– Смотри… Сроку даю три дня. И учти: такое облегчение раз в жизни предлагают!
На другой день Лыков наметил встречу с князем Долгоруковым. Ему важно было знать, как принималось решение по замещению должности церемониймейстера. И самое главное, кто из отвергнутых более других претендовал на место.
Для встречи с сановником Алексей надел все награды и облачился в придворный мундир. Экспедиция церемониальных дел помещалась в боковом подъезде Эрмитажного театра. В десять утра надворный советник появился там и велел доложить о себе.
Долгоруков, пятидесятилетний мужчина неказистого вида, славился при дворе своими огромными подусниками, переходящими в бакенбарды. Это была мода прежнего царствования, которой и сейчас придерживались многие. Князь вышел к Лыкову в мундирном сюртуке. Увидев, что посетитель при параде, он снисходительно взмахнул руками:
– Полноте! Можно было и по-простому!
Они уселись за стол посреди кабинета. Долгоруков сразу спросил:
– Господин камер-юнкер, вы случайно не из рода Лыковых-Оболенских?
В голосе князя Алексею почудилась издевка. Он спокойно ответил:
– Нет, я из других.
Обер-церемониймейстер пересчитал ордена на груди у сыщика и одобрительно констатировал:
– Впервые вижу такое у чиновника седьмого класса. Как вам удалось получить шейного Владимира?
– Именным указом Его Величества.
– Хм. Но Анна с мечами? Вы же не военный!
– Тоже по личному распоряжению Его Величества.
– Однако!
– Пришлось много воевать, – пояснил сыщик. – Но позвольте перейти к делу. Мне поручено дознание по убийству Дашевского…
– Какая потеря! – перебил его Долгоруков. Видимо, он полагал, что должен больше говорить, а другие – больше слушать. – Этот молодой человек ожидал на Рождество производства в церемониймейстеры. Очень умный и порядочный, и вот…
– Об этом я и хотел спросить ваше сиятельство. На месте службы Дашевского мне сказали, что есть письмо от министра Двора. Значит, решение, что именно он заменит умершего барона Будберга, уже было принято?
– Да. Он лучший из кандидатов. Ну, был им…
– И сейчас вам придется определяться заново?
– Увы… – князь вздохнул так, словно ему предстояло пахать землю.
– А из прочих состоящих в должности церемониймейстера – их осталось, за вычетом провинциалов, шестеро – кто был Дашевскому главным соперником?
У Долгорукова задергалась щека, большая залысина стремительно побагровела. Он вскочил в бешенстве.
– Так вот зачем ваш приход! А я голову ломаю. Перед вами, миластадарь, князь, тайный советник и Его Императорского Величества обер-церемониймейстер! А тут… какая-то полицейская ищейка…
Лыков не поверил своим ушам. С такой грубостью за время полицейской службы он встречался впервые.
– Князь, я ведь не в бирюльки пришел играть. А убийцу ищу! – стараясь сдержать себя, ответил он. – В ваших же интересах, чтобы тот был скорее схвачен и наказан.
– Меня это не касается! – отрезал Долгоруков. – Вам поручено – вот и ищите! А сюда ходить не смейте! Я запрещаю!
– Вы не в том звании находитесь, чтобы запрещать дознание по тяжкому преступлению, – попробовал урезонить зарвавшегося сановника Алексей. Однако тот уже шел к двери. На пороге Долгоруков обернулся и бросил через плечо:
– И во всей экспедиции никто не скажет вам ни слова, учтите! Ишь чего! Эта гадкая полиция уже и в дела Двора Его Величества нос сует!
Распахнул дверь и крикнул в приемную:
– Курьер! Проводить этого!
Лыков, подавляя злость, молча прошел мимо князя. Тот сказал ему в спину:
– А еще камер-юнкер!
В раздраженном состоянии надворный советник вышел на Зимнюю канавку. Злился он и на самого себя – за галунный мундир с орденами. Мундир этот – сыщик знал – ему не шел. Как фазан в перьях! Теперь надо было ехать домой переодеваться, а извозчиков вокруг не наблюдалось. Лыков плюнул на амбицию и пошел пешком – через Мошков переулок на набережную Мойки. Ему казалось, что прохожие скалятся ему вслед. Зато городовые тянулись как перед генералом! Вдруг возле Второго Садового моста чей-то очень знакомый голос воскликнул:
– Алеша!
Сыщик повернулся. У перил стояла молодая женщина в приличном платье, в модной шляпке. И смотрела на него во все глаза.
– Анюта! Боже мой!
