— Не обязательно ждать, — сказала она. — Спрашивай.
Подали пиво. Порт заплатил и произнес:
— Я ищу своего друга…
— Того же?
— Что?
— Дикки Кордея?
— Нет, Летти.
— Ты искал Летти и в прошлый раз, когда я видела тебя.
— Верно, — согласился Порт. — Искал. И снова ее ищу.
— Завидное постоянство, — бросила женщина. — Прошло уже несколько дней.
Она усмехнулась, произнося эти слова, но казалась не слишком дружелюбной и не стремилась помочь, отметил про себя Порт.
— Теперь ты знаешь, кого я имею в виду, — продолжал он, — ты ее видела где-нибудь?
— То тут, то там. А что?
— Я видел ее после того, как мы разговаривали в прошлый раз. Но я уезжал из города, а когда приехал, мы потеряли друг друга из виду.
— О да. Я понимаю, что ты имеешь в виду, — она сделала большой глоток пива, — у этой малышки множество поклонников.
Это было уже слишком — продолжать вести разговор без какого-либо результата. Порт заерзал на стуле и кашлянул. Когда он поднял глаза на женщину, то заговорил по-другому.
— Послушай, — сказал он. — Может произойти беда, вот почему я разыскиваю ее.
— В таком случае, возможно, Летти лучше не показываться.
— Хорошо, — сказал Порт. — Ты знаешь, где она, и не хочешь ей вреда.
Он взял свой стакан и осушил его.
— Кто ты? — спросила женщина.
Порт поставил стакан и сказал:
— Дэниел Порт.
Он бросил взгляд на часы и собрался выйти из кабинки.
— О, — произнесла женщина, — так это ты!
Порт посмотрел на нее.
— Так это ты оттеснил бедного Дикки.
Она взглянула на него и поняла, что он потерял терпение и не собирается объяснять ей свои поступки, а хочет уйти.
— Нет. Ты неправильно поняла. — Он встал. — Так ты говоришь, что с Летти все в порядке?
Женщина улыбнулась и кивнула. Она сделала Порту знак снова сесть.
— Я знаю, что неправильно поняла, — сказала она. — Если бы ты не был Портом, думаю, что ты сказал бы что-то другое.
Порт снова сел, так как на этот раз женщина собиралась говорить. Он торопился, но надеялся, что разговор не отнимет много времени.
— Знаешь, — начала женщина, — я уже говорила тебе однажды, как давно я знаю девушку. Знала еще ее мать. — Она закурила сигарету и продолжала говорить, окутанная струйкой дыма. — Так что вполне естественно, когда девочке плохо, она приходит ко мне.
— Понимаю, — сказал Порт. — Я рад, что у нее кто-то есть.
— Да. И она рассказывала мне о тебе.
— Она должна была быть в одном месте, когда я вернулся. Так что, когда ее там не оказалось…
— Она со мной. С ней все будет хорошо. Когда у малышки неприятности…
— Что произошло?
Женщина смотрела на свое пиво. Она пожала плечами:
— Даже когда она была ребенком, она всегда была упрямой. На нее что-то находило, и если она не хотела говорить, то не говорила. — Она склонилась над столом и отодвинула пиво. — Она сейчас в постели, спит. Она пришла среди ночи, и я видела, что она расстроена. Я пыталась поговорить с ней, расспросить ее, но она расплакалась и долго не могла успокоиться.
— Мне жаль, что она так расстроена. Я…
— Нет, нет, все в порядке. Если она не может говорить об этом, хорошо, что она может плакать.
— Признаюсь тебе, я заставил ее кое-что сделать, не думаю, чтобы она была приучена к вещам подобного рода.
— Я знаю. Не приучена. Она рассказала мне кое-что.
— Кое-что?
— А больше она ничего не рассказала, хотя существует что-то еще, — продолжала женщина. — Все, что я знаю, — она боится теперь Дикки не так, как прежде, по-настоящему боится. И даже тебя.
— Меня?
Порт нахмурился. Сотни сомнений слились в один большой страх в его душе.
— Она не признается, но она что-то сделала.
— Боже! — воскликнул Порт, он выскочил из кабинки и хотел бежать. — Послушай, держи девочку дома и не выпускай до тех пор, пока я не скажу. Где ты живешь?
Женщина сказала ему.
— Ты больше никому не говори, понимаешь?
— Я позабочусь обо всем, — заверила его женщина, и Порт ушел.
Он не стал садиться в машину, так как понял, что только застрянет и задержится еще больше, потому что перед отелем собралась огромная толпа. Он побежал по улице и увидел машину «Скорой помощи». Она отъехала, прежде чем Порт успел добраться до отеля, полицейских машин уже не было видно, но самих полицейских вдоль улицы выстроилось множество, Порт поравнялся с ближайшим, и его остановили:
— Кто вы?
