— Звучит великолепно, — сказал я.
— Джо Хилл решил, что мы сможем забрать эту землю за 250 тысяч долларов. И он был готов заплатить сто пятьдесят. От Тайлера он ожидает остальной суммы. Но нам следует спешить, пока кому-нибудь другому не пришла в голову эта выгодная идея и Куттер не нашел другого покупателя. Тебе понятно, Дэнни?
— И потом вы должны будете построить мотель и бунгало?
— И найти для этого еще большие деньги, — сказала она. — Джо Хилл уверен, что сможет получить деньги в Неваде, когда земля уже будет приобретена.
— А если что-нибудь сорвется? — спросил я. — Если, например, Джо Хилл с сожалением известит вас, что совершил большую ошибку и не сможет достать в Неваде денег?
— Тогда я и Тайлер окажемся в таком же положении, в котором сейчас находится Куттер. Нам придется продать землю — если, конечно, найдется покупатель.
— Вы, должно быть, плохо знаете такие дела, если считаете, что Джо Хилл способен достать деньги. Ведь тут речь идет о миллионах.
— О, у него очень много друзей в Неваде и знакомых финансистов, которые могут ссудить его. Он нам показывал письма. И планы составлены. Джо Хилл очень хорошо все продумал. Мотель можно ввести в строй уже через полгода. Даже если весь проект окажется нам не под силу, через полгода мы сможем выгодно продать этот участок вместе с мотелем и удвоить наши затраченные средства.
— И вместо своих пятидесяти ты получишь сто?
— Дэнни, — сказала она с деланым ужасом, — ты как-то мелко мыслишь. Он полагает, что удвоится весь капитал. Если мы возьмем у финансистов пять миллионов, то продажная цена участка составит десять миллионов. Мы вернем пять, а остаток, за вычетом расходов, поделим между собой.
— Это самая крупная афера, о какой я когда-либо слышал, — сказал я.
— Мы не первые проделываем такое, — ответила она. — В этом деле есть, конечно, большой риск, потому что все может пойти не так, как мы думаем. Для этого нужны смелые и решительные люди. Да и тем должно немного повезти, но расклад очень хороший. Мотель должен оправдать себя. Я только задаюсь вопросом, что, если это дело такое выгодное, почему они связываются со мной и Тайлером из-за каких-то ста тысяч?
— Мне хочется знать еще вот что, — сказал я. — Сколько вообще может стоить этот добряк Тайлер? Я имею в виду, сколько из него можно выкачать? Не совсем ободрать его до нитки, а так, чтобы немножко осталось?
— Тайлер — мелкий делец, — медленно ответила она. — И он вкладывает свои деньги в небольшие предприятия, которые приносят ему пятнадцать тысяч годового дохода.
— А сколько можно из него выжать? Самое большое?
— Тысяч семьдесят пять? — Она на короткое время задумалась. — Если бы он смог вложить все сто тысяч, то зачем ему нужно было приглашать меня в качестве партнера?
— А у тебя?
— О, Дэнни, Дэнни — специалист по нескромным вопросам. — Ее глаза внимательно посмотрели на меня. — Я рано вышла замуж, Дэнни. За удивительного и сумасшедшего молодого человека. А каков он был в постели! Мечта! И он любил секс. Но еще больше он любил летать. И вот однажды, когда он выделывал фигуры высшего пилотажа, его самолет попал в воздушную яму, упал на землю и взорвался. Грег был довольно богат — во всяком случае, богаче, чем я думала, — и все состояние досталось мне. Часть в ценных бумагах, которые приносят мне доход двадцать тысяч в год. Остальные я получила наличными. С помощью Тайлера я несколько раз вкладывала эти деньги в дело, и всегда успешно. Я ему очень благодарна за это и сейчас не хотела бы бросить его на произвол судьбы. Короче говоря, если поскрести как следует, у меня наберется тысяч восемьдесят.
— А какие есть скелеты в шкафу?
Она раскрыла глаза от удивления.
— Что, черт возьми, означает это выражение?
— Какие-нибудь тайны в твоей жизни? Что-нибудь из твоего прошлого, о чем никто не должен знать?
— Нет, — ответила она решительно. — Единственный мой недостаток — это то, что я люблю спать с мужчинами. Но мне абсолютно наплевать, знают об этом люди или нет. Я полагаю, что моим друзьям и так об этом известно.
— А как насчет Тайлера?
— Тайлер — милый маленький человечек. Лет шестидесяти, лыс и близорук. У него ужасная жена, которой он отдает все деньги, а та тратит их только на то, чтобы приобрести уважение в высших кругах. Тайлер не курит, пьет мало, и думаю, самое большое удовольствие для него — смотреть фильмы по цветному телевизору с участием Дорис Дей.
