— В медицинский?
— Нет, на океанологию.
— Вот как? — он действительно удивился. Осторожно взглянул на нее сбоку. Все тот же чудный профиль, нос с маленькой горбинкой. Виктория смотрела себе под ноги, и он молчаливо порадовался этому обстоятельству. Глаза ее были главным оружием, не следовало рисковать лишний раз.
Валентин неожиданно осознал, что вновь в состоянии контролировать себя. Что-то в нем перестроилось. Да и почему, собственно, он должен вести себя замороженным зомби? Его встретили холодно, к нему не бросились на шею, — кажется, этого вполне достаточно, чтобы проснуться.
— У тебя кто-нибудь был? — он уже предвидел ее ответ, и Виктория его не разочаровала.
— И был, и есть, — она впервые прямо взглянула на него. Глаза — два прозрачных стеклышка. Ни искр, ни тепла.
— Замечательно, — ляпнул Валентин, — могу только поздравить.
— Спасибо…
Они остановились. Чуть впереди виднелась машина с Бариновым за рулем. Дом они окольцевали полностью.
— Ну что ж… — Валентин передернул плечами. — Ты молодец, хороша, как и прежде. Я тебе позвоню на днях или, может, забегу. Не возражаешь?
— Как хочешь, — она безразлично повела бровями.
— Тогда пока? — Валентин заставил себя улыбнуться.
— Пока, — опустив голову, она зашагала к подъезду.
Некоторое время Валентин смотрел ей вслед. Где-то в груди болезненно заныло, закололо острыми иголочками. Свершалось непоправимое, и он не мог ничего изменить. Ровным счетом ничего… Торопливо отвернувшись, Валентин почти бегом устремился к «Москвичу».
— Поговорили? — Баринов жевал сдобу, запивая кофе из термоса.
— Поговорили.
— А я тут обеденный перерыв решил сделать.
Валентин взглянул на часы, но ничего не увидел. В глазах стояло ее лицо, ее удаляющаяся спина.
— Некогда, Ген. Заводи свой броневик, трогаем к Боре.
Они встретились в парке, как и договаривались. Леонид пришел с Ольгой, и Петр, привыкший к женскому обществу, принял ее появление вполне благосклонно. Деликатно нюхнул подошвы, умными глазами заглянул в лицо — то ли в очередной раз пытался разгадать людскую психологию, то ли сравнивал, хитрец, с многочисленными пассиями хозяина. Последний поднял с земли тополиную ветку, протянул Ольге.
— Предложи ему погрызть.
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы стать его другом. Верно, Петр?
Огромный пес вежливо вильнул хвостом.
— А можно ее куда-нибудь бросить?
— Тоже не возбраняется.
— И он принесет?
— Обязательно!
— Прелесть, а не собака!
— Он не собака, а собак, — гордо поправил Максимов.
— Не овчарка, а овчар? — тут же подхватила Ольга.
— В точку!…
Пока Ольга игралась с псом, он остановился с Леонидом на отдалении.
— Мерси, конечно, что предупредил, но я не ты и подаваться мне некуда. То есть, если бы я тоже снимал квартиру, а так… — Максимов пожал плечами. В глазах его запрыгали злые чертики. — Да и не в этом дело, Лень! Не люблю бегать. Да еще с моей прострелянной ногой!…
— Они могут придти к тебе.
— Пусть. Заявятся, буду играть в несознанку. Дело знакомое. А Олежек, конечно, удивил! Хотя… Ты говоришь, они Алексея…
— Он не рассказывал подробно. Сообщил только, что к нему пожаловали хозяева «Сети», взяли в оборот. Алексей попытался на них воздействовать, и его застрелили. Олег предполагает, что после него заявятся к нам.
— Вот, твари! — Максимов выругался. Ногой разгреб сугроб, обнажив белоснежное нутро. Слепив снежок, запустил в Петра. Пес подскочил на месте, вопросительно оглянулся на хозяина. Ольга со смехом ухватила его за ухо, стала трепать. Петр клацнул зубами, зарычал. Сопротивление его было целиком и полностью притворным. Ему разрешили играть, и он играл, на какое-то время превращаясь в несерьезного щенка, что позволял себе только в присутствии детей и женщин, к коим в «служебное» время относился с рыцарской снисходительностью.
— Все-таки думается мне, Лень, что мы для них мелочь. Не станут они на нас время терять.
— Верно не станут. Кокнут — и всех делов.
— Ну уж!… Не в Техасе живем. В крайнем случае свалим все на дядю мифического. Знаешь такую игру? Не в подкидного, а в переводного.
— Так они и клюнули на твоего дядю, — Леонид нахмурился.
— Это зависит от того — как подать. Раз уж мы встретились, надо обговорить все подробненько. До малейшей детальки. Чтоб никаких расхождений потом не было.
Леонид в сомнении покачал головой.