Это была белошвейка с Итальянской улицы, подружка Лыкова в его холостяцкую пору. Осенью восемьдесят третьего, посватавшись к Вареньке Нефедьевой и получив согласие, Алексей простился с ней. Веселая и непритязательная девушка не обиделась – она знала, что это неизбежно. Деньги у Лыкова тогда были: он получил сто тысяч за возврат в казну ворованного кабинетского золота. И молодой богач расстался красиво. Он подарил Анюте тысячу рублей «на обзаведение» и кольцо с настоящим бриллиантом. Любовники простились навсегда. Белошвейка обязалась век помнить милого дружка… И вот спустя восемь лет они встретились на краю Марсова поля!
Анюта разглядывала костюм Лыкова, словно тот был турецким султаном.
– Ты… вы…
– Какое еще «вы», Анютка! – Лыков схватил женщину за талию, поднял, поцеловал в губы и вернул на землю. – Это же я, Алексей! Здравствуй! Так рад тебя видеть!
– Я тоже, – покраснев то ли от поцелуя, то ли от неожиданности, ответила белошвейка. – Какой ты, однако, стал! Мундир с галунами… Ты случаем не в превосходительства вышел?
– Нет, что ты. Я всего-навсего надворный, а мундир камер-юнкера. Ходил тут… к одному индюку. А что ты? Замужем? Есть детки?
– Да, я теперь госпожа Букина. Сыну Васеньке пять годков, дочке Оленьке полтора.
– И кто сей счастливец?
– У Игнатия Селиверстовича мастерская.
– Торговый человек? Чем занимается?
– Сейчас скажу, – рассмеялась Анюта. – Я чуть не год учила. Длинное-предлинное название. Сейчас… Мастерская по производству гильзо-мундштучных и табачно-набивочных машин, вот!
– Серьезное дело, – одобрил Алексей. – Ты что, обаяла старика своим веселым нравом? Раз он взял тебя, бесприданницу, в жены.
Женщина повертела у него перед носом рукой со знакомым перстнем.
– Помнишь? Твой подарок. Он помог, да еще твоя же тысяча. Я ведь ее берегла. Игнаша мой вовсе не старик, и мастерскую мы в складчину затеяли. Перстень целый год в закладе лежал. И выкупили мы его назад! Так что спасибо, Алешенька, за твои презенты, они нам помогли на ноги встать. Дело тихонько, но идет; кормит наше семейство, и слава богу! А ты как? Тоже детки имеются?
– Трое! Два близнеца-сорванца и дочка-принцесса! Жена попалась богатая, можно было бы и не служить, да только я без службы не умею.
– Все ловишь страшных людей? Ох, Лешенька… Как же супруга твоя не боится? Я бы не смогла. Поперек порога легла бы, а упросила тебя поменять.
– И она боится, – просто ответил Лыков. – Ну да Бог милостив. Я теперь все больше бумажками занимаюсь, уж забыл, когда револьвер в карман совал.
Анюта хихикнула:
– Помню я твой… револьвер. Зашел бы в гости, а? По старой памяти. Игнаша в Германию уехал, патентованный станок покупать. Я детишек к соседке сплавлю. Чай столько лет не видались, есть что перебрать.
Лыков будто заново посмотрел на нее. Молодая, не утратившая девичьей стати и сделавшаяся даже женственней… Анюта стояла такая знакомая, такая своя-родная, и так хотелось ее обнять… И он не выдержал.
– Говори адрес.
– Архиерейская улица, пятый дом, по первой лестнице четвертая квартира. Когда тебя ждать?
– Завтра к семи.
Лыков на глазах у всех бесстыдно поцеловал Анюту, сел на извозчика и уехал. Едва успел до Моховой успокоиться и потушить блеск в глазах…
Дома ему снова пришлось думать над своим костюмом. После неудачи с Долгоруковым помочь сыщику мог только Черевин. Алексей знал, что государь в городе, в Аничковом дворце. Значит, там же и начальник его охраны. Но как явиться к одному из самых влиятельных людей в государстве? Сменить придворный мундир на парадный? И париться в нем, звеня медалями? А шпагой отгонять мух… Еще свербела неприятная мысль: а примет ли его генерал-адъютант? Вспомнит ли тот разговор четырехлетней давности, когда Благово привел к нему знакомиться своего ученика? Черевин умен, значит, примет. Зачем ему потатчик убийц при Дворе?
Вскоре надворный советник подходил к Фонтанке. Рослая фигура городового Кундрюцкова была видна издалека. Федор стоял на своем посту напротив Аничкова дворца, осанистый и важный. Заметив Лыкова, он улыбнулся и лихо откозырял.
– Здорово, детинушка!
– Здравия желаю, Алексей Николаич! Когда в гости зайдете?
– В конце июня, когда спроважу своих в Варнавин. Скажи, как мне лучше попасть к начальнику государевой охраны Черевину? Знаешь такого?
