Наташа ахнула.
– Да, да. И притом выглядел он не мужиком, а вполне себе приличным господином. Видимо, за мужицкими повадками и от страха я в лесу его не очень-то рассмотрел. И господину этому прямо в трактире нехорошо стало. И я, полный благородного порыва ему помочь и узнать, откуда он на нас свалился, усадил его в коляску и повез… В вашу, уважаемая Наталья Николаевна, сторону.
– А!..
– Это все, – вздохнул Вася. – Господин выкинул меня на развилке, которая ведет в Маврюшино, к Зюм, Затеевой, к Феофане Ивановне, доктору и в город Дно. Один шанс из пяти, что он живет где-то здесь. Вернее, один из четырех, – поправился Василий. – Это же не ваш какой-нибудь добрый дядюшка? – Наташа отрицательно покачала головой. – Значит, если он не проезжий…
– А он не проезжий! – заторопилась сказать Наташа, перебивая Василия. – До Дна 35 верст, чтобы ездить туда-сюда каждый день, по трактирам сидеть, в лесах с мебелью разбираться, по времени вряд ли получится. Мне кажется, там, где дела творит, там и живет. Значит, где-то рядышком, может, даже в доме у каких-либо наших соседей. Тогда мы сможем легко его найти!
– Ага, – ухмыльнулся Василий, – и этак между делом спросить его: «Скажите, милейший, какой способ разделывания мебели вы предпочитаете, продольный или поперечный?»
– Да, но мы хотя бы будем знать, кто он такой, а значит, и про столик сможем поинтересоваться…
– Я бы у него про здоровье спросил, может, у него заболевание такое: в полнолуние обязательно человек должен чайный столик изрубить – иначе жизнь не мила становится. Ну а про владельца пистолета расскажете мне что-нибудь?
Наташа смутилась.
– Да ты знаешь, пока и рассказывать толком нечего. Сама ничего не пойму. Из него тут Феофанин племянник, граф, пытался стрелять. Вот так как-то странно и выстрелил.
– Н-да… – покачивая ногой, хмыкнул Василий. – Жив граф-то?
– Жив, руки обожгло, да осколком голову поцарапало.
– А могло бы и убить… Покалечить так уж точно, повезло…
– Ох, да! Ну а ты же знаешь, что мне любопытны такие непонятности, вот и подобрала осколки. И вообще, это уже не первая с графом странность, даже интересно. Вася, а что ты начал там говорить про «нарочно сделал»?
Ох, как ее взволновала мысль о том, что все эти странности с графом происходят не по причине Божьей напасти, а, вполне возможно, с чьего-то злого умысла. Даже зябко стало коже и спине как-то неприятно, будто заломило. А она ведь случайно эти странности обнаружила! Значит, никто и знать про них не знает. Только она и Вася. Что же это все такое?
– Нет, пока ничего, – ответил Вася на ее вопрос. – Просто разные способы продумываю. Честно говоря, не нравится мне все это, – Василий устало откинулся на спину, глядя в небо. Там, ежесекундно меняясь, вечерние облака рисовали серо-багровые эскизы. То пасть волка померещилась Васе, то невиданный цветок с зазубренными лепестками… – В какие-то опасные приключения вы себя втягиваете, Наталья, – вздохнул он, отрываясь от сумеречных картин. – Озверевшие мужики, взрывающиеся пистолеты – это вам не подсолнухи собирать, – он легонько дотронулся до Наташиной руки. – Вон какая холодная. И бледные вы что-то. Вы, барышня, конечно, всегда делаете все, что захотите, но давайте пообещаем друг другу, что действительно серьезные вещи мы будем делать вместе. Я могу уберечь вас от того, что вы, может, сами пока еще не представляете, насколько опасно!
– Давай, – серьезно откликнулась Наташа и пожала другу руку. Но про плохо подкованную лошадь и Софьины заговоры решила пока не рассказывать.
«Может, и неправильно, но вот не хочу сейчас почему-то», – мелькнуло у нее в голове.
«Ммм…» – то ли соглашаясь, то ли возмущаясь, пискнул саркастический голосок.
– Ну что будем дальше с этим делать? – поднялся Василий, собираясь уходить.
– Я напрошусь к соседям в гости – мужика, то есть господина давешнего высматривать буду, – сказала Наташа. – К Зюм я, правда, не любительница, но к остальным точно визиты сделаю. А! – В голову ей пришла удачная мысль. – Если до той поры его не найдем или он сам как-то не проявится, то у меня скоро именины! Там столько людей со всей окрестности приглашено, что этот господин, если он гостит у кого-то из соседей, обязательно должен прийти. Тогда там уж его и встретим! Ты придешь на именины?
– А барышня меня пригласит? – ответил вопросом на вопрос Василий.