— А он пытался спать с тобой?
— Конечно, — сказала она с горькой улыбкой. — Но я ему отказала. Сказала, что будет нечестно по отношению к его жене, если мы переведем наши деловые отношения в такое русло.
— И как он среагировал?
— Ему пришлось смириться.
— А те часто появлялись, когда началась афера с земельным участком? — спросил я. — Не Джо Хилл, а его партнеры? Я их имею в виду…
— Даже слишком часто, — ответила она.
— Это хорошо для развития личных взаимоотношений, не правда ли? Уолт Карсон — для тебя, а Пэтти — для Тайлера Моргана.
Ее лицо словно окаменело.
— С такой стороны я на это дело еще не смотрела.
— Вот послушай, — сказал я, — сейчас они знают о вас, может быть, даже больше, чем вы сами. Они проследили за вашей жизнью, начиная с того момента, когда вы были еще в пеленках. И если даже они не нашли ничего порочащего, то все равно постараются сфабриковать какое-нибудь дело против вас.
— Ты считаешь, что мне следует выйти из этого дела?
— Нет, — ответил я. — Ведь ты и без того уже боишься их. Ты дважды звонила мне в гостиницу, прежде чем решиться встретиться со мной здесь.
— Значит, они могут принять решительные меры, если я сделаю попытку выйти из этого дела?
— Решительные — слишком мягко сказано.
Она тяжело задышала.
— Так что же мне делать, Дэнни?
— Куттер дал согласие на участок Джо Хиллу и его партнерам?
— Этого я не знаю.
— Поговори с Тайлером Морганом и спроси его об этом. В обед я сегодня занят — у меня встреча. Но во второй половине дня я свободен. Ты позволишь мне прийти к тебе? Скажем, в пять?
— Конечно, Дэнни! Я живу на Марина-драйв, 32.
— Отлично! — сказал я. — Ты давно знаешь Вирджинию Бейли?
— Несколько лет. А что?
— Ты слышала, что ее отец повторно женился?
— Слышала. Я как-то завела на эту тему разговор с Вирджинией, но она не захотела распространяться.
— А ты встречалась с его новой женой?
— Нет. — Она покачала головой. — Эдвина Бейли я не видела уже несколько месяцев.
— Даже в клубе?
— С тех пор как женился, он не показывался в клубе. По этому поводу члены клуба даже шутили, что он, дескать, занимается со своей молодой женой всякими штучками. А до этого Бейли там бывал каждый вечер.
Видимо, клиентами для чайной мы были никудышными. Это можно было понять по лицу официантки, которая с хмурым видом поглядывала на нас. Внезапно это заметила Луиза, и в глазах ее появился странный блеск.
— Я ничего не имею против того, — сказала она достаточно громко, чтобы все могли услышать ее, — что они кипятят в кофе свое нижнее белье. Но все же им следует употреблять другой стиральный порошок. От этого такая ужасная пена!
Незадолго до часа дня в моем гостиничном номере появилась улыбающаяся Вирджиния. На ней были узкие джинсы и шелковая рубашка, расшитая узорами. Волосы у нее были, как всегда, растрепаны, и ворвалась она в комнату, словно торпеда. Будучи предусмотрительным, я заказал в баре два ромовых коктейля, и она сразу отпила пару глотков и лишь потом повернулась ко мне.
— Ну, выкладывайте, Бойд, — сказала она, переводя дыхание. — Что там было на вчерашнем вечере? Все до малейших подробностей! И не щадите меня… Лишила вас девственности Луиза? И если да, то сколько раз?
— Собственно, это и вечером-то назвать нельзя, — сказал я. — Он кончился, не начавшись.
— А Уолт? — быстро спросила она. — Это оказался тот Уолт?
— И тот Вилли, — ответил я. — А поскольку вы не пришли, там не хватало одной девушки. Но, как я уже сказал, вечера не получилось, поэтому беда невелика.
— Не хватало одной девушки, потому что не пришла я? — Она задумалась. — Значит, кроме Луизы, там была еще одна?
— И причем блондинка, — сказал я. — Невысокая и очень хорошо сложенная. Нечто вроде мини-Венеры.
— Пэтти! — У Вирджинии был такой вид, будто у нее изо рта вот-вот появится пена. — Это дерьмо все еще продолжает портить воздух в Санта-Байе? Ну и нервы у нее!
— Она пришла с Вилли, — сказал я. — И не думаю, что получила от этого удовольствие.
— Если она когда-нибудь попадется мне, я ее так разукрашу, что ни один мужчина на нее больше не взглянет! — с гневом сказала она.