— Не веришь? Ну и не верь. А на ус все же мотай. Так вот, «Сеть» эту мы в глаза не видели, ясно? Что-то такое Олежа болтал, но мало ли что дети болтают. Ходили к нему послушать треп — и всего-то. В робингудовцев тоже немного поиграли, но исключительно от скуки и по глупости.
— А Клест с Пауком? Тоже от скуки и по глупости?
Максимов задумался.
— А о чем они знают? О том, что я в баньке той парился? Сомневаюсь. Если же о том, как этих гадов грохнули, так мы тут с тобой ни при чем. Просто кое-что слышали — и баста!
— Тогда и про Тимофея с Валериком всплывет. Про Сему и прочих.
— Если копнут глубже, подробности всплывут и без нашего участия. В крайнем случае признаемся, что действительно вышли на гадючье гнездышко. Поглядели в бинокль, поциркали слюной и поняли, что не по зубам. А тут Олежа предложил сыграть в подкидного с «Сетью». Кто знал, что он не брешет? Ну, и попробовали. — Максимов поднял голову, изобразил жалостливую улыбку. — Вот и все, гражданин начальник! А больше за нами ничего нет. Чес-блародное!
Леонид фыркнул.
— Может, ты и прав. Действительно, кто мы для них?
— Во-во! Шелупонь и мелочевка! Главное, чтобы никаких штучек при нас не нашли.
— Не найдут. Я свои «штучки» в прорубь спустил. Все до единой.
— Разумно, — Максимов кивнул. Глядя на играющих в отдалении Петра и Ольгу, со вздохом сказал: — У нас, Леня, выбор сейчас небогатый. Либо мы в самом деле исчезаем, либо играем в дурачков. Если они парни серьезные, то первый вариант так и так не проканает. Потому что найдут хоть на северном полюсе. Можно, конечно, и вовсе в какие-нибудь джунгли занырнуть, но, увы… Бродить по лесам, как снежный человек, я, знаешь ли, не привык.
— Да о лесах я и не говорю, — Леонид прищурился. — Хотя…
Лицо его неожиданно изменилось, и Максимов бдительно встопорщился.
— Что там еще?
— Замри, — голос у Леонида сел. — Пасут нас, Серега! УЖЕ пасут!…
* * *
Парик на Баринове съехал набекрень, но ни Валентин, ни возбужденный Геннадий не обращали на это никакого внимания. Замедляя ход, «Москвич» проплывал мимо чугунной ограды, выискивая подходящее место для парковки.
— Атас! Вижу клиентов!
— Ты уверен, что это они?
— На все сто. Боря указал место и время. Все сходится. А вон и пес забавляется с дамочкой. Тот, что прихрамывает, — его хозяин. Тот самый Максимов. А этот плечистый, должно быть, Логинов.
— Ну и что теперь с ними будет? — пальцы Баринова возбужденно тискали руль. — Похоже, под колпак взяли мальчиков, а?
— Боря сказал… — Валентин задумался. — Боря сказал: пока только слежка.
— Тогда как мы к ним сунемся? И главное — для чего?
— Не знаю! — рявкнул Валентин. — Что ты ко мне пристал?
— Я-то ничего, мне твои мысли пощупать охота.
— Клим — вот, кто нам нужен! Уберем его, — чохом порушим всю «Сеть». Заодно и шалопаев этих спасем.
— Клима выбивают клином, — задумчиво проговорил Баринов. — Ох, Валя, и вляпаюсь я с тобой. Прощай, Галя-Галечка!
— Не боись! Увидитесь еще.
— Ага, на том свете. Мы ж, Валя, к волку в пасть лезем! И не к волку даже, а к крокодилу!
— В пасть — это точно! — Валентин зло засмеялся. Сунувшись в сумку, осторожно достал автомат. — Ничего, Барин, обойдется. А Клим где-то здесь, голову даю на отсечение.
— На фиг мне твоя голова, — Баринов протяжно вздохнул, дернув за прядь, поправил сползший набок парик.
* * *
— Итак, все субчики в сборе?
— Так точно! — офицер качнул рацией. Агент сообщает, что Боренька лепит из снега снежных баб, Максимов и Логинов гуляют по аллее. Пару минут назад подкатили ваши давние друзья. Так что все идет по плану.
Клим Лаврентьевич устало развалился на сидении. Этой ночью он почти не спал. У него было над чем поразмыслить. Дневной же короткий сон впрок не пошел. В затылок словно вколотили длинный тупой гвоздь, и ноющая, не прерывающаяся ни на минуту боль чрезвычайно тяготила. Проверяя себя, он даже подвигал шеей, забросив руки за голову, помассировал верхнюю часть позвоночника.
— Посторонних много?
— Не так чтобы очень, но хватает. В основном — прохожие. Из более серьезных свидетелей агент называет лоточницу и пару киоскеров. Но дистанция довольно приличная, так что вряд ли сумеют разглядеть лица.