Та вместо ответа только улыбнулась, мол, чего ты спрашиваешь.
– Ну а я тогда в городе посматривать буду, в трактир тот захаживать и подумаю еще над тем, как мог этот пистолет взорваться.
На том друзья в этот вечер и расстались.
Глава шестая
К чему приводят прогулки на свежем воздухе. Василий продолжает расследование. Наташа посещает соседей. Откровения Феофаны. Грибы
Случай со взорвавшимся пистолетом сблизил Наташу и графа. Оба они пережили страх, чувство, при котором человек прозрачен – не до поз, игр и привычных выражений лиц. Искренняя тревога друг за друга сократила время узнавания. Они оба радовались этому – что бы там ни случилось потом, а вот он – в считаные дни ставший родным человек, и хочется быть с ним, разделить этот и следующий день, хочется любить его… И уже не остановить эту силу – колесница, запряженная силой глубокого, искреннего чувства, несется только вперед…
Они гуляли среди Феофаниных цветников, имея целью спастись у прохладных гротов с фонтаном в глубине сада – солнце, прощаясь с летом, светило так, что даже Наташа вынуждена была взять зонтик, и тени мелких цветов, украшавших его, разбегались прыгающим узором на ее лице.
– Граф, – робко начала Наташа разговор, который после встречи с Васей была просто обязана завести. – А не кажутся ли вам все-таки несколько ммм… странными происшествия, которые последнее время с вами случаются, а?
И она даже шагнула вперед, чтобы заглянуть в Сашино лицо.
– Нисколько, Наташенька, – улыбнулся граф. – Я частенько попадаю в различные передряги и привык к этому.
Саша почти и не слышал, о чем его спросила княжна, не вдумывался в свой ответ. Его гораздо больше интересовали крошечные капельки, выступившие от жары поверх Наташиных губ и ниже, ниже, во впадинке груди – там, где заканчивалась полоска кожи и начиналась гладь платья, колеблющаяся частым, видимо от жары, дыханием.
Но граф еще плохо знал Наташу. Так часто она задышала вовсе не от того, что ей было жарко. Она рассердилась.
– Саша, ну вы же офицер! Неужели не показался вам странен этот пистолет, взорвавшийся сам собой? Вот мне и то показался, и Васе тоже.
– Васе? – наконец заинтересовался темой разговора граф.
– Да, друг мой, с детства еще. Бывший дворовый. Он хороший очень. И умный. Я, – Наташа немного смутилась. – Я пистолет ваш подобрала и ему отдала посмотреть. Потому что чувствую – не просто так все это с вами случается: и лошадь, и взрыв. А вы смеетесь только…
Саша вздохнул – они вошли в тень, и капельки на Наташиной груди стали исчезать, и нужно было что-то ответить, а ему хотелось просто наклониться и снять эту влагу губами…
Он прикрыл на миг глаза, затем уже серьезно посмотрел на Наташу.
– Да, Наташа, возможно, во всем этом есть что-то необычное. Не буду спорить. Я обещал вам быть внимательным и с сего дня обещание буду держать.
Они подошли к мозаичному фонтанчику. Маленькие струи ниспадали из пастей шести драконов, чьи головы были искусно расположены вкруг мраморного столпа, который тоже струился потоком воды, обнимающим его сплошной водяной стеной. Искусственные белокаменные гроты были оплетены диким виноградом. Две небольшие скамьи спрятались в его тени. Наташа с графом с блаженством присели в этом тихом, прохладном месте. Они сидели молча. Граф – ни о чем не думая, просто наслаждаясь прохладой и присутствием его Наташи рядышком. Она ковыряла кончиком туфли цветные камешки и раздумывала, стоит ли рассказать графу о старьевщике, об их с Васей подозрениях насчет его личности или же повременить.
«Повременить, – решила Наташа. – Вот проеду по соседям, тогда и расскажу. Все равно Саша совсем несерьезен сейчас…»
* * *
Граф стал бывать в доме Красковых почти каждый день. Вместе с Наташей они катались верхом, обсуждали прочитанные книги, обедали и говорили, говорили, узнавая друг друга все ближе. За ежедневными визитами графа Наталья все откладывала посещение соседей, каждый вечер обещая себе, что посвятит этому следующий день. Но приезжал граф – и день опять оказывался посвященный его синим глазам. Слушая Наташу, наблюдая за ней, Орлов все глубже осознавал, что потерялся в пространстве красоты, ума и непосредственности. И Бог знает как бы он был счастлив, если бы Наташа позволила ему остаться там навсегда…
В один из этих дней, ранним утром, они прискакали верхом на одну тайную Наташину полянку, договорившись выследить приходившую подкормиться туда заячью семью.
