к исчезновению акварели с глаз людских приложил руку сам Мусин-Пушкин…
Несколько секунд Лидия Сергеевна помолчала, а потом доверительно произнесла:
– У меня к этому человеку – особое чувство, словно мы с ним старые и близкие знакомые. По моему глубокому убеждению, его не понимали современники и несправедливо оценивает наше поколение, даже специалисты, которые изучают его жизнь и деятельность. Это был не чудаковатый меценат, как иногда его представляют, а серьезный, вдумчивый исследователь и замечательный коллекционер-труженик. Просто в его время отношение к коллекционированию было другое – снисходительное и легкомысленное, потому и коллекционеры представлялись людьми несерьезными, чуть ли не блаженными. Все это граф в полной мере испытал на себе…
В голосе Лидии Сергеевны прозвучала такая боль, словно она действительно вспоминала близкого человека, с которым была давно знакома.
Хотя, повторяю, я с самого начала не сомневался в подлинности присланной мне акварели, разговор в музее еще сильнее подхлестнул мое желание написать об истории «Слова о полку Игореве» – сообщение Лидии Сергеевны дополняло эту историю весьма любопытными, поистине загадочными деталями. Прямо-таки таинственные черты приобретала и личность Старика, написавшего письмо. Вместе с тем у меня появилось опасение, что по какой-нибудь не зависящей от меня причине он прервет переписку со мной, и мне так и не удастся узнать, какими неизвестными материалами об истории «Слова» он располагает. Единственным связующим звеном между нами была Наташа, доставившая письмо Старика. Возможно, подумал я, при новой, встрече мне удалось бы узнать о Старике нечто такое, что позволило бы отыскать его, если он вдруг оборвет нашу переписку. Но как найти девушку? Ведь даже имя она могла назвать не свое, а любое пришедшее на память. Правда, у меня возникло предположение, что она учится в педагогическом институте, но эта догадка была выстроена на таком шатком, зыбком основании, что вполне могла оказаться ошибочной.
Придя к такому выводу, я заставил себя временно не думать ни о девушке, ни о том, как ее найти, а как можно быстрее написать первый очерк об истории «Слова»: возможно, увидев публикацию в газете. Старик выйдет на прямой контакт со мной, минуя посредника. Тогда я найду Наташу с его помощью. Но любой ценой я решил обязательно встретиться с ней – сердце подсказывало мне, что наше знакомство не было случайным, а так распорядилась сама судьба.
Как и в предыдущем газетном очерке о поисках новгородских сокровищ, я решил и на этот раз не называть фамилий Окладина и Пташникова, а вывести их под именами Историка и Краеведа. Свой интерес к «Слову о полку Игореве», не имея возможности назвать подлинную причину, я объяснил читателям так же, как и Окладину: поскольку «Слово» было найдено в Ярославле, то ярославцам знать его историю сам бог велел.
Конечно, если бы Старик, приславший акварель, позволил сообщить читателям о своем письме, то завязка очерка была бы гораздо интересней. Но я намеревался в точности исполнить его просьбу – только так можно было рассчитывать, что наши отношения продолжатся и он сдержит свое обещание выдать мне какую-то необычную, сенсационную информацию об истории «Слова». Вместе с тем, только начав работу над очерком, я еще раз убедился, что сама история находки древнего произведения настолько запутанна и таинственна, что лишь один добросовестный ее пересказ и то может вызвать читательский интерес. Поэтому я не долго думал, как озаглавить очерк, и назвал его «Таинственное “Слово”».
Через два дня я принес очерк редактору молодежной газеты. Мне не хотелось рассказывать ему предысторию появления своего произведения на свет, но он с самого начала так повернул разговор, что я вынужден был это сделать, иначе очерк провалялся бы в его столе неизвестно сколько времени.
Выслушав меня, редактор от удивления покрутил головой с пышной «поэтической» шевелюрой.
– Таким сбразом, как я понял, ты начал работу над очерком, рассчитывая, что заключительный, ударный материал тебе предоставит этот неизвестный Старик?
– Выходит, так.
– А ты не боишься, что он просто блефует и никаких уникальных сведений у него нет?
– Если бы не акварель, я бы так и подумал.
– А может, акварель – это единственное, что у него есть? Все же остальное, что он тебе наобещал, плод его богатой фантазии.
– Не знаю почему, но я ему верю.
– Не потому ли, что тебе очень понравился его курьер? – Веснушчатое лицо редактора расплылось в улыбке.
– У меня есть и другие, более веские основания, – сухо ответил я, досадуя, что редактор, высказав это предположение, попал в точку.
Редактор посмотрел на меня испытующе и произнес уже всерьез, без иронии:
– На твоем месте я все-таки попытался бы ее найти.
– Зачем?
– Чтобы побольше узнать о Старике. Тем более, для этой встречи у тебя есть теперь хороший повод.
– Какой повод? – не понял я.
– Сообщишь ей, что первый твой очерк об истории «Слова о полку Игореве» будет опубликован в субботнем номере нашей газеты.
– Значит, ты решил его напечатать?
– Рискну, так и быть. Впрочем, эта тема в любом случае заинтересует многих наших читателей, история «Слова» действительно весьма загадочна и напрямую связана с Ярославлем. А участие в расследовании, которое ты предпринял, таких знатоков, как Пташников и Окладин, гарантирует его высокий профессиональный уровень. Но у меня все-таки остается опасение, что твой Старик не выполнит своего обещания: или ничего, кроме акварели, у него нет, или по какой-то другой причине, которую сейчас и угадать невозможно. Поэтому, на всякий случай, надо собрать о нем как можно больше сведений: что он собой представляет, откуда у него могут оказаться еще какие-то материалы, связанные с историей «Слова». А для этого у тебя один путь – встретиться с его курьером…
Совет редактора еще больше усилил мое желание увидеться с Наташей. И не только потому, что через нее можно было выйти на Старика. Но как осуществить это намерение? Даже в том случае, если она учится, как я предполагал, в педагогическом институте, ее поиски заняли бы не один день. В придачу оставалась вероятность, что она была студенткой совсем другого института. Поэтому, рассудив здраво, я решил не предпринимать пока никаких шагов, а с нетерпением стал дожидаться новой встречи с историком и краеведом…
Как-то я уже писал о том, что одноэтажный старинный домик Пташникова в центре города выглядел так, словно попал сюда случайно и заблудился. Недавно рядом с ним начали строить еще одно высотное здание – и это впечатление усилилось.
Но мало кто знал, что в неказистом домике с тесовым крыльцом и тремя узенькими окнами по фасаду находилась настоящая ценность – уникальная
