Я рассказал ему детали. Все — от встречи с графом в яхт-клубе до вечеринки с женами пилотов.
— "Хаббардз Коттеджиз", — повторил Линдоп, нахмурившись. — Это ведь совсем близко отсюда, верно?
— В двух шагах.
— Значит, ночью де Мариньи проезжал мимо «Вестбурна»!
— Ну да, и я тоже. Около часа — часа тридцати.
Теперь он широко раскрыл глаза.
— На обратном пути вы проследили его до самого дома на Виктория-стрит?
— Нет. Я подумал, он не собирается к женщинам, и моя работа была закончена.
Линдоп тяжело и презрительно вздохнул.
— Для всех нас было бы лучше, если бы вы продержали графа де Мариньи в поле своего зрения чуть дальше.
Я снова пожал плечами.
— Ага. И еще я должен был скупить контрольный пакет «Ю. С. Стил» по центу за акцию.
Голос из коридора позвал: «Сэр!»
Черное лицо выглянуло из-за китайской ширмы.
— Губернатор у телефона, сэр.
Мы все — кроме Гарри Оукса — вышли из комнаты. Отправляясь говорить по телефону, Линдоп попросил меня задержаться еще на пару минут. Я сказал «конечно», и остался лениво стоять у подножия лестницы в окружении багамских полицейских. Я смотрел по сторонам, надеясь увидеть где-нибудь Марджори Бристол.
Но вместо девушки я заметил Гарольда Кристи с удивленным выражением лица, уныло, как будущий отец, ожидающий двойню в родильном доме, бредущего по коридору.
— Мистер Кристи, — произнес я, подходя к нему. — Я глубоко сожалею о вашей потере.
Кристи, одетый так же неряшливо, как и вчера, сначала будто не узнал меня. Может, правда, он обезумел от горя.
— А... Спасибо, мистер Геллер.
— Я так понимаю, это вы нашли сэра Гарри. А где вы все это время были?
Он нерешительно нахмурился.
— Что вы имеете в виду?
— До того, как вы нашли его, в семь утра?
Теперь нерешительность исчезла, и его лицо выражало лишь смущение.
— Я был здесь всю ночь.
— Что!?
Он щелкнул пальцами:
— Я часто остаюсь ночевать у сэра Гарри. Этой ночью у него была небольшая вечеринка, она продолжалась довольно долго. А утром у нас была назначена встреча по поводу его овец.
— Овец?
Уголки его глаз и рта начали раздраженно подергиваться.
— Сэр Гарри купил полторы тысячи овец на Кубе.
— Что, для еды?
— Здесь дефицит мяса, понимаете? Они паслись у него на лужайках загородного клуба.
Все правильно, похоже на сэра Гарри.
— А теперь, мистер Геллер, если вы не возражаете...
— Но вы не были в соседней спальне, а? Мне показалось, там сегодня никто не ночевал.
Он вздохнул.
— Да, вы правы. Я спал в комнате прямо за ней.
— Хорошо, но вы же были почти рядом, только в пяти метрах от него. Может, вы что-то слышали? Или видели?
Кристи отрицательно покачал головой.
— Я сплю, как убитый, мистер Геллер. Но этой ночью я бы все равно ничего не услышал из-за шторма.
— Вы что, не слышали запаха дыма? Или шума борьбы?
— К сожалению, нет, мистер Геллер, — сказал Кристи уже совсем раздраженно. — Теперь, если позволите, мне нужно позвонить.
— Позвонить?
— Да! — прорычал он. — Я старался успокоиться, когда вы пришли и начали разговор. Понимаете, еще никто не сообщил леди Оукс.
Дверь за его спиной распахнулась, и в дом ворвался Альфред де Мариньи. Его темные волосы свешивались на лоб, широко раскрытые глаза дико вращались. Бородатый граф закричал:
— Что здесь происходит? Кто главный?
— Полковник Линдоп, — ответил я. Я больше не выслеживал графа. Незачем было прятаться дальше.
— Гарольд, — выпалил де Мариньи, глядя на Кристи в упор, — что это за чертовщина? Джон Андерсон остановил меня у своего банка и сказал, что сэр Гарри убит!
Кристи отрешенно кивнул и, протягивая руку в сторону гостиной, сказал:
— Мне нужно сделать междугородный звонок.
И он прошел в гостиную вместе с де Мариньи, одетым в синюю рубашку, широкие брюки без носков, идущим за Кристи по пятам.
Я подошел ближе к двери, чтобы подслушать разговор Гарольда Кристи с леди Оукс, но ничего не смог разобрать. В коридоре было слишком шумно — не из-за полицейских, а из-за внушительной толпы хорошо одетых белых мужчин, стоящих внизу у кухни. Наверное, это были чиновники из местной администрации и деловые партнеры Оукса.
Слишком много народа для места, где произошло убийство. Все, как в дурацком деле Линдберга; тогда все, даже его чертова собака, мотались взад-вперед.
