приготовленные листы.
Гул недовольных голосов еще только начал нарастать, когда его перекрыл бас инспектора Морби.
— Прошу прощения, дело в том, что это всецело моя ошибка. Некоторое время назад я имел честь консультировать нашего дорогого Крофтса по поводу проведения редкого химического анализа, который, как я понимаю, и лег в основу заявленной на сегодня повести. Но сегодня, буквально несколькими часами ранее, я узнал, что описанный мной Крофтсу метод безнадежно устарел. А стало быть, и упоминать его в книге было бы серьезной ошибкой. Поэтому Фримен Уиллис Крофтс, будучи ответственным человеком, решил отменить сегодняшнее чтение и сперва переделать свой детектив с учетом новых данных.
— Но что же нам тогда делать? — Агата выглядела расстроенной, — я отказалась ехать с Арчи в театр.
— Может, прочитаете свой детектив без этих научных подробностей, лично я обычно их все равно перелистываю, — наивно предложила миссис Смит.
— Никак нельзя, — Крофтс покраснел еще больше. — На этом приеме строится все логическое заключение моего главного героя.
— Может быть, кто-то мог бы прочитать что-либо вместо Крофтса? — спросил Честертон, обводя собрание расстроенным взглядом. Но ни у кого, по всей видимости, с собой ничего не было.
— А позвольте мне, так сказать, загладить свою невольную оплошность, — поднялся со своего места Морби.
— Да, расскажите что-нибудь из своей практики! — оживилась Агата.
— Извольте, — Морби улыбнулся ей. — Я расскажу то, о чем спрашивал меня в прошлый четверг новый член нашего клуба инспектор Филипп Финк. Как так получилось, что я был вынужден оставить службу. История эта, сразу же вынужден предупредить, не самая приятная. Тем более что в ней ваш покорный слуга позволил выставить себя полным дураком, но…
Морби сделал паузу, обводя взглядом притихшее собрание, словно ища, кто бы его прервал. Но все были готовы слушать, и только Сусанна повела красивыми плечиками, как бы спрашивая своего спутника, прилично ли даме слушать такое, но Беркли уже с готовностью открыл свой блокнот, готовый записывать новые сведения, нимало уже не интересуясь своей гостьей.
— Итак, прежде чем начать эту позорную во всех смыслах историю, по традиции клуба я еще раз подчеркиваю, что все, что я поведаю вам сегодня, происходило на самом деле и лично со мной. И что разгадка мне известна, так что желающие смогут попрактиковаться, делая свои умозаключения, — он замолчал, попросив придвинуть поближе графин с водой, что и было проделано. — Но прежде, чем я приступлю к самой истории, позвольте рассказать, каким человеком был в ту пору инспектор полиции Эдмонд Морби. Рассказать о своем образе жизни и о том ореоле, который витал в те времена вокруг вашего покорного слуги. М-да… — он снова посмотрел в лица присутствующих, медленно переводя взгляд с одного на другое, но так как никто и не думал его перебивать или дополнять, продолжил. — В ту пору мне было за пятьдесят и я считался непревзойденным мастером своего дела. Журналисты наперебой писали о методах старшего инспектора Морби, и коллеги то и дело просили меня принять участие в их расследованиях, так что, с благословения начальства, я разъезжал по разным городам и даже странам.
Разумеется, я не имел права вести частные расследования, о чем меня тем не менее регулярно просили, суля золотые горы, но мне всего хватало. Я получал самое высокое жалованье, кроме того, в то время я еще не успел промотать полученное мною от тетушки, сестры моей матери, наследство. В общем, я привык ни в чем себе не отказывать.
Метод Морби, как вы уже, наверное, все знаете, базируется на подробнейшей картотеке, в которую я не устаю вносить все новые и новые сведения о преступниках. Этот метод успешно описывает в своих книгах присутствующий здесь Энтони Беркли, хотя с его главным героем, сыщиком Роджером Шерингэмом [1], который этим методом пользуется, у меня мало общего.
— Зато он написал с вас главного инспектора Морсби [2], — помогла Молли.
— Ага, так изменил фамилию, что никто не догадается, — хмыкнул Морби.
Беркли хохотнул, что-то шепнув на ухо своей спутнице.
— Кроме подробной картотеки, я до тонкости изучал привычки и манеры преступников, благодаря чему обычно довольно-таки легко вычислял их индивидуальный почерк, иногда очень быстро определяя личность правонарушителя. То есть в основе моего метода, позволяющего иногда в считанные минуты назвать имя нарушителя порядка, лежала кропотливая работа с личными делами преступников. Что же до самих личных дел — их пришлось создавать буквально с нуля. И для этой кропотливой работы мне всегда была необходима толковая секретарша, желательно со знаниями скорописи. И таковая у меня была. Я платил миссис Томпсон из собственного кармана более чем недурное жалованье, отдельно оплачивал ее жилье и транспортные расходы. Она же честно сопровождала меня во всех моих странствиях, всегда готовая печатать, стенографировать или каким-либо иным образом возиться с документами.
— Миссис Томпсон была красива? — перебила говорившего мисс Смит.
— Она была совершенно некрасива, кроме того, старше меня на пятнадцать лет, — улыбнулся Морби. — Собственно, во время моих деловых поездок, гостиничные служащие принимали нас за семейную пару лишь в том смысле, что добрейшая Анжелика Томпсон выглядела как моя почтенная матушка или не менее почтенная тетушка. Тем не менее, уверяю вас, долгие годы это был самый близкий мне человек.
Но однажды, это произошло в Суссексе, где я консультировал местную полицию, моя миссис Томпсон неожиданно сообщила, что вынуждена уйти от меня. Представляете мое положение? Одно дело, если бы она поставила меня перед фактом своего предательства в Лондоне, где я хоть и не без труда, но все же мог бы найти себе машинистку-стенографистку, но в Суссексе, где я не знал никого и где вряд ли могла оказаться служба по найму секретарей и делопроизводителей! Конечно, я честно выполнял свои профессиональные обязанности, для которых был, собственно, и вызван в это местечко. Но было и другое дело, в свободное от основной работы время я надеялся пополнить свою картотеку их местными преступниками, с тем чтобы расширить исходную базу.
Сначала я попытался сам переписывать карточку за карточкой в свой блокнот, но быстро понял, что для того, чтобы выполнить работу в полном объеме, мне придется задержаться в проклятой дыре еще как минимум на два месяца.
— Простите, вы не сказали, как миссис Томпсон объяснила свой отказ продолжать работать с вами? Она заболела? — поинтересовался Конан Дойл.
— Ни в малейшей степени, здоровье миссис Томпсон оставалось превосходным, просто неожиданно она узнала о том, что ей полагается наследство, и теперь была вынуждена либо безотлагательно принять его, либо отказаться.
— Она получила это известие, находясь в Суссексе? —
