрать эти документы, чтобы после войны, когда страсти поулягутся, воспользоваться ими с целью шантажа. У вас ведь нет постоянного источника дохода. В Штатах вы сейчас работаете коммивояжером в маленькой фирме. За последнее время нам удалось установить, кто присвоил эти документы. Мы узнали о вашей группе все. Однако мы пока не установили, кто стал владельцем документов. Тогда мы решили прибрать к рукам всех, а уж потом выяснить, кто именно, но… С первыми пятью случилось несчастье – они умерли под пытками…