Я как будто смотрел немое кино: Гарольд Кристи говорил с леди Оукс по телефону, а де Мариньи неловко переминался с ноги на ногу рядом с ним. Наконец граф начал хлопать Кристи по плечу, как танцора, которому пора было выходить на сцену.
Де Мариньи взял трубку.
Кристи с заметной неприязнью наблюдал, как де Мариньи разговаривает со своей тещей. Он говорил громче, чем Кристи, но из-за сильного французского акцента я смог понять далеко не все. По-видимому, он выражал свои соболезнования и спрашивал леди Оукс, чем он может помочь.
И по меньшей мере три раза (я разобрал это — он был более, чем настойчив) он просил ее, чтобы его жена, Нэнси, связалась с ним как можно скорее.
Когда де Мариньи повесил трубку, он взглянул на Кристи, который повернулся к нему спиной и направился к коридору, а значит, и ко мне.
— Но почему вы не позвали меня, Гарольд? Почему я узнаю обо всем на улице?
Кристи пробормотал что-то, проходя мимо меня. Де Мариньи шел за ним по пятам.
— Граф де Мариньи? — спросил откуда-то появившийся Линдоп. Он стоял перед ними как дорожный полицейский, останавливающий транспорт.
Они остановились.
— Мне очень жаль сообщать вам, но сэр Гарри Оукс мертв. Его убили сегодня утром.
— Когда вы нашли тело? — спросил де Мариньи.
— В семь утра.
Де Мариньи хмуро взглянул на Линдопа.
— Никто не хотел оскорблять вас, граф. Просто мы работали. Здесь совершено преступление.
Де Мариньи сжал губы с мрачным выражением на лице. Потом он сказал:
— Я требую, чтобы мне показали тело.
— Нет, — мягко, но решительно сказал Линдоп. — Я предпочел бы, чтобы вы отправились домой, граф. И никуда не отлучайтесь: нам надо задать вам несколько вопросов.
— Какого рода вопросы?
— Сейчас я не могу вам этого сказать.
— Какого черта «нет»?
— Боюсь, у меня связаны руки.
Гримаса раздражения исказила его лицо ищейки:
— Губернатор вызвал двух полицейских детективов из Майами, вскоре они будут здесь и возглавят расследование.
Это еще почему? Почему убийство в английской колонии будут расследовать американские полицейские? Говоря «губернатор», Линдоп имел в виду не кого иного, как самого бывшего короля Великобритании, герцога Виндзорского. Это его телефонный звонок прервал наш разговор наверху...
Пока я обдумывал все это, двое мускулистых багамских полицейских спустились вниз по лестнице, неся прикрытые простыней носилки с телом Гарри Оукса. Другие полицейские держали для них дверь, пока они клали носилки на каталку и везли тело к ожидавшей «скорой помощи».
Де Мариньи стоял рядом и нахмурившись смотрел на все это; кончик его носа вздрагивал, как у кролика. Потом он вышел вслед за носилками, будто еще раз заявляя о своих правах.
Стоя на крыльце, я наблюдал, как граф в своем блестящем «Линкольне» проезжает по мокрой лужайке, объезжая припаркованные на дорожке машины. У ворот он даже обогнал машину «скорой помощи».
— Вы свободны, — сказал Линдоп, дотрагиваясь до моего плеча. — Кто-нибудь из полицейских отвезет вас домой. Где вас можно найти?
— В «Британском Колониальном».
— Хорошо. Мы еще встретимся с вами сегодня для более подробной беседы.
И он вошел в дом.
Что за черт, а? Ладно, кажется, в любом случае пора было уезжать из «Вестбурна». Все равно, сэра Гарри больше не было дома.
К полудню темное небо снова стало голубым и на нем появилось яркое, но не обжигающее солнце. Отсутствие обычной жары заставило удивленных любителей позагорать из «Британского Колониального» стремглав помчаться на песчаный пляж. Еще ранним утром персонал отеля подмел его, собрав все ветки и мусор, выброшенные штормом, и теперь пляж вновь был чистым, сияя на солнце. Изумрудное море мирно катило свои волны. Казалось, будто никакого шторма и не было.
«Могила моряков», кафе отеля, выходило окнами на пляж. В самом кафе был низкий потолок, каменные стены и серый пол. Черный бармен в цветной рубашке смешивал напитки перед настенной фреской, изображающей моряка, крепко спящего в окружении достигших брачного возраста русалок и косяка прикольных рыб, совершающих предварительный осмотр тела.
Я заказал себе бутерброд с превосходным мясом под острым соусом, оладьи с мясом и коктейль — напиток с апельсиновым соком, который улыбающийся бармен назвал «Багама-мама». Потом во внутреннем дворике я отыскал подходящий деревянный столик под пляжным зонтиком и принялся за свой обед, разглядывая хорошеньких девушек, загорающих на пляже. Иногда кто-то из них рисковал подняться и с разбега ринуться в воду.