Порт ответил.
— Удостоверение.
Порт показал ему.
— Хорошо. Проходите, — разрешил полицейский.
— Один бежал? — спросил Порт, он не смог задать вопрос небрежным тоном.
— Ненадолго, — бросил полицейский на ходу.
— Который?
— Сукин сын, которого не пристрелили.
Дикки или Мак?
Время приближалось к десяти. Пора ехать за Далтоном. Сначала удостовериться, что с Летти все в порядке, затем позаботиться о Далтоне. Его поезд отходит не раньше двенадцати.
Как только Далтон проснулся, он тотчас же вспомнил, где он находится, сколько еще здесь пробудет и что следующую ночь он уже проведет дома в своей кровати. Он улыбнулся, глядя на потолок, где проходила трещина, а затем, услышав шаги в коридоре, снова улыбнулся, глядя на дверь. Он сказал: «Входи», прежде чем в дверь постучали, так как чувствовал себя спокойным и раскованным после сна. «Дверь открыта, Дэн», — добавил он, глядя на поворачивающуюся ручку.
Дверь открылась, и в комнате оказался Дикки Кордей.
Далтон с удивлением смотрел на него. Какое-то мгновение он даже не мог сесть. Дикки Кордей прислонился к двери. Он тяжело дышал. Когда Далтон сел, он увидел кровь на шее Дикки, грязь на его лице и руках. Затем Дикки подошел к кровати и схватил Далтона за грудки. Он притянул старика к себе и плюнул ему в лицо.
Далтон снова сел на кровать. Он долго не вытирал слюну с лица.
— Старый ублюдок, чье слово ценилось на вес золота, — произнес Дикки. — Грязный сукин сын, научившийся врать на старости лет.
Дикки пристально вглядывался в Далтона в надежде увидеть хоть одно неверное движение. Но на лице Далтона не отражалось ничего, кроме полного недоумения.
Дикки глубоко вздохнул:
— Я попал в эту западню! «Фараоны», добыча и все прочее!
— Что?
Далтон вскочил.
— Не сработало, не так ли? Потому что я сбежал. А теперь я здесь, так что…
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что Дэн не прекратил это дело?
— «Фараоны» ждали и охотились за нами, Мак получил пулю в голову, и у тебя хватает наглости спрашивать!
— Нет! Это ошибка. Что-то пошло не так…
— Ты чертовски прав, что-то пошло не так, и ты, Далтон, должен исправить это!
— Дэн не стал бы…
— А может, ты знал об этом?
— Нет, Дикки. Ничего!
— Говорю тебе, они набросились на меня! И ты… ты участвовал в этом обмане.
— За тобой гонятся?
— А ты как думаешь, что они станут делать, если убийца «фараона» сбежал?
— Нет…
— Да! И тебе придется исправить это, Далтон, и поскорее.
— Что…
— Мне нужны деньги. Мне необходимо выбраться из города. Понимаешь?
— Ты хочешь взять мои деньги? У меня есть…
— Ты знаешь, какой сегодня день, Далтон? Четверг! По четвергам они кладут деньги в сейф в Ньютоне. Соображаешь, Далтон?
— Дикки, послушай… — произнес Далтон высоким резким голосом. — Ты не сможешь этого сделать. Ты убегаешь, у тебя нет инструментов, такое дело требует… Я же говорил тебе, оно требует тщательной подготовки. Тебе следует…
— Вот почему я беру тебя с собой, Далтон. Давай. Двигайся.
Дикки достал пистолет и направил его на Далтона.
У старика не было сил спорить. Он оперся о небольшой столик, стоявший около кровати, и покачал головой:
— Дикки, я слишком устал, чтобы на меня можно было давить подобным образом. Можешь давить, но ничего не произойдет. Я слишком устал.
Он не удивился, когда Дикки отложил револьвер, в равной мере его не удивило, когда Дикки изменил тон и заговорил быстро и настойчиво, так же, как и прежде, когда умолял Порта, пытаясь выторговать Летти.
— Они окружат город, зажав его в тиски, но я все же смогу сделать это. Я проскользнул рядом, хотя они вели там наблюдение. Вывези меня, Далтон. У меня есть машина, которой можно воспользоваться. Ты можешь вести машину. Я в багажнике, а ты поведешь.
— Я стал медлительным, Дикки. Если тебе нужен шофер…
— Мне нужен не шофер, тупое ничтожество, мне нужен ты! Мы поедем в Ньютон и сделаем это!
— Дикки…
— А теперь послушай, — сказал Дикки. Его голос внезапно стал очень тихим, и он с большими промежутками произносил слова. — Ты дал мне слово, помнишь? И я стал действовать. Но твое слово оказалось нестоящим, не так ли, Далтон?
